БРЕНД. Повод для убийства - Лидия Орлова

– Потерпи немного, малыш, – Игорь говорил с нежностью, от которой Марине хотелось плакать. – Еще пара дней, и я буду посвободней…

– Жаль, – снова сказала она, отметив сразу же, что она повторяется. – Не люблю вечерами оставаться одна…

Игорь вздохнул:

– Не трави душу…

– Ладно, – поспешно сказала Марина. – Не буду тебе мешать… Соскучишься – позвони…

Она повесила трубку и решила, что сама звонить ему не будет. В ней говорила обида – никудышный советчик, надо подождать, заняться каким-то делом – и страсти улягутся. В какой-то момент она пожалела, что не пошла на вечеринку в клуб «Золотая сотня». Пригласительный лежал в сумочке и времени тоже достаточно – туда вообще-то и опоздать нельзя – клубились и «зажигали» в клубе почти до утра. Пожалеть-то пожалела, но и с места не сдвинулась…

В какой-то момент Марина поняла, что засыпает – прямо в кресле, в неудобной позе, с чашкой в руках. Она встрепенулась, поспешно поставила чашку на стол. Встала – надо умыться и лечь спать. Сил на это у нее не было, только привычка, доведенная до автоматизма.

Она уже дремала, когда вдруг почувствовала, что в комнате кто-то есть. Не могла понять: реальность ли это или сон, похожий на реальность. Тревоги или страха не было, и Марина уже перестала об этом думать, с удовольствием погружаясь в счастливое и сладкое забытье. Кто-то сел рядом, на кровать, нежно обнял ее и поцеловал.

– Игорь! – сообразила она, просыпаясь. – Приехал…

Глава 50

Он ушел утром, когда Марина еще спала. Поэтому Марину не покидало ощущение, что все, случившееся ночью, было приятным, но все же сном и не имело отношения к действительности. Вставать ей не хотелось, да и нужды в этом не было – день был нерабочим. Она, может быть, и дальше бы валялась в постели, но вспомнила, что сегодня в Интернете должна была появиться первая информация о Павле Ершове.

Сон – или лень? – как рукой сняло, желание поскорее узнать, как развиваются события – по меньшей мере в виртуальном мире, – заставило ее встать. Набросив халат, Марина села к компьютеру и подключилась к Интернету. Первое же сообщение, поданное с рекламной активностью, называлось многообещающе: «В убитом дворнике опознали известного модельера Павла Ершова…» Марина вызвала полный текст публикации и поняла, что получена она из следственных органов, от анонимного источника. Выходило, что Ершова опознали случайно, дело, уже торопливо закрытое, пришлось открыть заново, но никаких надежд, а тем более уверенности, что оно будет раскрыто, автор не высказывал.

Марина вернулась назад, к списку других публикаций, связанных с Ершовым, и стала открывать все подряд. «Смерть модельера» – так называлась следующая заметка. Марина поморщилась: название звучало донельзя банально, типа «Смерть велосипедиста» или, скажем, «Смерть наркомана». Однако в заметке она обнаружила достаточно толковый и в меру подробный рассказ о творчестве Павла, о его известных коллекциях и даже о его Доме моды, открытом благодаря спонсорской поддержке известных меценатов Костина и Говорова. Вывешена была даже фотография всех троих – они улыбались, привычно глядя в объектив. Смерть Ершова объявлялась загадочной, а то, почему в последнее время он работал дворником, вообще никак не комментировалось, оставляя возможность для самых смелых предположений. Марина включила принтер и распечатала текст. В двух экземплярах – может, Азарову он тоже понадобится. Вспомнила, что первую заметку она забыла вывести на принтер, вернулась к ней и так же распечатала.

«Кто убил Павла Ершова?» – так называлось следующее сообщение. «Да, у нас любят задавать вопросы, на которые не могут найти ответы, – подумала Марина. – Так всегда – именно смерть для нашей публики самый большой скандал, особенно смерть внезапная или загадочная…» Автор, оставшийся, как и следовало ожидать, безымянным, естественно, не мог ответить на им же самим заданный вопрос. Но он умел спрашивать – точно и по существу. Главное, что его волновало: с какой такой стати успешный модельер переквалифицировался в дворники? Как его могли отпустить те, на кого он так самоотверженно работал? Назывались имена Говорова и Костина, и вопрос явно адресовался им, но сделано это было так деликатно, что подкопаться было буквально не к чему. Интересовало автора и то обстоятельство, что следствие практически не велось, и вопрос, адресованный отечественным сыщикам, столь героически действовавшим в многочисленных телевизионных сериалах, звучал достаточно прямолинейно, если не сказать – грубо.

