Фея Лоан (СИ) - Витич Райдо

Фея глаза открыла, не понимающе на Семена уставилась: уже все?

Колмогорцев попытался бодрую улыбку выдавить, вышло натянуто.

Тут еще как назло в дверь бухнули:

- Семен выйди, надо, - послышался встревоженный голос Ильи.

- Сейчас, - бросил через плечо. Погладил девушку по волосам, и нехотя рубашку свою поднял. Пошел к дверям:

- Я скоро, - заверил Фею.

Эйфия обдумывала произошедшее, прислушивалась к своим ощущениям и ничего кроме приятной истомы не находила. Засмеялась, потянулась довольная: теперь она жена, теперь она точно признана Семеном. Хорошо, что он передумал и все же нашел ее привлекательной, а уж он ей нравится, сил нет. Конечно, непредсказуемый, страшный порой, но как мужчине - равных ему наверняка нет.

А все-таки безумно приятно ощущать себя нужной, признанной женой, а не отвергнутой игрушкой.

Жена. Она жена! А скоро, наверное, станет матерью. И пусть ее мужчина не фагосто, не эгнот и даже не старший сын этого семейства, пусть землянин, дикарь, пусть агрессор и драчун. Подумаешь! Зато он ее мужчина, отец будущего ребенка, и она ни на какого сегюр, ни на какого самого знатного отпрыска самого цивилизованного рода его не променяет.

А Марину жалко дурочку. Она ведь так и не узнает, как это происходит, когда мужчина нравится тебе от мыслей, аромата и-цы и до кончика волос. И что по сравнению с этим империя Цигрун? Пшик. Да забери.

Эйфии с Семеном и в обществе варварской родни хорошо, и даже в камере тэн было бы не хуже.

Повезло мне, - улыбнулась блаженно: Благодарю тебя, Модраш!

Семен плотно дверь прикрыл, на Илью посмотрел: что нужно?

Тот в сторону кивнул: отойдем.

- Там три здоровяка на улице, неоднозначные. Выспрашивают: не было ли кого, не забредал ли? Прохорыч с ними говорит. Петьку я не пустил, мало ли болтнет по глупости.

- Думаешь, за Феей? - насторожился Семен.

- Не знаю. Но рожи мне их не нравятся. И экипировка. И татуировки.

- Пошли, - решительно двинулся на выход Колмогорцев. - Только о Фее молчок.

- Я им только дорогу могу указать. В топь. Хоть и не Сусанин.

Семен покосился на Илью: что же это за неприятные личности к ним притопали, раз добродушный Степной готов их в шею гнать. И похолодело внутри: а если, правда, за Феей? Родственники или знакомые?

Мужчины вышли во двор и застали интересную картину.

За оградой стояло три новеньких снегохода.

Прохорыч пыхтя трубкой, нещадно дымил на огромного, двухметрового амбала в темном анораке. Двое других, не менее впечатлительные внешне, заложив руки за спину, сверху вниз разглядывали Ивана, что был им по грудину не больше.

Хлипкая защита: субтильный мужчина и старик. Мордовороты их сомнут и не заметят.

- Неоднозначные парнишки, - потер шею Семен, изучающе щурясь. Напоминали они ему братков, и если могли отношение к Фее иметь, то относительное, а вот к наркоте - непосредственное. Уж не они ли ее на порошок посадили? - Здравствуйте! - возвестил громко. - Что надо? Заплутали?

- Здравствуйте, - кивнул овееный табачным дымом здоровяк, повернувшись к Семену и выказав три волнистые линии на щеке. Оглядел Колмогорцева и Степного, что ему в рост были и натянуто улыбнулся, протянув ладонь. - Арчи.

Семен сделал вид, что не заметил жеста.

- Семен. Что вы хотели? - упер руки в бока, намекая что шалить им здесь не придется. Рядом Илья встал сложив ручищи на груди. Иван приободрился, вытянулся у его плеча, почти сравнявшись ростом с товарищем.

Прохорыч фыркнул:

- Пропажа у них обнаружилась, здеся ищут.

- Кого? Зайца или лису?

- Дочь у меня пропала, - заявил Арчи.

Колмогорцев мысленно хмыкнул: ничего папаша нашелся, лет в десять дочку-то сообразил.

- Давно? Где?

- Две недели назад. Ушла со стоянки и потерялась.

- Да, ух! Пропала скажи. Папаша! - проворчал старик.

- Иди в дом Прохорыч, мы сами тут потрекаем, - бросил Семен. Старик зыркнул на него недовольно, потопал к завалинке: а мне че? Резвитеся.

