Изумрудный атлас - Джон Стивенс

Он потерял сознание. Бросившись к старому волшебнику, Кейт принялась тормошить и звать его, но тут прогремел взрыв.

Глава 23

Дети Кембриджского водопада

У Эммы звенело в ушах. Лодыжка пульсировала болью, а сама Эмма была мокрой с головы до ног. Повсюду вокруг нее мощные струи воды хлестали из трещин в плотине. Рев реки оглушал. Эмма посмотрела наверх, но чудовища нигде не было видно. Может быть, его все-таки прикончило взрывом?

Плотина застонала, все новые и новые балки с треском ломались под напором воды.

— Габриэль! Очнись, Габриэль!

Он открыл глаза — он не умер!

«Спасибо тебе, — подумала Эмма, точно не зная, кого именно благодарит. — Спасибо, спасибо, спасибо!»

Габриэль сел, поддерживая раненую руку.

— Как я здесь очутился?

— Ты сражался с тем монстром, только он, наверное, дрался нечестно или перехитрил тебя, потому что ты свалился прямо туда! — Эмма показала на мостки над их головами. Потом подумала немного и добавила: — И так сильно ударился, что отлетел и рухнул сюда. — Если Габриэль не помнил, как она спихнула его на эти мостки, то незачем нагружать его ненужной информацией.

— Мины…

— Ну да, одна из них все-таки бабахнула! Чудище стояло прямо возле нее. Нужно выбираться отсюда. Идем!

Хромая, они побрели по мосткам. Река шла на приступ, заполняя полую сердцевину плотины. К тому времени, когда Габриэль и Эмма добрались до лестницы, вода уже доставала им до щиколоток. Эмма понимала, что как только плотина заполнится водой, напор станет таким сильным, что всю конструкцию просто разнесет в щепки и смоет прочь. И тогда всех оставшихся на корабле Графини ждет неминуемая гибель.

Но ведь доктор Пим уже должен был освободить и Кейт, и детей! Какой же он волшебник, если не может даже горстку ребятишек забрать с корабля!

Эмма нарочно распаляла в себе раздражение на доктора Пима, чтобы отвлечься от боли в щиколотке. Досада помогала ей подниматься по ступенькам. Они проделали примерно половину пути до двери, когда Габриэль вдруг резко остановился.

— Габриэль, ты что делаешь? Мы…

И тут она тоже увидела. Мерзкое чудовище карабкалось по балкам плотины, перепрыгивая с одной перекладины на другую. У Эммы оборвалось сердце. Неужели эту пакость никак нельзя прикончить?

— Твой брат был прав. Он боится воды.

Эмме потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит и вспомнить, как два дня назад — ей казалось, будто с тех пор прошла целая вечность! — когда они все сидели в домике Габриэля, Майкл предположил, что Графиня держит своего монстра на корабле, поскольку тот боится воды. И теперь, когда свежая трещина прошла по фасаду плотины и новая масса воды хлынула сквозь нее внутрь, Эмма своими глазами увидела, как чудовище с воем и визгом кинулось спасаться от потока.

Но оно все равно продолжало упрямо карабкаться наверх.

— Надо торопиться! — прокричала Эмма. — А то оно первым доберется до двери!

Габриэль кивнул, здоровой рукой перекинул Эмму через плечо и помчался вверх. Он перепрыгивал через три ступеньки. Чем выше они поднимались, тем сильнее содрогалась и раскачивалась плотина. Они неслись вверх, среди треска и скрежета, сквозь оглушительный грохот водяных струй и хруст лопающихся бревен, но как ни стремителен был Габриэль, чудовище не отставало. Снова и снова оно пыталось подобраться к ним ближе, но каждый раз плотина давала очередную трещину, и новый поток воды отбрасывал врага назад.

Эмма мысленно умоляла Габриэля бежать быстрее.

Наконец они добрались до последней ступеньки, и Эмма увидела дверь. Габриэль поставил девочку на пол. Он тяжело дышал, одежда его пропиталась кровью.

— Идем! — закричала Эмма. — Надо спешить!

— Я не пойду.

— Что ты такое говоришь? Эта тварь порвет тебя в клочья!

— Нельзя позволить ей спастись. Когда плотина обрушится, чудовище должно остаться внутри. Это единственная возможность прикончить его.

— Так давай запрем дверь! Мы его не выпустим!

Габриэль упрямо покачал головой.

— Я должен убедиться.

Эмма едва не обезумела от этих слов, ее стала бить дрожь, на глаза навернулись слезы. Раздался оглушительный треск. Пол, на котором они стояли, просел на два фута.

— Нет! Ты… Это безумие! Я тебе не позволю!

Габриэль присел на корточки, чтобы их лица были рядом.

— Я должен это сделать. Иначе все, кого убьет эта тварь, будут на моей совести. Жизнь ставит задачи каждому из нас. Это моя задача.