«Может, Магринову позвонить? – подумала Марина. – Пусть почитает…» Она вспомнила последний разговор с Александром Ивановичем, его слова о том, что убийство дворника не может иметь хоть какого-либо общественного резонанса, да и судьба Ершова вряд ли кого заинтересует, а потому активизировать ход расследования нет никаких оснований. «Вот тебе, милейший Александр Иванович, общественный резонанс! Флаг в руки, расследуй…» Но решила все же не звонить – пусть лучше от коллег узнает, они наверняка заглядывают в Интернет. А то Магринов сразу же решит, что это все организовала она, Марина, и начнет выяснять отношения. А ей только этого недоставало.

Публикаций оказалось довольно много – как это обычно бывает в электронной прессе. Все они в разных вариациях разыгрывали одну и ту же тему. Во-первых, убийство. Во-вторых, всех интересовала личность погибшего – дворник, фотомодель журнала «Повеса» и, наконец, модельер, имя которого еще недавно было у всех на слуху. И конечно, версии убийства. Их было несколько. Бытовая была отвергнута сразу. Ершова не зарезали кухонным ножом, не пристукнули тяжелым домашним предметом, не напоили, наконец, отравленной водкой. Его застрелили. В таких случаях обычно склоняются к версии заказного убийства, когда к акции привлекают наемных профессионалов. Ну если не профессионалов, то по крайней мере тех, кто умеет пользоваться оружием. Мотив преступления – вот что больше всего интересовало просвещенную публику. Но и тут были свои загвоздки-закавыки. Зачем убивать дворника? Разве если видел нечто, что для его глаз не предназначалось… Наличие во дворе, где нашли Ершова, увеселительного заведения под многообещающим названием «Сновидения» было, пожалуй, единственным аргументом в пользу этой гипотезы. Журналисты не исключали также, что преступление может быть связано с работой Павла в журнале «Повеса». Но и здесь аргументы были хилыми – ну, снимался почти голым, и что? Не политик, не олигарх, его этим не скомпрометируешь… Вольные художники, они и не на такое готовы. Высказывались предположения, что причина убийства связана с коммерческой деятельностью Ершова. Пусть это было в прошлом, но, как известно, прошлое никого не оставляет в покое. «Эндшпиль» и его владельцы в открытую упоминались всего пару раз, но намеки делались, и довольно недвусмысленные… О творчестве же Ершова говорилось вскользь, мимоходом и главным образом, для того чтобы подчеркнуть масштаб утраты – для общества и отечественной культуры…

«Грустно все это, – заметила Марина. – Надо умереть, чтобы о тебе вспомнили…» Мысль эта не была ни достаточно точной, ни тем более – абсолютно справедливой. Художник Ершов погиб намного раньше Ершова-фотомодели и Ершова-дворника…

Марина заставила себя распечатать все материалы, которые она обнаружила на информационных лентах интернетовских сайтов, и прежде чем уйти в портал моды, решила сделать перерыв и позавтракать.

Марина уже допивала кофе, когда ей позвонил Магринов. Она предполагала, что он будет искать ее, но так вот – сразу…

– Привет новоявленным сыщикам! – сказал он мрачно.

– Привет, – ответила Марина.

– Чего молчишь? – спросил Александр Иванович, как всегда, строго и требовательно.

Марина не спешила завязывать разговор, все еще надеясь, что Магринов не включал компьютер и звонит ей по какому-то другому поводу.

– Просыпаюсь, – ответила Марина. – Как-никак сегодня воскресенье…

– Ладно, кончай дурака валять, – прервал ее Магринов. – Скажи, зачем ты в это дело ввязалась?

– Ты это о чем? – поинтересовалась Марина.

– О твоем друге Павле Ершове, разумеется…

– Никакой он мне не друг, – ответила Марина. – Я и встречалась с ним, может быть, пару раз… В далеком прошлом…

– Признайся, это ты дала в прессу информацию о его убийстве?

– А зачем давать? Это и так все знают. – Марина не собиралась идти на откровенность – у нее тоже могут быть свои тайны.

– Никогда не поверю, что ты еще не заглядывала сегодня в Интернет… – сказал Магринов, и в его голосе уже не было прежней агрессивности.

– Почему? Заглядывала, – не стала отпираться Марина.

– И ты будешь отрицать, что это с твоей подачи там вдруг принялись обсуждать, кто и почему убил известного модельера? И на все лады ругать то, как ведется следствие…