- Что-то вы поздновато хватились, Арчи. Ребенок четырнадцать раз погибнуть мог, и от стоянки вас, ой как далеко занесло, - протянул с прищуром Илья.

- Километров триста пятьдесят, - уточнил Семен.

- А вы здесь одни?

- До самой весны.

- Как же вы обходитесь?

- Как все.

- А чем занимаетесь?

Э, да ты мужик, не в курсах совсем, неместный значит:

- Лиственницы сторожим, чтобы такие как ты не уперли, - под нос себе буркнул.

- Пушнину бьем, - выдал Илья спокойно.

- Много набили?

- Купить хочешь? Что интересует: соболь, лиса, куница, белка… или дочь?

- Дочь. Может все-таки видели девушку. Высокая, стройная, длинные пепельные волосы, синие глаза.

- Нет, - в три голоса заявили промысловики.

- Коль забрела б такая Снегурочка, только рады были, - усмехнулся старик.

- Как же вы за дочерью не усмотрел?

- Ну! Дело молодое, горячее. Понесло.

- Возможно, уже занесло.

- Думаете, погибла?

Семен мысленно усмехнулся: что-то рожа у вас больно равнодушная для таких предположений, "папаша".

- А чего здесь думать? Вокруг только снег да зверье. Если экипировки и навыков прохождения тайги нет - заплутать и сгинуть две минуты. Здесь от заимки на десяток метров отойди не факт, что вернешься. А вы вона маханули, с самого стойбища протопать, - сказал Иван. - Нам не дойти, хотя не первый год зимуем и тайгу вроде знаем, а здесь ребенок. Пурга вон какая стояла и морозы. Если не нашли уже не найдете.

- Совсем?

- Совсем. Тайга, мил человек. Здеся веками плутать можно и ни с кем не встретится, - заверил Прохорыч.

- Вы сами откуда? Не с Хатанги случайно? - спросил Семен.

- Нет, я вообще из Сургута. А что?

- Лицо знакомое. Бывает, - солгал мужчина.

- Как же вас с Сургута сюда занесло? - спросил Илья.

- Извините, но может, чаем напоите, я вам и расскажу.

- Замерзли?

- Да, - заверили мужчины, но веры им не было. Лица слишком каменные и взгляды острые, жесткие, чтобы поверить, что такие субъекты что-то вообще испытывают. И на макушках их лысых инея не наблюдалось.

Илья с Семеном переглянулись: не пустить - подозрение посеять, пустить - Фея может выйти.

Комогорцев на Прохорыча кивнул:

- Он хозяин. Разрешит - милости просим, нет, извиняйте братки.

- А мне че? - пожал плечами. - Коль шуметь да егозить не станете, да ничего не стяните, проходьте.

- Нам чужого не надо, отец.

- Ну, смотри, а то ж казенное имущество, а мне в ответе быть. Больно надо.

- Понятно, - прогудели мужчины.

- Пошли, - кивнул им Семен и на Ивана упреждающе зыркнул: присмотри, если что, чтобы Фея попалась им на глаза.

Сомнений у Колмогорцева не осталось - братва это, те упыри, что девочку на порошок посадили. Рыщут как волки, и повадки один в один - хищники.

Нет, ребятки. Ищите другую игрушку себе, а Фею я вам не отдам. Зубами загрызу, только суньтесь.

Гостей на кухню пригласили.

Мужчины зорко и слишком пристально оглядели жилище, прошли на кухню, сели за стол в ряд. Напротив Семен с Ильей пристроились, Иван у входа встал, плечом косяк подпер, поглядывая и на заезжих и в сторону лестницы.

- Далеко же вас занесло, - прогудел Прохорыч, разлив по железным кружкам кипяток гостям. - Мы почитайте, до весны никого не видим.

- Поблизости есть кто-нибудь еще?

- Километрах в пятидесяти Эхту с семьей останавливается. Но и то, под Новый год. Место там для эвенка святое, вот он кажный год туда и приходит.

- Эхту?

- Эвенк. С семьей. Жена детей четверо и олени, понятно.

- И все?

- Еще медведи иногда бродят. Белки скачут и зайцы, - с усмешкой бросил Семен. А у самого в груди сердце колотится, выпрыгнуть хочет. Понимает Колмогорцев - соперник перед ним, матерый волчара, которому и, пожалуй, только динозавры не по зубам. А так легко любого перемелет, сомнет. Туз денежный - одни часики на полсотни тонн зелени тянут. Тертый, зараза: чай пьет, а сам так глазами и стреляет, ввинчивает взгляд в лица, как штопор, до самого донышка просвечивает как рентген. Вот и такому Фея в душу запала. Ищет. И не просто будет искать - землю рыть начнет. Знает Семен таких - пока не остановишь - не уймутся.