— Но ты… ты… — Эмма уже плакала вовсю, но ей было наплевать. Она должна была доказать Габриэлю, что он городит несусветную чушь и должен немедленно пойти с ней, но почему-то смогла выдавить только: — Ты не можешь… не можешь…

Габриэль положил руку ей на плечо и заглянул в глаза.

— Я не знаю, что случилось с вашими родителями и почему они сделали то, что сделали. Но в целом свете я не мог бы найти лучшей дочки, чем ты.

Рыдая в голос, Эмма бросилась ему на шею. Она твердила, что любит его, что никогда его не оставит, и пусть он говорит что хочет, она все равно его любит…

— Я тоже тебя люблю. Но ты должна идти. — Габриэль разжал ее руки, обвивавшие его шею, и подтолкнул Эмму к лестнице. — Иди! Быстро!

Дрожа всем телом, ненавидя себя за каждый сделанный шаг, Эмма повиновалась. Добравшись до двери, она обернулась назад. Габриэль уже повернулся лицом к чудовищу. У него не было ни меча, ни ножа, ни другого оружия, и когда тварь бросилась на него, он просто прыгнул ей навстречу и обхватил руками. В следующую секунду они вместе рухнули в темноту.

Несколько минут спустя Эмма слепо брела вдоль края ущелья, слезы застилали ей глаза, но она снова и снова шептала:

— Он же Габриэль, он справится, он же Габриэль, он Габриэль…

Когда Майкл и дети добрались до берега, их уже ждал отряд мужчин и гномов, вышедших из прохода, открытого доктором Пимом.

— Быстрее, вытаскивайте лодку! — прокричал знакомый голос. — Да не мешкайте! Эх, разрази вас гром, дайте-ка я сам!

Король Робби ухватился за корму шлюпки, целая толпа людей и гномов бросилась ему на помощь, и вместе они вытащили лодку на берег. Только когда мужчины принялись вытаскивать ребятишек, Майкл наконец выпустил весла. Никогда еще он не испытывал такой усталости, спина и плечи у него не разгибались, он не мог поднять рук. Когда он попытался выбраться из лодки, то споткнулся и рухнул ничком прямо на каменистый берег.

— Эге, парнишка, да ты совсем вымотался.

Это был Уоллес. Он поставил Майкла на ноги и продолжал поддерживать, опасаясь, как бы тот снова не упал. Робби и отец Стивена Мак-Клаттери бросились к ним.

— Там… еще остались дети.

— Сколько их еще? — рявкнул Робби. — Говори же скорее, мальчонка!

— Тридцать… по меньшей мере. И там еще доктор Пим и Кейт. Доктор Пим расправился со всеми Крикунами. Но о Графине я ничего не знаю.

Все новые и новые люди обступали их.

— Нужно вернуться за ними!

— Спускайте лодку на воду!

— Стойте! — крикнул король Робби. — Мы все слышали взрыв. И даже здесь слышно, как трещит и скрипит плотина. Вы и полпути не успеете пройти, как она обрушится!

— Что же нам делать? Позволить детям погибнуть?

— Нет, ясное дело. Но тут надо мозгами пораскинуть. Как нам добраться туда, чтобы нас не утянуло в ущелье, когда плотина рухнет? Вот в чем вопрос, разрази его гром!

Мужчины и гномы начали кричать хором: одни предлагали свои планы, другие на чем свет поносили Графиню, третьи орали, что пускай их утянет в ущелье, но на корабле остались их дети и нужно их спасать; и все спорили и перебивали друг друга, а король Робби и отец Стивена Мак-Клаттери снова и снова тщетно пытались призвать толпу к порядку.

Майкл посмотрел на корабль Графини, неподвижно стоявший посреди темного озера. Плотина издала еще один горестный стон, похожий на вопль раненого животного.

Майкла вдруг осенило. Внезапно он понял не только то, чем все это обернется, но и то, что спасти детей может только он. Повернувшись, он бросился бежать по берегу.

— Эй, парнишка! — крикнул ему вслед Уоллес. — Ты куда это?

Но Майкл даже не обернулся.

Снаружи каюты Графини кричали дети. Внутри доктор Пим никак не мог очнуться. Сколько ни трясла его Кейт, сколько ни звала по имени, он просто лежал и не шевелился. Наконец, бросив последний взгляд на неподвижное тело Графини, Кейт положила книгу на грудь доктору Пиму, подхватила его под мышки, вытащила за дверь и поволокла по коридору на палубу, прося прощения каждый раз, когда волшебник ударялся головой о пол или ступеньки.

На палубе царил хаос.

Перепуганные дети с криками носились повсюду. Дважды Кейт сбивали с ног, причем каждый раз ребенок, падавший вместе с ней, тут же вскакивал и с визгом мчался в ту сторону, откуда только что бежал. По берегам озера горели факелы, и дети, вцепившись в перила палубы, кричали в темноту, зовя родителей.