Асфоделия. Суженая смерти (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова

не вызывая подозрений, ввести в ближний круг императора. Среди приближённых Стефана я такой не один, но… – Эветьен вдруг усмехнулся. – Но я единственный не слишком юн, не слишком стар, подходящего положения, при том не женат и не связан обещаниями. Фрайнэ, как легко догадаться, среди нас нет. Отпускать тебя, первую одарённую женщину в нашем кругу, император не желает, тем более в свете произошедшего с другими его жёнами. Однако и оставлять тебя при дворе незамужней, со шлейфом слухов нельзя. Чревато не только усилением пересудов, но и недовольством со стороны твоих соотечественников. Самый простой способ разрешить эту дилемму – выдать тебя замуж за надёжного, проверенного фрайна, чьё положение упрочит твоё, а имя сокроет огрехи прошлого, недавнего и отдалённого.

– Но я не могу!

– Отчего же?

– Ты не понимаешь!

– Не понимаю чего?

– Я не… не могу, – повторила я беспомощно.

– Я не буду грубым или, упаси Благодатные, жестоким с тобой, не собираюсь ни отсылать тебя подальше, ни требовать наследника сию минуту, – Эветьен вновь остановился, отпустил меня. – Положение твоё ниже не станет, наоборот, и ты ни в чём не будешь нуждаться.

– Да что вы всё твердите и твердите о положениях и именах? – всплеснула я руками. – Ладно, хрен с романтикой, браки по расчёту испокон веков не предполагали нежных взаимных чувств, одну только выгоду. Но сам подумай: островитянка, из семьи мятежников, то ли бесприданница, то ли не пойми кто, при дворе без году неделю, ни черта не помнит и не знает. Вот на кой тебе такая жена?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Почему же бесприданница? – Эветьен окинул меня взглядом на диво благодушным, исполненным философского терпения. – Стефанио за тобой земли неплохие даёт… будет тебе собственный дом.

О-о, меня ещё и с доплатой впарили! Горькую пилюлю, поди, подсластили, чтоб не так обидно было товар сомнительного качества брать!

– Ты и впрямь не понимаешь, – я с нажимом потёрла виски, словно нехитрое это действие могло помочь донести мою мысль до собеседника.

Потому что Эветьен не на фрайнэ Асфоделии жениться собирается, а на мне, Алёне! И если ничего не изменится, и я останусь в этом теле – а всё к тому шло скорым ходом, – то жить ему придётся со мной, не с дамой благородного происхождения и воспитания. А мне с ним – мне, которая вполне комфортно чувствовала себя на своей территории, одна, без постоянно мельтешащего перед глазами мужика и его тараканов.

– Ты права – не понимаю, – покачал головой Эветьен.

– Я Тисону ничего не сказала, – прошептала я.

– Он всё равно рано или поздно узнает.

– Узнаю о чём?

Я резко повернулась к невесть откуда возникшему Тисону. Он стоял посреди аллеи, переводил вопросительный требовательный взгляд с меня на брата и обратно. Судя по тому, что Эветьен и бровью не повёл, приблизившегося брата он заметил куда раньше, чем я.

– Следишь? – уточнил Эветьен невозмутимо.

– Учусь у лучших, – парировал Тисон с намёком, непонятным мне, раздражённым, но очевидно не оставшимся загадкой для Эветьена.

– Что, вне всякого сомнения, достойно похвалы.

– Сколь подозреваю, это связано с твоей беседой с Его императорским величеством? – обратился Тисон ко мне.

А я и слова вымолвить не могу.

В горле пересохло и умные мысли, как назло, разбежались. Хотелось сквозь землю провалиться и не думать о реакции Тисона.

– Стефанио вчера беседовал не только с Асфоделией, но и со мной.

– И что же он сказал?

Эветьен повернулся ко мне, встал ближе, будто подчёркивая наш новый совместный статус.

– Волею Его императорского величества я возьму Асфоделию в жёны, дабы дать ей своё имя и упрочить её положение при дворе.

С минуту Тисон молчал, лишь смотрел по-прежнему на нас обоих по очереди. Лицо его, мрачное, замкнутое, не выражало ничего, кроме отсутствия должного восторга по поводу женитьбы брата. И от паузы этой, тревожной, давящей, становилось только хуже, я не знала, чего ждать, и могла лишь догадываться, о чём думает Тисон.

– Когда? – спросил наконец, сухо, отрывисто.

– Публичное объявление – сразу после оглашения имени суженой Стефана, венчание – через два-три месяца.

– Даже не позволят ненадолго вернуться домой?

– Не раньше, чем будут принесены брачные обеты.

Тисон качнул головой и посмотрел куда-то мимо меня.

– Что ж, раз мы разрешили возможные недомолвки, то давайте вернёмся к делам насущным, требующим нашего немедленного внимания, – сообщил Эветьен и коснулся моего локтя. – Асфоделия?

– Чего тебе ещё? – вопросила я устало.

– Я не собираюсь отменять занятия без веской причины, и девичьи страхи перед грядущим замужеством ею не являются.

– Какие, на хрен, страхи девичьи? – что-то многовато я ругаться стала.

Довели, не иначе.

– Тогда идём.

Бросила виноватый взгляд на Тисона, но рыцарь, похоже, решил меня игнорировать. Мы с Эветьеном развернулись, пошли, куда, собственно, направлялись. За спиной зазвучали шаги, я оглянулась и обнаружила, что Тисон идёт за нами.

– Только не говори, что тебе в ту же сторону надо, – заметил Эветьен, не оборачиваясь к брату.

– Я следую своему долгу, – выдал Тисон нарочито ровно, равнодушно даже.

– Стефан собирается назвать имя суженой сразу по возвращению в столицу. Меньше чем через полторы недели ты будешь свободен… от этой части долга.

– А до той поры я не намерен уклоняться… ни от одной из его частей.

Вот так, втроём, мы добрались до небольшой зелёной лужайки в дальней части парковой зоны, тихой, пустынной, без подстриженных кустов и аккуратных аллей. На краю лужайки рос раскидистый дуб, и под широкой его кроной укрылась старая скамейка, каменная, присыпанная жухлыми листьями.  Эветьен небрежным движением руки смахнул листья – на расстоянии, не касаясь скамейки, и те просто улетели на землю, точно подхваченные порывом ветра, – жестом предложил сесть. Тисон остался стоять в сторонке, сбоку от меня, отчего усилилось ощущение дискомфорта, неловкости какой-то, словно мы с Эветьеном собирались заниматься на его глазах чем-то не вполне приличным.

– Что, снова будем визуализировать карандаши? – потому как целовать меня при Тисоне Эветьен точно не станет.

– Можно попробовать что-то другое, – Эветьен сел рядом, повернулся ко мне так, что наши колени соприкоснулись, вынуждая меня застыть столбом.

Мужчина посмотрел поверх моего плеча на брата и взял меня за руку. Перевернул ладонью вверх, положил