Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера - Алексей Шерстобитов

Интересно было узнать об узкой направленности профессиональных познаний оппонентов. Великолепное знание части УК, которое касалось только того, что связывалось с расследованием особо тяжких преступлений, более того, касалось ОПГ и ОПС, мир лёгких и средних статей был непочатым полем, таким же, как и УИК, зато все процессуальные мероприятия были известны назубок и на практике отшлифованы до блеска. Глядя на это, я понял: человек, совершающий преступления, подобные моим, должен знать и уметь многократно больше не только каждого представителя криминологии, юриспруденции, оперативной работы, но всех их вместе взятых, что редко возможно. А потому, если каждый из них, включая аналитиков, будет делать свою работу хотя бы на 50 %, шансов не попасться почти не будет, ведь, в отличие от преступника, их ошибки или недочёты компенсируются перекрытием задач друг друга и, соответственно, некоторым дублированием. Нам же достаточно совершить одну, среднего уровня, ошибку, я уже не говорю о крупной.

В конце концов, представители закона, от совершения преступления до поимки преступника и дальнейшей передачи в суд, совершают среди прочих и следующие действия: сбор информации, вещдоков, их обработку, анализ и выработку формул в виде фактов, с дальнейшим их преподнесением обвинителю в порядке, соответствующем закону, или более удобном, с их точки зрения, для доказательств совершённого. Преступник же может только организовать дезинформацию, которая ляжет на весы, где с обратной стороны, скорее всего, появится что-то, что будет с ней соперничать и, а значит и противоречить.

Единственное, что может нарушить этот процесс и исключить правильность взвешивания собранной информации — это работа в гордом одиночестве, причём, и это очень важно, с самого начала, что не оставит возможности собрать даже начального базового материала. Но невозможно быть талантливым от и до: готовить документы, добывать кучу сведений, вести наблюдение, разрабатывать, страховать, исполнять, покупать и обеспечивать, заниматься оформлением транспорта и помещений; общаться с нужными людьми разных кругов и профессий, покупать и применять спецтехнику, ремонтировать её, настраивать, а главное — всегда успевать в ногу со време-нем, с растущими технологиями и информативностью, и при всём этом не светиться!

В теории, в отличии от практики, всё это можно, но с достаточным количеством знаний, денег и ограниченности поступающих требований, а главное — при отсутствии личной жизни и проблем, обычно возникающих в начале или середине «карьеры». Попробуйте успеть за всем уследить и не отставать. Те механизмы, которыми пользовались десять лет назад, сейчас нерациональны и неприменимы. Те возможности доставания оружия, которыми можно было пользоваться в начале 90-х иссякли, то же касается и документов, и их источников, и их перечня. По-другому работают органы, по-иному устроена жизнь. Переработана вся система безопасности, от вхождения в любой подъезд до вообще передвижения по городу под «зрачками» объективов видеокамер. Если раньше телефонная связь была источником информации только о других, то теперь она представляет опасность и для тебя, и так-чего ни коснись, что отбирает кучу времени, создаёт массу проблем и заставляет повышать уровень знаний и умений, делая подобное для одного человека невозможным! А несколько, пусть даже сплочённых, уверенных в себе и жёстко придерживающихся определённой дисциплины, всё равно когда-нибудь дадут оплошность. Денег же много не бывает, да и вообще всё это непросто, а немного призадумавшись — и никому не нужно.

Конечно, есть возможность всё упростить, что разумеется умаляет шансы на «выживание» и, безусловно, является моветоном для решившего сделать своей профессией чужую смерть.

Личная жизнь — отдельная тема, здесь важно не столько появление её и даже не продолжительность, а её сохранение и поддержание. От неё можно отбиваться, перебиваясь походами в музеи, театры, посещением «ночных бабочек», встречами с теми людьми, на которых никогда не выйдут, — скажем, друзьями детства или бывшими сослуживцами — но пустотелость души это не юполнит ни на йоту. Рано или поздно, кроме фактора понимания того, что твои действия, мягко говоря, не очень вяжутся со статусом обычного человека, появляются и другие, отнюдь не успокаивающие и не положительные. Это глупое наигранное мнение мужчины — «одинокого волка», презирающего всё, кроме борьбы и свободы, — скорее, амплуа психопата или недоразвитого самца с фобией общества, или же, в крайнем случае, несущего в себе обиду на весь мир, из-за его неприятия или непонимания самой сущности окружающего. Одиночки в глубине, у самого сердца, всегда лелеют место для той единственной — чем и несчастны. Их множество, и почти все оправдывают своё положение всем, чем могут, и только редкие говорят правду, не боясь показать всему миру свою несостоятельность в этом отношении.

Я всегда любил женщин, но пытался всегда придерживаться некоторых правил, скажем, не быть третьим, не знакомиться с замужними, не обещать лишнего, ну и так далее, что раскрывать полностью не имеет смысла.

Личное появляется само собой, будто нехотя, один взгляд в, казалось бы, бронированном сердце пробивает брешь, и именно там, где мечтается изредка о запретном. Может, этот взгляд, эти движения, тембр голоса и не обратят на себя внимание, но вызывающие улыбку девичьи косички, так не принятые сегодня, или какой-нибудь комбинезон, который, как отметишь про себя, необыкновенно выдержанно и выгодно подчёркивает именно то, что скрывает.

Уже через день-два случайно вспомнишь и подумаешь, что не коротенькая маечка и невысокая, больше похожая на пояс юбка понравились тебе на даме рядом, а именно та, в комбинезончике или приталенном коротком пиджачке и широких брюках, где завуалировано прочитывается всё, чем не обладают рядом находящиеся, но пытающиеся именно это и выделить. Об этом потом забываешь, и остаются косички и высокий, чистый и сильный голос, обладательница которых явно достойна лучшего, чем ты, мужчина.

Если случайно состоится неожиданная встреча — скорее всего, спокойствие и безмятежность надолго покинут твоё сердце. Она, может, и не разглядела тебя тогда, зато ты поражён, хотя пока ещё и не понял этого, для начала знакомясь с надеждой когда-нибудь провести с ней вечер, если она будет свободна. Душа же, вспыхнув, захлопывает створку, чтобы даже случайный порыв ветра не затушил разгорающегося чувства, оставленная щелка для доступа кислорода — общения, взглядов, осязаний и ощущений — потихоньку раздуют огонь, охватывающий все. И это первая ступень к личной жизни.