Странница - Тамара Воронина

— Она не Странница!

— Сколько страсти в голосе… Был бы поглупее, с кулаками бы на меня кинулся… Не кидайся, руки отшибешь. Она не Странница. Это верно. Насчет характера тебе виднее, а вот по потенциалу, конечно, не Странница. Вот она может… пошатнуть. Хотя она баба не то чтоб добрая, но душевная, понимающая. Индифферентности в ней нет, как в Странницах.

— Аиллена — Дарующая жизнь? — спросила Лена. — Действительно так, или они просто в это верят?

— Действительно. Покойника и тебе не воскресить, когда мозг уже умер, а вот умирающего — запросто реанимируешь. И, кстати, вовсе не обязательно с помощью секса… просто это намного приятнее… — Он захихикал. — Научишься. Не спеши. Всему научишься. Тут никаких аутотренингов нету, только опыт. Сможешь без сильных страстей дарить жизнь. Но только если созреет внутренняя потребность. Если бы будешь убеждена, что должна эту жизнь подарить, что одариваемый стоит подарка. Кстати, можешь контролировать энергию, даже усердно трахаясь… Ой, какие мы нежные… ну ладно, занимаясь сексом. Только не стоит. Кайф не тот. Недокайф, я б сказал. А зачем трах… заниматься сексом, если не для кайфа? Тем более что тебе не светит детей рожать. Никакому шустрому сперматозоиду не выдержать этой твоей энергии. Помирают, бедняги. Ну что будешь делать?

— Ходить, благословлять, наложением рук исцелять болящих, велеть лазярям восстать из гробов и накармливать пятью хлебами тыщу человек, — усмехнулась Лена. Почему она верила дракону? Может, потому что магией тут и не пахло?

— А, так вот ты откуда, — хмыкнул Мур. — Понятно… Странно. Обычно миры, откуда приходят Странницы, бывают покруче.

— А ты умеешь ходить по мирам? — спросил шут. Дракон повертел пальцем у виска. Коготь шкрябнул по чешуе.

— А ты где, по-твоему, находишься? И где мы встретились?

— Ар-Мур, скажи… Ладно, я сейчас глупость скажу, ты можешь от души посмеяться…

— Откуда у дракона — душа? — ухмыльнулся он во всю пасть. — Да и умностей особенных ты пока не говорила, так что я уже попривык. Валяй.

— Получается, у меня никакого особенного предназначения и всего прочего и нет?

— И нет. Ни у кого нет. Каждый сам себе предназначение выбирает. И преуспевает или нет. Вон твой эльф стал Владыкой — и теперь каждый сочтет своим святым долгом рассказывать о его особом предназначении. Думаешь, он единственный эльф, который пытался объединить народ? Просто у него — получилось. Ты не суетись. Сама поймешь. А вот сможешь или нет — уже от тебя зависит. Повторю, если ты вдруг не услышала: ты и правда баба неплохая — вон эльфа ломанулась спасать… Можешь ты многое. Сделаешь или нет — другой вопрос.

— Ты не любишь эльфов.

— Я и людей не люблю. Разве что перекусить когда. Эльфы — древняя раса. Людей еще и в планах не было, когда эльфы были древней расой. А тебе нравятся?

— Да.

— Это хорошо. Может, ты сможешь их убедить, что вы, люди, не хуже… Личным, так сказать, примером.

— Я для них не человек. Я для них символ.

— А не пофигу тебе, человек ты или символ? Результат-то важнее.

— Магия… это что?

— Не знаю, — захохотал дракон. — Мало тебе знакомых магов, что ты у меня спрашиваешь? Может, просто умение пользоваться тем, что заложено изначально? Например, не десятью процентами мозга, а пятьюдесятью?

— Ты не робот?

Морда дракона стала очень обиженной. Подчеркнуто. Гипертрофированно.

— Сама дура. Я самый настоящий дракон. Надеюсь, у тебя нет бзика о непременной гуманоидности развитого разума?

