Клодет Сорель - Саша Виленский

Если все должно было случиться под покровом ночи, то верится с трудом.

— Вот в этом и дело. Но и тут, судя по Юровскому, большевики в своем разгильдяйстве превзошли все ожидания. В лесу, в нескольких верстах от Верх-Исетского завода, к ним приблизились люди Ермакова, верхом и в пролетках. Вы представляете себе, кто такие «люди Ермакова»? Это просто хулиганы и бандиты, местные головорезы, которые приехали не тайно хоронить, а убивать. Юровский так и пишет:

«Я спросил Ермакова, что это за люди, зачем они здесь, он мне ответил, что это им приготовленные люди. Зачем их было столько, я и до сих пор не знаю, я услышал только отдельные выкрики: „Мы думали, что нам их сюда живыми дадут, а тут, оказывается, мертвые“. Еще, кажется, версты через 3–4 мы застряли с грузовиком меж двух деревьев». Меж двух деревьев! Прелестно.

Вместо того, чтобы вытягивать грузовик из грязи, «люди Ермакова» кинулись грабить трупы, в чем весьма преуспели, ибо, по свидетельству все того же Юровского, когда тела убиенных перегрузили из грузовика в пролетки, уже рассвело. Это, пожалуй, единственный факт, который вызывает в этом рассказе доверие. Похоже на правду. Солнце встает неумолимо, вне зависимости от желания властей.

Впрочем, у Юровского неожиданно появляются проблески здравого смысла. Вот, что он пишет:

«Часа примерно в два дня — представляете, сколько они возились! — я решил поехать в город, так как было ясно, что трупы надо извлекать из шахты и куда-то перевозить в другое место, так как кроме того, что и слепой бы их обнаружил, место было провалено, ведь люди-то видели, что что-то здесь творилось».

Ну, наконец-то! Через 12 часов после преступления преступник соображает, что у него есть нежелательные свидетели. Правда же, это много говорит о преступнике?

Не знаю. С нетерпением жду продолжения истории.

— Что ж, извольте. И тут же у нашего героя наступает blackout. Что он предпринимает, сообразив, что дело провалено? Цитирую: «…оставил охрану на месте, взял ценности и уехал. Поехал в облисполком и доложил по начальству, сколь все неблагополучно». Понимаете? Он начальству первым делом доложил! Как это по-русски! Дальше там вообще феерия:

«Голощекин вызвал Ермакова, крепко отругал его и отправил извлекать трупы. Одновременно я поручил ему отвезти хлеба, обед, так как там люди почти сутки без сна, голодные, измучены. Там они должны были ждать, когда я приеду. Достать и вытащить трупы оказалось не так просто, и с этим немало помучились. Очевидно, всю ночь возились, так как поздно поехали».

Пошли вторые сутки тайной операции, о которой знает если не весь Екатеринбург, то уж половина — точно. А как подготовлена — загляденье! И вы простите меня, но я не могу не процитировать вам еще один пространный кусок, после которого вам все станет ясно. Наберитесь терпения.

Итак, комиссары пытаются захоронить трупы, чтобы никто об этом не знал.

«…у меня возник план, в случае какой-либо неудачи (да ладно, а до этого, значит, были сплошные удачи?), похоронить их группами в разных местах на проезжей дороге. … Не на чем ехать, нет машины. Направился я в гараж начальника военных перевозок, нет ли каких машин. Оказалась машина, но только начальника… сказал ему, что мне срочно нужна машина. Он: „А, знаю для чего“ (!!!) … Я поехал к начальнику снабжения Урала Войкову добывать бензин или керосин, а также серной кислоты, это на случай, чтобы изуродовать лица, и, кроме того, лопаты (то есть, раньше про лопаты они не подумали?). Все это я добыл (Браво!). В качестве товарища комиссара юстиции Уральской области я распорядился взять из тюрьмы десять подвод без кучеров. Погрузили все и поехали. Туда же направили грузовик. Сам же я остался ждать где-то запропавшего Полушина, „спеца“ по сжиганию…. Но прождав до 11-ти часов вечера, так его и не дождался (чудо, что за организация!). Потом мне сообщили, что он поехал ко мне верхом на лошади, и что он с лошади свалился и повредил себе ногу, и что поехать не может. Имея в виду, что на машине можно снова засесть (на вторые сутки сообразил все же!), уже часов в 12-ть ночи, я верхом, … отправился к месту нахождения трупов. Меня тоже постигла беда. Лошадь запнулась, встала на колени и как-то неловко припала на бок и отдавила мне ногу (да что ж они все с лошадей-то падают!). Я с час или больше пролежал, пока снова смог сесть на лошадь… Приступили копать яму. Она к рассвету почти была готова, ко мне подошел один товарищ и заявил мне, что, несмотря на запрет никого близко не подпускать, откуда-то явился человек, знакомый Ермакова, которого он допустил на расстояние, с которого было видно, что тут что-то роют, так как лежали кучи глины. Так был провален и этот план». Надо же, какая неожиданность! План провалили. Двое суток они бестолково носятся взад-вперед, расширяя круг посвященных, чтобы тайно скрыть место захоронения. Вам это не кажется бредом?

Простите, надеюсь, я вас не утомил?

Что вы, очень интересно, никогда не предполагала, что у комиссаров был такой балаган!

— И при всем при этом мы свято верим в точнейшие, до метра, указания Юровского, где похоронены тела. Страшные комиссары, которые то и дело падают с лошадей, не являются вовремя на важнейшие дела, соображают все только и исключительно post factum[34] — и мы им безоговорочно верим? И, что самое любопытное, находим тела именно там, где эти полудурки их якобы закопали. Как вы думаете, при такой дивной организации и умении хранить тайны, есть вариант, что кто-то из венценосной семьи остался жив?

Теперь — да, начинаю верить, что такая возможность была.

— Вот видите — немного сличения фактов, и картина становится далеко не однозначной.

Но вы же говорили, что лучшим доказательством того, что все они мертвы, является то, что никто за сто лет так и не объявился. Не считая самозванцев, конечно.

— Конечно, скорее всего, они погибли. Но, во-первых, не так и не там, как гласит официальная версия и тела их, боюсь, до сих пор не упокоены. А во-вторых, кто же сказал, что погибли все? Я вполне допускаю, что кто-то мог спастись. При такой-то организации! И почти уверен, что этой спасшейся была Мария. А знаете почему?

Почему?

— Потому что она была единственной — по воспоминаниям все тех же участников убийства — на ком не было корсета с вшитыми