Средневековая педагогика в лицах и текстах - Послушник и школяр

Третий способ основан на нашей склонности ко злу. Ведь когда какой-либо человек привержен к чему-то, ему надо тщательно приучаться к противоположному, дабы не склоняться к первому как можно сильнее, ибо люди по нравам своим предрасположены, подобно искривленному деревцу, к злу. Поэтому Философ в конце II книги "Этики"183 учит нас направляться к добрым нравам таким способом, каким выпрямляют искривленное деревце. В самом деле, тот, кто желает выпрямить искривленное деревце, сильно наклоняет его в противоположную сторону, и так наклоненное, оно возвращается к середине и становится прямым. А поскольку мы имеем склонность и расположенность к злу и недозволенным удовольствиям184, то должны в течение долгого времени сдерживать себя, чтобы избежать этой склонности. И подобно тому как деревце, которое надо выпрямить, наклоняют в противоположную сторону далеко за середину, чтобы оно могло вернуться к середине, мы, в уклонении от того, что доставляет удовольствие, должны зайти за середину, т. е. должны избегать многих, даже законных, удовольствий, чтобы быть в состоянии легко удерживаться от недозволенных. Итак, если мы имеем столь сильную склонность к злу и нам надлежит так привыкать в течение долгого времени к противоположному, а именно к благу, чтобы легче избежать этой склонности, то надо начинать с самого детства, оставляя распущенность, следовать добрым нравам, и не надо это откладывать на будущее.

Четвертый способ выводится из стремления избежать порочного облика. В самом деле, поскольку юноши мягки и податливы, то если они, лишенные узды, следуют распущенности, сразу же накладывают на них печать порочные свойства, подобно тому, как на мягком и тягучем воске сразу же оттискивается форма печати. Следовательно, чтобы не формировать юношей с порочным обликом, их надо сразу же, с самого детства, увещевать и исправлять, дабы благодаря должному увещеванию и исправлению они удерживались от распущенности.

Итак, всем гражданам подобает заботиться о детях так, чтобы с самого детства наставлять их в добрых нравах. Но государям и правителям это подобает делать тем больше, чем полезнее добронравие их детей самому государству и чем большей опасностью может грозить государству их порочность.

Глава VII. О том, что дети благородных, и в особенности государей и правителей, должны с самого детства обучаться наукам (literalibus disciplinis)

Хотя всем людям подобает знать науки, чтобы благодаря им сделавшись более благоразумными, они могли лучше предотвращать недозволенное, однако некоторые, по-видимому, имеют законные извинения, если не проливают пот в занятиях наукой. Таковы бедняки, не имеющие необходимых средств для жизни. Им простительно, если они удаляются от свободных наук, дабы сыскать себе необходимое для жизни. Благородные же, и в особенности государи и правители, имеющие в изобилии богатства и владения, во всех отношениях достойны порицания, если не заботятся так руководить сыновьями, чтобы те уже с самого детства обучались свободным наукам.

А то, что занятия науками надо начинать именно с детства, мы можем показать тремя способами. Первый выводится из красноречия, второй — из внимания, третий — из совершенства, которое должно приобрести с помощью науки. В самом деле, тем, кто желает изучить науки, надо уметь ясно высказываться на языке письменности (literales sermones). Надо также быть внимательными и усердными в отношении того, что сообщает литература. В-третьих, надо достичь совершенства в знании в возможной для них степени.

Первый способ доказательства таков. В народных языках мы замечаем, что редко кто-то может должным образом и точно говорить на этом языке, если не овладел им с самого детства. Действительно, тот, кто в совершенные лета отправляется в далекие края, где язык отличается от его родного языка, если даже он в тех краях живет долго, он едва ли сможет правильно говорить на том языке. Если так дело обстоит с языком мирян (laicorum), то гораздо более будет наблюдаться это в языке письменности (idiomate literali), который является языком наук о природе (phisicum idioma). Ибо философы, видя, что никакой народный язык не является полным и совершенным, посредством коего они могли бы в совершенстве выразить природу вещей, нравы людей, движение звезд и другие вещи, которые они желали бы обсуждать, изобрели для себя как бы собственный язык, называемый латинским, или письменным, языком185; создали его в такой степени содержательным и богатым, что посредством его могли в достаточной степени выражать свои взгляды. Поскольку этот язык является полным, а на других языках мы не можем правильно и ясно говорить, не овладев ими с самого детства, то в отношении красноречия очевидно: чтобы правильно и отчетливо говорить на латинском языке, мы должны, если хотим стать образованными, с самого детства старательно трудиться в науках.

