Когда сбываются мечты - Алексия Каст
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Луна!.. Не может быть.
Она, ахнув, прикрыла ладонью рот и начала качать головой, видимо, весь ужас ситуации начинал потихонечку до нее доходить.
– Прости, – повторилась я, – не хотела говорить, и тебе бы лучше не знать этого. Наверное, Николай и руководствовался таким мнением. Но все же я считаю, что ты имела право на правду, даже на такую, – присела на корточки рядом с ней, положив ладони на ее колени, и дрожащим голосом произнесла: – Прости, прости меня.
Она сжала мои ладони и, посмотрев мне в глаза, произнесла фразу, достойную своего характера:
– Прекрати извиняться, становишься похожей на свою мать, – скривилась, словно съела перец чили. – Ничего хорошего, конечно, но зато многое становится понятным, – подвела она итог. – Яна, спасибо, что приехала за мной и оплатила штраф, но я устала… мне надо отдохнуть.
– Конечно, – закивала я и поспешила удалиться.
Лексе нужны были тишина и одиночество, чтобы хорошенько все осмыслить. По дороге домой в голову пришла мысль, от которой я так и не смогла избавиться. Следующие два дня вынашивала ее, обдумывала и просчитывала.
И вот я поехала в клинику к Татьяне. В надежде, что фамилия Романова произведет нужный эффект, не прогадала.
Когда персонал привел меня к нужной двери, показались два волка, их стоило только припугнуть Игнатом, который якобы разрешил мне этот визит и сыграть из себя заносчивую особу, как меня с легкостью пропустили.
Я даже чуть-чуть расстроилась, что все так запросто получилось.
Палата была большой, скорее, маленькая квартира, я видела далеко не все помещение, но понять это было не сложно. Прошла по мини-коридорчику и попала в большую и светлую комнату. Женщина сидела в кресле и смотрела сериал, надо же, «Дневники вампира», почти в тему.
– Разве еще не рано для уколов? – раздался холодный голос, женщина так и не повернула головы в мою сторону.
– Я к вам поговорить.
Стоило мне только заговорить, как она резко обернулась и вперилась в меня цепким взглядом.
– О чем нам с тобой разговаривать?
Она встала с места и подошла ближе ко мне.
– Не знаю, – пожала плечами, – может, Лексе записку напишете, она очень переживает из-за отсутствия возможности увидеться с вами.
Взгляд женщины стал хищным и злым, по спине прошлись неприятные мурашки, хотелось передернуться то ли от страха, то ли от отвращения. Нервничая, я по привычке достала свой кулон и начала катать его по цепочке туда-сюда.
Татьяна прищурилась и рассмеялась, громко и запальчиво. Видимо, у нее и правда не все в порядке с головой. Ее смех был каркающим и напоминал припадочный.
– С-с ума сойти… эта малолетняя… дрянь… все-е-е же жива…
Я совершенно не понимала, о чем она говорит, Татьяна громко хохотала, хватаясь за грудь, и говорила неразборчиво.
– Кто?! – не выдержав, прикрикнула на нее.
Та задержала взгляд на моем кулоне, который я по-прежнему держала пальцами, и я решила спрятать его под футболку.
– Ну-ну… – хохотнула женщина и начала закатываться опять. – Какая же я молодец. Все, и ты теперь будешь без зверя. Так вам всем и надо, назимовским отродьям, – выплюнула Татьяна. – А Машке повезло, что я ее не нашла. Потому и выжила. Пусть живет без зверя и радуется! Дура!
Она закричала, а я начала отступать, стукнувшись спиной о залетевшую в палату медсестру. Вместе с ней зашел и оборотень, который чересчур выразительно на меня посмотрел.
Только вот его взгляд меня не пронял, голова была занята другим. Я поспешила на выход, пытаясь собрать сказанные ей слова воедино. Что-то от меня ускользало.
И только по дороге домой меня осенило. Кулон! Увидев его, она рассмеялась, до этого хоть и была злой, но не казалась настолько чокнутой.
Попросила водителя притормозить, заплатила ему и вышла на дорогу. Мне нужен был воздух! Я шла вдоль шоссе, и то, что попадало в легкие, конечно, мало напоминало нужный мне кислород, но все же под шум проезжающих мимо машин было легче собраться с мыслями.
В первую очередь позвонила Игнату и выслала фото кулона. Надежды не было никакой, ведь если бы тот был как-то связан с мамой, то Игнат бы мне об этом сказал. Ведь украшение я никогда не снимала.
Но его ответ меня неожиданно порадовал. Происходящее становилось похожим на сон, мой черный волк подтвердил, что этот кулон принадлежал маме.
Когда я набирала номер подруги детства, руки дрожали, я одновременно хотела и не хотела слышать правду. Я боялась, что зря обнадеживаю саму себя пустыми надеждами.
– Ну привет, пропажа. – В трубке послышался мелодичный голос Кристины.
– Кристин, прости, что я редко тебе звоню, но я и сейчас по делу.
– У тебя все в порядке? – насторожилась она. – Твой мачо тебя не обижает.
– Кристин, прекрати. Он не мачо.
– А кто? Если растопил сердце ледяной красавицы, то бишь твое… Принц? А ну нельзя! Быстро отойди от розетки! – послышался ее крик, явно адресованный не мне. – Прости, Ян, просто у нас розетка с вилкой от телевизора – самая любимая игрушка.
Я улыбнулась, вспоминая ее малыша: полуторагодовалый мальчишка, который до сих пор не желал говорить, но зато очень любил шкодничать и тащить все, что плохо лежит, себе в рот.
– Поцелуй, от меня нашего хомячка в его сладкие щечки.
– Ян?
– М-м-м…
– Ты что-то хотела узнать? Мне просто некогда.
Стукнула себя по голове и, перестав откладывать неизбежное, решилась, словно в прорубь нырнула.
– Кристин, кулон, который ты с собой в интернат привезла и мне подарила… – В трубке стояла тишина. – Помнишь? Он точно был твоим? Кристин?
– Фух… – Она шумно выдохнула. – Так просто и не расскажешь. – Послышался еще один вздох, более тяжелый. – Мне его отдала женщина, сейчас я понимаю, что похожая на тебя. Но это было до нашего знакомства, перед моим распределением. Она подошла ко мне и пообещала определить меня в хорошее место, если я подружусь с определенной девочкой и сделаю так, чтобы та, не снимая, носила это украшение. Прости, Ян, я так боялась… бабушка недавно умерла, и я была совсем одна, а та женщина обещала защиту. Ян?
– Я слышу тебя… – Мне требовалось время… нелегко принять, что лучшая подруга, остававшаяся долгое время единственным родным человеком, была неискренна со мной. Слезы беспомощности подступали к глазам, и даже факт того, что моя мать, по всей видимости, знала, где я нахожусь и не потрудилась меня забрать, ранил не настолько сильно.
– Яночка, прости. Я люблю тебя, ты же должна это понимать. Сначала
