Султан и его враги - Георг Борн

— Мне сказали, что Гассан-бей находится в башне сераскириата, — обратился Сади к Кридару. — Так ли это?

Кридар пожал плечами.

— К сожалению, я не могу отвечать на этот вопрос, — сказал он. — Дано строгое приказание ничего не говорить об этом!

— Разве это приказание распространяется на всех? И на меня? — спросил Сади.

— Исключения ни для кого не сделано.

— В таком случае я не стану говорить о моем желании видеть великого шейха, — сказал Сади, — но у меня есть к тебе еще один вопрос.

— Я буду очень рад, если смогу ответить на него, — холодно сказал Кридар-паша.

— В тот день, когда я еле живой был принесен в караульную комнату башни сераскириата, там было несчастное существо, которому я обязан жизнью.

— Мне донесли об аресте одной, до крайности уродливой, девушки.

— Где она находится?

— Это тайна, паша, которую я не имею права выдать.

Терпение Сади, казалось, кончилось.

— Выслушай же, что я решил сделать, — вскричал он тогда. — Ты не хочешь сказать мне, где находится несчастная девушка, вся вина которой заключается в том, что она спасла мне жизнь. Так знай же, что теперь я считаю своим долгом освободить несчастную!

— Это ваше дело! — отвечал Кридар-паша, кланяясь со злобной улыбкой.

— Да, это дело моей чести, — гордо продолжал Сади. — Султан узнает обо всем происшедшем, и надеюсь, что моя справедливая жалоба не останется без последствий.

— Это ваши заботы, — колко отвечал Кридар-паша.

— Было время, паша, когда я и не думал, что нам придется столкнуться, — сказал Сади. — У тебя плохие друзья, не забывай, что счастье изменчиво! Но довольно! Султан сделает выбор между мной и моими противниками, и я счастлив, что могу появиться перед султаном с сознанием, что не сделал ничего несправедливого! Я кончил. Прощай!

Сказав это, Сади слегка кивнул Кридару и вышел.

Возвратимся теперь снова к Сирре, заключенной в башне сераскириата.

Ее заключили в каморку, находившуюся под самой крышей, в которой днем жара была нестерпимой. Много дней прошло для нее совершенно однообразно, ей приносили только раз в день кусок хлеба и немного воды.

Казалось, что бегство из этой новой тюрьмы было совершенно невозможно, так как дверь была окована железом и крепко заперта, а единственное окно, хотя и не было заделано железной решеткой, находилось очень высоко над землей. Тем не менее изобретательная Сирра и тут нашла средство бежать. Из тряпок, которые были брошены ей в угол вместо матраса, она сумела сплести веревку, достаточно крепкую, чтобы выдержать ее.

В тот самый день, когда Сади был у Кридара-паши, Сирра решила бежать, как только наступит вечер.

Она ни минуты не сомневалась в успехе и не боялась страшной высоты, с которой ей придется спускаться.

Наконец настало, по ее мнению, удобное время. Было около часа ночи. Луна скрылась за тучами. Внизу никого не было видно и слышно. Часовые ходили у ворот и не могли видеть, что происходит во внутреннем дворе, на который выходило окошко Сирры, к тому же никто, конечно, и не подозревал, что Сирра собралась бежать.

Она закрепила, как могла лучше, на окне конец веревки и спустила другой за окно. Насколько Сирра могла видеть в темноте, веревка не совсем доставала до земли, но Сирра полагалась на свою ловкость и решила не откладывать побег.

Затем Сирра проскользнула в окно и начала спускаться, это было очень трудно, ведь у нее была всего одна рука.

Спустившись до половины, она вдруг почувствовала, что веревка рвется. Будь у нее две руки, она могла бы еще надеяться спастись, но теперь она погибла! Веревка затрещала в последний раз, и Сирра полетела вниз со страшной высоты.

Но даже в эту ужасную минуту присутствие духа не оставило Сирру, она протянула руку, и ей удалось удержаться за острый выступ стены. Но этот выступ был не больше четверти фута в ширину, и Сирра могла только держаться за него рукой. Внизу же ее ждала верная смерть.

Как часто бедная Сирра попадала в опасные ситуации, но еще никогда ее положение не было до такой степени безнадежным! Казалось, что на этот раз ей не спастись, и смерть ее неизбежна.

XX. Отдай мое дитя!

Принцесса Рошана купила себе летний дворец по другую сторону Босфора и переехала туда. По секрету говорили, что она ищет уединения, чтобы дать время смолкнуть насмешкам, которые везде преследовали Рошану после приключения с Сади.

Но ее богатство позволяло ей украсить свое уединение всем, что только могли дать деньги.

