Олег Даль: Дневники. Письма. Воспоминания - Борис Львов-Анохин

Был один случай, когда я имела возможность видеть Олежечку и Павлова в непотребном виде рядом, смотреть и сравнивать.

Я временно работала в ленинградском Институте культуры и жила там наездами, останавливаясь у своей приятельницы Зины Ж., квартира которой находится в двух шагах от Московского вокзала. В один из дней я пришла туда из института, и туда же вскоре заявились Даль, Павлов и Дворжецкий, в тот же вечер уезжавшие в Москву. Влад был совершенно трезвый, а Витя и Олег совершенно пьяные. Оба друг друга поддерживали, но разница была в том, что Павлов при всем этом оставался крепким, веселым пьяным парнем, который показывал нам совершенно немыслимые номера. Мы все помирали со смеху. А Олежечка оставил нас и пошел в душ, что делал всегда первым пунктом при всех своих пьяных «происшествиях». Перешагивая через порог ванной он споткнулся, и у него из всех карманов посыпались деньги: и бумажные, и «серебряные», и «медные» — всякие и всех достоинств. Чертыхаясь, он с моей помощью попытался их собрать. Сопровождался этот «сбор урожая» следующим диалогом:

— Олежечка, ты положи куда-нибудь деньги… Нельзя же в брючных карманах держать такие суммы!

В этот день ему выплатили большой гонорар на «Ленфильме». А он мне все время твердил одно:

— Да ты возьми эти деньги! Тебе же нужны здесь деньги!

— Мне не нужно! Я зарабатываю — мне достаточно…

В конце концов он сунул мне в руки свои брюки и закрылся на задвижку. А я распихала эти пачки и мелочь по карманам так, чтобы они не вываливались на ходу.

И вот он вымылся, вышел чистенький, хорошенький и… все равно пьяный. Мне совсем четко стало видно, насколько разнятся они с Витей в этом состоянии. Спиртное било Олега, в основном, по ногам, которые очень плохо начинали ходить, заплетались и качали его из стороны в сторону. А голова у него при этом была довольно ясная: он нормально понимал собеседника и четко отвечал на вопросы.

Тут и возникла проблема того, как же им идти на поезд. Когда они шли из гостиницы «Октябрьской» на Пушкинскую улицу через Невский проспект, их заметил милиционер, засвистел и остановил. Но когда он подошел к этой троице, Влад Дворжецкий очень дипломатично заверил его, что они уже совсем близко от дома, в который идут, с чем постовой их спокойно и отпустил. Мы с Зиной никак не могли понять: как же они дойдут до вокзала? Олег высокий и на ногах стоит плохо, а Витя — маленький, правда, на ногах стоит крепко. Вся надежда была на длинного и трезвого Дворжецкого. Так они и вышли из дома: на Владе висел Олег, а с другого бока его подпихивал Павлов. Мы с Зиной посмотрели в окно и увидели, как довольно бодро, хотя и сильно шатаясь, они взяли курс на Москву.

В общем, закончилась эта история нормально, но в трезвом виде у Олега с Павловым, по-моему, особого общения не было. Олег прекрасно к нему относился и как к человеку, и как к артисту, но у них ЖИЗНИ были настолько разные и… сами они стали разные. Их всегда связывали воспоминания ранней юности об учебе в театральном училище, совместном приходе в «Современник» по его окончании, их притягивали друг к другу воспоминания о шалостях и дружбе — дружбе юных лет. А потом их пути разошлись и дружба кончилась. Так что во времена, когда я знала Олега, даже Витю Павлова не смею причислить к его друзьям.

Не менее хорошо Олег относился и к Дворжецкому, но опять же у Влада были очень непростые дела с женщинами (одна жена, потом другая, потом снова сложности…), а Олежечке все это было УЖЕ чуждо, потому что он сам только-только из этого вышел и обрел домашний покой. Частенько я думала: Олег такой красивый и вечно юный, Лиза — старше его; вдруг придет такой момент, когда он засмотрится на какую-нибудь молоденькую девочку? И сама же себя успокаивала — нет! Этого быть не может! Потому что у Олега личная жизнь и любовь к женщине были не то что на втором плане, но просто он раз и навсегда успокоился, найдя человека, с которым ему хорошо. Может быть, он устал от того, что было прежде… Он был очень хорош в юности, и на него всегда вешались девочки. В пьяном виде и по молодости Олег, как видно, допускал все это, а потом огорчался, потому что шли годы, а ничего по-настоящему серьезного у него не было. Даже его женитьба на Тане Лавровой была, как он мне однажды признался по секрету, «под пьяную лавочку». Потом выяснилось, что они «совершенно друг другу не подходят». Я не очень поняла, что Олег хочет этим сказать:

— Почему, Олег? Такая красивая женщина и такая талантливая актриса…

— Она очень злая женщина… А мне это совсем ни к чему…

А Лиза все десять(!) лет была по отношению к Олегу удивительно добрым человеком. Она вообще добрая, но к Олегу была добра по-матерински. Да, да! Именно так! И ему это очень нравилось, потому что в ней одной он имел рядом и жену, и добрую ласковую женщину, и друга. И это устраивало его со всех сторон. И даже теща, то есть я, — была ему по душе. И мне не стыдно делать такое заявление, потому что это правда.

С прочими близкими людьми возрастного круга Олега его связывали, в основном, отношения случайных встреч. Специально он не искал контактов ни с кем. А «столкновения» в поездах, в ресторанах, на съемках, в других городах были, наверное, очень симпатичными и доставляли обеим сторонам немало удовольствия. Но повторяю: в жизни он был настолько ДРУГИМ по отношению к этим людям, что у них даже не возникало желания встретиться с ним и поговорить. Никогда этого не было. У них были совершенно свои жизни. При этом я не могу сказать, что они считали Олега выше себя в искусстве. Конечно нет! Каждый из них знал себе цену и понимал, что он хороший артист. Но все-таки Олег был многим непонятен, в частности, какой-то своей закрытостью. Но ведь очень многие актеры закрыты. Недавно, например, я узнала, что даже такой с виду контактный человек, как Александр Калягин, очень замкнут в своем доме. Впрочем, такие, казалось бы, противоречия не так уж редки в творческом мире. Взять, к примеру, Михаила Зощенко. Всегда при первом впечатлении от знакомства с его произведениями кажется: ах, какой веселый человек!!! Боже мой, какой это был грустный человек! И как грустна была его жизнь. А как он был одинок… Насколько я знаю, у него никогда не было настоящих друзей. Однажды он встречал Новый год в нашей семье, и мы всей компанией просто поражались: как человек может в себе все это совмещать? Имеет такое чувство юмора, столько смеха вызывает у людей, а сам насквозь грустен…

Ну а Олег? Ведь он мог нас смешить так, что мы падали от смеха на пол. Сколько в нем сидело желания смешить и быть комедийным актером! И эксцентриком… Эти мечты, пронесенные им через всю жизнь, так и не были реализованы…