Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании - Кэрри Гринберг

Дядя ей сразу не понравился. Высокий, с узкими плечами и вытянутым лицом, он напоминал старую и сварливую борзую. Жидкие волосы прикрывали лысину, бакенбарды топорщились по сторонам, будто две сапожные щетки, а опущенные уголки губ придавали лицу вечно брезгливое выражение. Говорил англичанин монотонно, без выражения, словно зачитывал средневековые статуты.

– Повторяю, доктор, не может быть и речи о том, чтобы Эммелина вела богемный образ жизни. Ее поступок станет пятном на моей репутации. Кроме того, мое пребывание в столице подходит к концу. Послезавтра мы с женой возвращаемся в Лондон.

– Тогда заберите ее с собой, – рассеяно предложил Ратманн, массируя виски.

– Уж увольте. Я не желаю, чтобы ее поведение стало поводом для пересудов в свете. Поскольку Эммелина до сих пор невменяема, ее лечение должно продолжаться без перебоев. Это для ее же блага. Всего доброго, доктор Ратманн.

Он удостоил врача невнятным поклоном и вернулся в гостиную. Берта смотрела на доктора, трепеща от гнева.

– И что, вы это так и оставите?

– Что я могу? Закон на его стороне.

– Но мертвые вне закона. Надеюсь, дядюшка упомянул Маванви в завещании, – ухмыльнулась Берта, следуя за англичанином.

А доктор прижал ладони к пульсирующим вискам. Он опять увидел нечто такое, чего на самом деле быть никак не могло.

Гостиная была просторной, с навощенным паркетным полом, а на одном из кожаных диванов, свернувшись в комочек, плакала Маванви. Услышав шорох юбок, она подняла опухшее от слез лицо, но не смогла ничего сказать и снова уткнулась в диванную подушку. Над девочкой нависала вертлявая дама в черном платье с таким громадным турнюром, словно под ее юбкой кто-то притаился. Двумя пальцами тетушка подняла прядь белокурых волос.

– Вы должны принять меры, – строго обратилась она к сиделке, – это негигиенично, позволять пациенткам ходить с распущенными волосами. Я думала, их здесь стригут. Нет, милочка, забрать тебя никак невозможно. Сама посмотри, какую сцену ты нам тут устроила, – эта реплика была обращена к Маванви. Та всхлипнула еще громче.

– Тем не менее, выписать Маванви вам придется, – в тон тетушке сказал Берта. – Прямо сейчас. Она больше ни минуты здесь не пробудет!

– Не кричите, мы прекрасно вас слышим, мисс, – одернул ее посол, – но забирать Эммелину не намерены.

– Она и выглядит гораздо лучше, – одобрила его жена. – Сошел ее крестьянский румянец, чего дома мы даже уксусом не могли добиться. Пребывание в вашем санатории идет ей на пользу.

– В санатории? – задохнулась сиделка. – Ах, вы…! Ваша племянница не сумасшедшая!

– Неужели? По-вашему, в ее россказнях есть хоть крупица здравого смысла?

– Вот именно! Эми с детства была лгуньей! – подтвердила тетушка. Ее шляпа, настоящее пособие по орнитологии, возмущенно заколыхалась.

– Она не солгала. Это вам только кажется, что она ваша племянница. На самом же деле она древний вампир, – выпалила Берта и, пока ее муза не упорхнула, продолжила вдохновенно, – и не просто вампир, а… а Королева Проклятых, Великая Воительница и Гроза Оборотней. Вот так. Лучше нужно присматриваться к родне.

Супруги переглянулись.

– Генри, эта женщина безумна! – вскрикнула тетушка.

– Не тревожься, дорогая, я незамедлительно поговорю с ее начальством. Такие шуточки, мисс, вам ой как дорого обойдутся.

– Повторяю, она Королева Вампиров, а я… эээ…ее прислужница!

– Тоже вампир, надо полагать?

– Да.

– Восхитительно. Понятно, кто поощряет ее фантазии.

– Хотите, докажу?

– Чем, интересно?

– Да хоть вот этим.

Срывая чепец, вампирша оскалилась. Даже в блеклом свете газовых рожков ее клыки сияли ослепительной белизной, будто горные пики, острые и такие же безжалостные. Волосы гривой рассыпались по плечам, пальцы конвульсивно сжались и выпрямились, когда из них выстрелили длинные загнутые когти…

Англичанин пожал плечами.

– Это ничего не меняет. У вас просто дурные зубы, как у прочих туземок.

– И причешитесь немедленно, – поддакнула тетка. – Фу, это же неприлично, разгуливать с такой копной на голове. Где ваши манеры, юная леди?

Зато Маванви, забившаяся в уголок дивана, смотрела на нее с восхищением. Берта послала ей вопросительный взгляд – они всегда такие? Та только руками развела. Такие зануды не поверят в столоверчение, даже если стол спляшет перед ними чечетку, жонглируя эктоплазмой.

К счастью, у Берты оставалась козырная карта.

– Хорошо, – процедила вампирша, – сами напросились.

С плащом вышло бы куда эффектней, но она же не фигляр на ярмарке, чтобы показывать фокусы. Берта взмахнула руками, и ее тело потемнело, скукожилось, а на месте девушки оказалась летучая мышь, которая отчаянно захлопала крыльями. Этот момент был самым сложным. Сколько раз она плюхалась на пол, забыв вовремя взмахнуть крылом, и пристыженно попискивая, уползала под кровать. Но сегодня трансформация была образцовой. Супругов она точно впечатлила.

– мышь! Мышь!! МЫШЬ!!! – возопила тетя. С неожиданным проворством она вскочила на стул, но осознав, что атака будет с воздуха, спрыгнула, схватила стул за спинку и выставила перед собой.

– АААП!!! – вторил ей дядюшка. Восклицательные знаки, которые он сдерживал в течение всей жизни, одновременно ринулись на волю.

– УБЕРИТЕ!!!

– АААААааааАААА!!!

– Она такая… такая… негигиеничная!!!

Насладившись их беспомощным состоянием, Берта перекинулась обратно.

– Вот и отлично. Покричать бывает полезно. Говорят, есть такая терапия.

Вдоволь провентилировав легкие, оба замолкли и в молчаливом ужасе уставились на племянницу. Если такая служанка, какой должна быть госпожа?

Недолго думая, девочка заклацала на них зубами, чем вызвала еще один приступ хорового крика. Колоратуре тетушки позавидовала бы сама Лючия Граццини.

– Эммелина… гмм… Маванви, – успокоившись, спросил дядя, пока тетушка пугливо выглядывала у него из-за спины, – ты тоже так умеешь?

– О да!

– Но почему ты раньше так не делала? Например, когда мы запирали тебя в шкафу на всю ночь?

– Потому что я копила злобу, – прошипела она, приподнимаясь с места. Родственники отступили к двери.

– Госпожа моя, будьте милосердны! – сиделка сделала предупредительный жест, – Их, конечно, следует наказать, но не надо рисовать кровью фрески, как это было в прошлый раз. И глаза оставим в покое – зачем добавлять хлопот гробовщику? Ему и так придется повозиться. Умоляю, не делайте ничего слишком ужасного.

– Ужасного? О, я сейчас покажу кое-что ужасное. Вот тоже превращусь в летучую мышь и… и запутаюсь у вас в волосах!

– НЕЕЕТ! – завыла тетушка, словно баньши, которой наступили на мозоль. – Генри, пойдем отсюда, пойдем!