Особенно роскошным был перед дворцом парк, в котором принцесса любила проводить время.

Мрачная ненависть наполняла сердце Рошаны. Она уже знала, что Сади-паша освобожден, выздоровел и снова соединился с Рецией. Но она торжествовала, что отравила смертью ребенка полное счастье ненавистных ей людей.

Однажды вечером, когда принцесса по обыкновению гуляла в парке, к ней подбежали несколько служанок с удивленными, испуганными лицами и сообщили, что приехал Сади-паша.

Рошана сейчас же догадалась, что привело к ней Сади.

По ее отвратительному лицу пробежала улыбка, глаза засверкали.

В это мгновение Сади уже подходил к принцессе, и прислужницы отступили.

Если бы покрывало не скрывало лица принцессы, то видно было бы, как она побледнела при виде Сади.

Увидев Сади, Эсма задрожала. Сердце ее трепетало при мысли о ребенке, и в то время как другие служанки пошли во дворец, Эсма спряталась за деревьями, чтобы подождать Сади.

— Ты удивлена, принцесса, что снова видишь меня у себя, — говорил между тем Сади, поклонившись Рошане. — Поверь мне, что этого бы не случилось, если бы меня не привела сюда необходимость.

— К чему это вступление, — гордо перебила его принцесса, — ты явился ко мне как проситель, и меня удивляет, что после всего, что было, у тебя хватает смелости просить меня о чем-то!

Сади побледнел, услышав эти оскорбительные слова.

— Сади еще ни разу ни о чем не просил тебя, — сказал он дрожащим голосом, — и сегодня он явился не с просьбой, а с требованием! Я явился, сознавая свое право, а не как проситель. Я требую у тебя обратно мое дитя, которым ты завладела недостойным образом…

— Остановись! Что ты осмелился мне сказать?

— Истину! Ты сама созналась мне, что завладела моим ребенком, — продолжал Сади, — я пришел потребовать его у тебя назад!

— Как приходил ко мне требовать мою невольницу, но опыт научил меня! Невольницу ты взял у меня, но ребенка тебе взять не удастся!

— Значит, ты не хочешь отдать мне мое дитя, так подло похищенное тобой?

— Говори осторожнее, не то я прикажу слугам вытолкать тебя из своего дворца, несмотря на то, что ты паша! — гордо сказала принцесса. — Мои слуги принесли мне ребенка из пустого дома толковательницы снов Кадиджи! Чем докажешь ты, что этот ребенок твой?

Сади невольно вздрогнул при виде злобы этой женщины и мысленно поблагодарил Аллаха, что вовремя вернулся к Реции.

— Моя любовь к ребенку должна служить достаточным доказательством, — отвечал он. — Перестань бороться со мной, мне ничего от тебя не надо, кроме ребенка! Отдай мне его, и ты никогда больше меня не увидишь!

— Ни о какой борьбе между нами не может быть и речи, так как я — принцесса, а ты — выскочка, которому я напрасно оказывала милость. Теперь место милости занял гнев!

— Итак, ты хочешь перенести свою месть на безвинное существо? Неужели ты — женщина, а не зверь?

— Ты не получишь ребенка, не думай тронуть меня или заставить отказаться от моего решения!

— В таком случае пусть султан рассудит нас! — с угрозой вскричал Сади. — Будь ты мужчина, спор между нами решило бы оружие!

— Ты осмеливаешься угрожать султаном мне, принцессе! — вскричала с гневом Рошана. — Так знай же, что твоего ребенка нет уже в живых, я приказала убить его! Теперь иди к султану!

— Да накажет тебя Аллах! — вскричал Сади, вздрогнув при этом ужасном известии.

Злодейка принесла невинное дитя в жертву своей мести! Этого не в силах был вынести Сади.

— Горе тебе! — сказал он дрожащим голосом. — Аллах, защищающий невинных детей, накажет тебя! Я с отвращением отворачиваюсь от тебя! И никогда нога моя не переступит порога твоего жилища!

— Я поклялась разбить твое счастье, и мне это удалось!

— Аллах рассудит нас, это мое последнее слово, — сказал Сади, поворачиваясь, чтобы уйти.

Между тем наступил вечер.

Сади шел как можно быстрее, торопясь оставить это проклятое место.

Проходя мимо кустарников, он вдруг увидел перед собой Эсму, с мольбой протягивающую к нему руки.

— Выслушай меня, паша, — прошептала она, — никто не должен знать, что я говорю с тобой, не то я погибла безвозвратно.

— К чему ты подвергаешь себя этой опасности? — спросил Сади.