Любимый грешник - Мелисса Марр

— Да я в порядке, — вспыхнула она.

— Ты сегодня вообще ела? — Сет подождал пару секунд и, когда она не ответила, повернулся к буфету и стал доставать тарелки.

Кинан почувствовал, что начинает испытывать к Сету симпатию.

Эйслинн застенчиво проговорила:

— Я собираюсь сделать это. В смысле, по поводу королевы и все такое. — Она села на край дивана.

— Я понял, когда увидел его, — спокойно сказал Сет, сунул в руки Эйслинн бутылку воды и выжидающе уставился на Кинана.

Кинан взял протянутую ему Сетом бутылку.

Звякнула микроволновка. Никто не проронил ни слова, пока Сет собирал на стол. Потом он спросил:

— И что это значит для нас?

— Ничего. Я об этом подумала. — Эйслинн бросила короткий взгляд на Кинана. — Это было одним из моих условий, когда я соглашалась на эту работу.

Кинан сел на один из стульев.

— А школа? — Сет вручил Эйслинн тарелку и сел рядом с ней.

Он немного расслабился, когда она подтянула под себя ноги и откинулась спиной на его грудь.

— С этим тоже порядок, — заверила она.

Сет с некоторым апломбом контролировал ситуацию, но Кинан заметил собственнические жесты смертного — случайные прикосновения, которые свидетельствовали о его физической связи с Эйслинн.

Сет с ложки кормил ее. Она проглотила первую предложенную порцию еды, и, повернувшись к Кинану, Сет спросил:

— И что теперь?

— Эйслинн пойдет со мной к Донии и станет королевой. — Кинан старался сохранять самообладание. В конце концов, они оба хотели одного и того же — чтобы Эйслинн была счастлива.

— Ей будет больно? — Взволнованно спросил Сет.

Эйслинн была поражена вопросом. Вилка в ее руке повисла в воздухе.

— Нет, — сказал Кинан. — А после этого мало что в моем и твоем мире сможет причинить ей вред.

— А как насчет другой — Зимней Королевы? — Сет рассеянно поглаживал волосы Эйслинн.

— Она может. Монархи могут ранить или убить друг друга.

— Монархи, как ты, — жестко произнес Сет. — Ты можешь причинить ей боль.

— Этого не будет. — Кинан посмотрел на Эйслинн, прильнувшую к Сету и выглядевшую абсолютно счастливой. Вот, чего он хотел для нее — счастья. Даже если это означало, что сейчас она будет с другим. — Я дал ей слово.

Они молча сидели, пока Эйслинн ела. Наконец, она нарушила тишину:

— А Сет может пойти с нами?

— Нет. Смертным нельзя присутствовать на церемонии. Для него это небезопасно, — ответил Кинан осторожно, борясь с соблазном подвергнуть этого смертного опасности и все же позволить ему быть там. Даже без Видения он наверняка ослепнет, когда силы Кинана освободятся, а силы Эйслинн войдут в нее.

Эйслинн отставила тарелку в сторону и скользнула на колени Сета. Кинан не пропустил ее напряженного взгляда. Вдохнув, чтобы успокоиться, он добавил:

— Но после этого ты можешь привести его на наш праздник в «Руины».

— А как насчет того, чтобы видеть их… нас, — поправила себя Эйслинн прежде Кинана. — Было бы легче, если бы он это мог.

— Монарх может позволить это. — Кинан улыбнулся ее вниманию к деталям. Она действительно станет чудесной королевой.

— Значит, ты…

— Или ты , Эйслинн, — перебил ее Кинан.

— Да. Если один из нас одобрит это, то можно найти способ сделать так, чтобы Сет нас видел? — Продолжила она странным тоном, в котором слышались отголоски страха.

— Я уже одобряю это. Нам только нужны необходимые ингредиенты. У меня во дворце на холме есть книга. — Кинан заметил, как они переглянулись. — Или у вас уже есть такой рецептик?

Никто из них не ответил. В этом не было необходимости. Кинан тихо выругался, прекрасно зная, где они могли достать этот рецепт. Кто еще мог им дать его?

Сменив тему, он заявил:

— Нам нужно поработать над вашим умением скрывать свои чувства. Теперь, когда Эйслинн стала фейри, ее эмоции станут сильнее. Такова наша природа.

Сет выгнул бровь, и Кинан вздохнул:

— Ты же будешь рядом, поэтому тебе это необходимо. Есть вещи, которые ты должен знать, если будешь с моей королевой.

Эйслинн промолчала, но черты лица Сета напряглись. Несколько мгновений Кинан и Сет смотрели друг другу в глаза, и Кинан понял, что смертный прекрасно осознает их неизбежное соперничество за внимание Эйслинн. Кинан почувствовал, как в нем растет уважение к Сету. Смертный любил Эйслинн настолько, чтобы остаться рядом с ней несмотря ни на что. За этого он его и уважал.

Они продолжали говорить. Не о фейри и не о будущем. Они просто разговаривали, узнавая больше друг о друге. И Кинан вдруг с удивлением понял, что вполне способен находиться в обществе своей королевы и ее возлюбленного. Он даже ощущал некоторое облегчение от этого, когда позвонила Дония и сказала, что она уже дома, ждет их и просит поторопиться. Ведьмы Бейры по-прежнему шастали по Хантсдейлу и учиняли настоящий хаос. Фейри из Высшего Двора уезжали из города, не желая оставаться, пока в нем творятся такие беспорядки.

Ну конечно, они не останутся.

Кинан вздохнул. Было бы неплохо, если бы еще один двор пытался остановить бесчинства, а не производить их или убегать от них.

Поговорив с Донией, Кинан пересказал их разговор Сету и Эйслинн. Они были готовы идти несмотря на очевидное нежелание Эйслинн оставлять Сета, хотя он и убеждал ее, что они скоро увидятся снова.

Кинан тихо напомнил ему:

— Ведьмы не могут войти сюда, но Бейра может. Оставайся здесь до нашего возвращения. Я не хочу, чтобы ты попался в ее лапы.

— Бабушка, бабуля там одна, — прошептала Эйслинн, широко раскрыв глаза, и выскочила за дверь.

Лишь на мгновение Кинан задержался и взглянул на Сета:

— Оставайся здесь. Мы вернемся, как только сможем.

Сет кивнул и подтолкнул его к открытой двери:

— Береги ее.

Снаружи Ниалл уже послал нескольких охранников за Эйслинн.

— Оставь кого-нибудь здесь присмотреть за ним, — приказал Кинан и помчался за Эйслинн, надеясь, что она зря волнуется и что с Эленой все в порядке.

Добравшись до дома, Эйслинн обнаружила настежь раскрытую дверь. Она вошла в гостиную. Телевизор работал, но бабушки нигде не было видно.

— Бабуля! — Позвала Эйслинн.

Охранники тихо скользнули за ней в комнату.

Наконец, она увидела бабушку, лежавшую на полу с закрытыми глазами. Эйслинн в мгновение ока оказалась рядом и нашла ее пульс. Бабушка дышала. Она была жива!

Кинан поднял Эйслинн на ноги и опустился на колени рядом с Эленой:

— Она…

— Ранена, — проговорила Эйслинн. — Вы все пойдете с нами в больницу. Если кто-нибудь приблизится к ней, вы его остановите.