Второй способ для исследования того же самого заключается во внимании и пылкости, которые необходимы на занятиях. Действительно, никто никогда хорошо не занимается, если не пылок и не внимателен в занятиях. И поскольку привычка словно вторая натура, ибо, согласно Философу в «Политике», нам больше нравятся те труды, к которым мы приучены с детства, а каждый внимателен и пылок к тому, что ему больше нравится, поэтому, чтобы быть внимательным и пылким в ученье, надо с самого детства старательно заниматься.

Третий способ выводится из совершенства, которое важно для овладения наукой. Поистине редко кто достигает либо никогда не достигает совершенства в науке, если не начинает заниматься ею словно бы с самой колыбели. Ведь хотя духовные субстанции (intelligentiae) еще с начала творения хорошо приспособлены к пониманию и познанию природы вещей, человек от рождения плохо приспособлен к постижению науки. Действительно, хотя один человек обладает лучшими природными свойствами, чем другой, тем не менее люди в целом плохо приспособлены от рождения к знанию (male natisunt ad sciendum), потому что наше познание начинается с ощущения и с опыта (a posterioribus). Философ в I книге "О душе" полагает, что душа больше времени прилагает к тому, чтобы узнать (in agnorantia), чем к знанию186. Ибо всякий человек в течение долгого времени усердно занимается, прежде чем может достичь совершенства в знаниях. А потому, если наша жизнь кратка, а искусства и науки трудны, и их изучение длительно, и если люди вообще плохо от рождения приспособлены к постижению наук, то, желая достичь какого-то совершенства в науках, мы должны начинать с самого детства и словно бы с самой колыбели.

Таким образом, всем благородным и более всего государям и правителям, если они желают, чтобы их дети ясно и правильно разговаривали на языке письменности, и если они желают, чтобы те были пылки и внимательны к языку и достигали совершенства в науке, с самого детства подобает обучать их научным дисциплинам. Ибо, как говорилось выше, никто не является господином по природе, если не процветают в нем благоразумие и интеллект. Поэтому если кто-то с помощью знания наук делается более проницательным и более сильным благоразумием и интеллектом, то детям государей и правителей с самого детства настолько больше подобает прилагать труда к наукам, насколько подобает им быть проницательнее и благоразумнее, дабы могли властвовать по природе. Но к этому же можно было бы добавить и другое рассуждение. Ведь если правитель не славен благоразумием и интеллектом, он легко обращается в тирана, потому что не заботится о добродетельных деяниях, а деньги и внешние блага оценивает выше, чем следует. Он, стало быть, будет тираном и грабителем народа. Итак, чтобы дети государей и правителей, когда они становятся владыками, не правили, как тираны, их следует с детства научить усердно трудиться в науках, дабы они могли стать сильными благоразумием и интеллектом.

Глава XV. Как надлежит заботиться о детях от рождения до семилетнего возраста

Поскольку для нравственного воспитания кажется очень полезным особый разговор, поэтому покажем, как следует заботиться о детях, переходя по отдельности к разным возрастным периодам. Сначала разъясним, как надо заботиться о детях до семи лет, затем — от семи до четырнадцати, наконец, от четырнадцати и старше. Философ в VII книге «Политики» в связи с мальчиками касается шести вещей, которые должно соблюдать в раннем возрасте187. Во-первых, до семи лет они должны питаться мягкой пищей, но вначале их надо кормить молоком. Во-вторых, их надо оградить от вина. В-третьих — приучить к холоду. Вчетвертых — приучить к подобающим и умеренным движениям, что полезно, видимо, в любом возрасте. В-пятых, они должны отдыхать с помощью необходимых игр, и им надо читать какие-нибудь истории и сказки, чтобы, слушая их, дети отдыхали. И это[211] более всего тогда, когда они начнут воспринимать значение слов. В-шестых, их надо удерживать от плача.

Итак, до семи лет детей надо кормить мягкой пищей так, однако, чтобы вначале они более всего питались молоком. Откуда и Философ в VII книге «Политики» говорит, что молочная пища кажется наиболее подходящей телу ребенка188. Следовательно, в том раннем возрасте почти вплоть до семи лет дети должны питаться мягкой и жидкой пищей, потому что такая пища легко[212] переносится и легко обращается в питание. Однако надо внимательно следить за детьми, когда они питаются молоком, так как, если случится кормить их иным молоком, нежели материнское, надо отыскать женщину, подобную по комплекции, потому что молоко матери, по-видимому, наиболее подходит собственному сыну.