Воскрешение - Денис Юрин

– Послушай, приятель, мне с тобой лясы точить некогда… делишки имеются, – опять сказал правду моррон. – Задам тебе всего три вопроса, и от того, что ты ответишь…

– Грозить изволим-с?! – вызывающе прищурившись, изрек Кабл и, слегка приоткрыв рот, продемонстрировал, как из его красных, как будто воспаленных десен появляются острые зубки.

– Только предупреждаю, – сухо ответил Дарк, ничуть не впечатленный показом. На своем веку ему доводилось видеть и не таких чудовищ, хотя низкорослое, весьма походившее на уродливого человечка существо, бесспорно, являлось опасным противником, и Аламез это осознавал. – Вопрос первый. Как ты узнал, кто я, и кто тебе про морронов рассказал?

– Может, руку подашь и встать вначале поможешь? – втянув зубки обратно и примирительно улыбаясь, спросил Кабл, а затем протянул в сторону Дарка руку.

– Вопрос второй, – продолжил Аламез, не думая приближаться к коротышке и подавать ему руку помощи. – Зачем за мной идешь? Что тебе нужно?

– А это за два или за один вопрос считать? – издевался Кабл, отчаявшись получить помощь, и поэтому, по-стариковски кряхтя, поднялся с мостовой сам.

– Вопрос третий, – невозмутимо излагал Аламез, не обращая внимания на поведение собеседника. – Кто ты, пес тебя задери, таков?!

– Если ты взаправду торопишься, а мне штой-то кажется, что не врешь, давай я по дороге отвечу? Делов-то особых у меня щас нет. Так уж и быть, сопровожу, а то времечко-то для прогулок ты уж больно неспокойное выбрал. Вдруг кого не того встретишь? Вдруг кто ненароком обидит?

Заморыш Кабл открыто насмехался, но в то же время умудрялся не переходить тонкой грани и не опускаться до прямых оскорблений.

– Говори, – проигнорировав встречное предложение, произнес моррон.

– Как скажешь, – пожало плечами существо, решившее не провоцировать несговорчивого собеседника ни дальнейшим упрямством, ни резким сокращением дистанции. – Начну со второго вопроса, поскольку он главный! Иду я за тобой, поскольку деваться-то мне, собственно, и некуда. Мы теперича, приятель, одной веревочкой повязаны, вот такая вот парадокса выходит!

– Не понял, объясни! – не соврал Аламез.

– А што тут прояснять-то? – подивился Кабл недогадливости моррона, которому он назойливо набивался в союзники и чуть ли не в друзья. – Вот жил-жил маленький человечек в большом, бездушном городе. Мирно жил, никого особливо не трогал, притерпелся, притерся, а тут в один прекрасный день рыцарь благородных кровей прискакал, сделку человечку выгодную помочь обстряпать предложил. Позарился на деньжата дармовые скромняга-парень, с людишками рыцарька опасными, но нужными свел, а тот, охламон, вместо сделки выгодной резню кровавую учудил, бедного человечка с людишками влиятельными рассорил, так что тот даже в домик свой заходить не отваживается, поскольку боится, прирежут иль, што еще хужее, на костер сволокут, как нежить поганую…

– А ты, выходит, не нежить вовсе? – уточнил Аламез, но тут же последовавший ответ стер насмешливую улыбку с его лица.

– Нет, не нежить, – заявил Кабл, голосом, каким просто нельзя врать. – Во мне кровушки много всякой намешано, и гномьей, и человеческой, и даже чуток эльфийской, но по большей части я карл. Жил такой древний народец в Махаканских горах, давненько жил, еще до падения Кодвусийской Стены и великого обвала…

У невзрачного существа был просто дар обескураживать моррона. Дарк никак не ожидал услышать подобное признание, но больше поразило его, что Кабл в курсе короткой истории государства Кодвусийского и того, что в махаканских подземельях случился обвал. Наверное, именно это и объясняло, почему на глаза Аламезу до сих пор не попалось ни одного гнома.

– О том я те апосля расскажу… по дороге, – видя, что ему удалось заинтриговать моррона, изрек Кабл. – У меня же щас благодаря выходке твоей дурацкой выбора иного нет, как рядышком с тобою держаться. Один я пропаду, и дня не пройдет, как сгину! Святоши меня схватят да ритуальцы свои учинят. Они ведь того… сами в ложь, ими же придуманную, верят. Они ведь всех, кто отличен даже в малости от племени человеческого, поборниками Зла и разносчиками скверны считают и истребляют безжалостно… если, конечно, добраться смогут. Ты не думай, мне общество твое тоже не очень приятно, но из «каши по-альмирски», которую ты, сам того не подозревая, заварил, вдвоем шансов выбраться куда больше, нежели поодиночке. Иль ты намерен один со всеми врагами справиться?!

– Ладно, пойдешь со мной, – нехотя кивнул Аламез, здраво рассудивший, что от Кабла-союзника будет меньше вреда, чем от Кабла – озлобленного врага. – Но на остальные вопросы ты по дороге ответишь, и обмануть не надейся даже, я ложь нутром чую!

– Пошли уж, – хмыкнул коротышка и как ни в чем не бывало, заложив ручки за спину, прошествовал мимо моррона вдоль улочки.

– Отвечай дальше, что замолк? – продолжил ненадолго прерванный допрос Аламез, догнав через пару секунд уверенно идущего в западном направлении коротышку.

– Надеюсь, на второй твой вопросик я уже ответил? – преисполненный чувством собственной важности спросил Кабл. – Дальнейших разъяснений и разжевываний не потребуется?

– Пока нет, – сдержанно произнес моррон.

– Вот и прекрасно, тогда перехожу к ответу на третий вопросик, – торжественно заявил Кабл, почему-то упорно не желавший начать отвечать с первого, наиболее интересного Аламезу. – Правда, признаться, сам даж не знаю, как бы так сущность мою описать, чтоб, значица, не соврать, – шмыгнул длинным носом Кабл и, набрав побольше воздуха, плюнул, метко сбив слюной дремавшего на оконном карнизе воробья. – Мой предок дальний, кажись, прапрадед, голубиное дерьмецо ему в рот, – с чувством наиглубочайшей, накопившейся за долгие годы жизни обиды выказал неуважение к прародителю Кабл, – был тем ли еще дурачьем! Не сиделось ему, вишь ли, под землей с сородичами карлами да гномами, выполз наверх да пустился колобродить… Давно это было, еще задолго до обвала и даже разрушения Кодвуса.

– А когда рубеж Кодвусийский пал? – не удержался и все же спросил Дарк, до сих пор не знавший, сколько именно лет он провел вне мира живых.

– Лет двести примерно назад. Может, годком раньше, может, попозже, точно не помню, – не задумываясь, ответил коротышка, но затем вдруг резко остановился и, удивленно вскинув брови, посмотрел на Дарка ни дать ни взять как на чудака, запамятовавшего собственное имя. – А ты что, не знаешь?

– Почему не знаю? Знаю, я тебя проверял, – соврал Аламез, но вышло как-то неубедительно.

В этот момент Дарк просто не мог быть сносным притворщиком. Услышанное поразило его и навеяло дурные мысли. В душе моррон все же надеялся, что пробыл в небытии куда меньше времени. Вроде бы за прошедшие двести лет мир изменился не сильно, но кто знает, как все было на самом деле? Как преобразилась жизнь, а вместе с ней и морроны? Что и говорить, цифра напугала Аламеза, но он довольно быстро подавил в себе страх и превратился в прежнего, внимательного слушателя.