— Нет. Просто я драконов видела только в виде компьютерной графики или мультипликации, и вели они себя так, как ты. А в мифологии моей страны драконов вовсе нет. Не водятся. Только трехголовые мутанты. Вот и ты ведешь себя так, как они. Большим и черным прикидываешься!

— Иллюзия впечатляет. Люди страшатся размеров и темноты. А тут средненький какой-то, да еще блестит, такого на сувениры разобрать хочется, а не трепетать перед ним. К тому же черные глупее. Им даже долгая эволюция мозги не развила в должной мере. Тупиковая ветвь, увы. Ну ладно. Пора вам домой.

— Погоди! Один вопрос еще!

— Да хоть десять.

— Такие, как я, встречаются часто?

Дракон долго смотрел на нее, склонив голову, потом изобразил усмешку.

— Ты — вторая. Сказал же — уникальный концентратор. Да еще и баба хорошая. Искренняя. Будешь ее обижать, полукровка, спалю. Или съем. На выбор.

— Очень страшно, — согласился шут. — Но она может тебя позвать, если ты ей понадобишься?

Дракон покачал головой.

— Ты точно дурак. Ты что ж, думаешь, я так лихо всем чешуйки раздаю? Я б тогда был чищеной огнедышащей рыбой, а не драконом.

— В мире довольно много амулетов из чешуи дракона.

Дракон захохотал.

— Много. Знаешь, случается, что драконы умирают. И люди радостно обдирают их на сувениры. То есть на амулеты. Только ведь мертвая чешуя не то, что живая. Разницу уловить способен, а, полукровка? Таких, как у нее, да еще не от черного дракона, а от такого, как я… как вы нас называете — золотыми? Это уникальная вещь. Кстати, Аиллена, если вдруг у тебя его сопрут, я пойму. Прилечу и спалю. Если голоден не буду. Он настроен только на тебя. Кстати, красивую штучку тебе эльфы сделали. Прямо мой портрет.

— Переговорное устройство, — пробормотала Лена. — Мобильник.

— Ага, — радостно загоготал дракон. — Рация! Спутниковый телефон! Ладно, люди, идите. Вам неполезно находиться здесь. Особенно полукровке. Эй, ну чего ты сразу вскочила? Не смертельно вовсе. К тому же время не критичное, он ничего и не почувствует. А ты тем более. Кстати, у тебя иммунитет мощный, от гриппа или там чумы не помрешь, но вот от злодеев всяких тебя пусть защищают. Дураков в мирах много. Очень. Ладно, валите, щас я вам портал открою.

Он никаких пассов не делал. Он вытащил откуда-то (откуда?) прибор и когтем указательного пальца нажал на нем пару кнопок.

— Идите. И не бойся ты своих возможностей. Ты баба нормальная, ты их во зло если и употребишь, то случайно, так что не страдай. И никакой мир тебя никуда не выкинет и не вкинет. Вернешься. Все. Идите.

Он повернулся к ним задом и отправился куда-то в глубь чернеющего коридора, презрительно помахивая хвостом. Как собака. Вот ведь приколист…

За спиной не было пещеры, был слепящий снег и темнеющий лес. Шут обнял ее за плечи и шагнул в глубокий снег.

— Может, я тебя понесу?

— Ага, сейчас. У меня же ног нету. Пойдем уж. Ты боялся?

— Да. И дракона боялся, и того, что он скажет, и того, что ты вдруг исчезнешь. Ты, если исчезнешь, возвращайся. Я буду ждать. Хоть год, хоть десять. Мне без тебя плохо. Знаешь, только увидел тебя среди эльфов на холме — будто что-то сразу изменилось, упорядочилось и стало правильно. Мгновенно. А потом вдруг стрела… И я сразу понял, что это конец. Что и минуты не осталось. Сплошная темнота, ничего не видел… А так хотел увидеть тебя. Потом можно было и умереть. И тут что-то огромное нависло, так больно стало, как никогда в жизни не было. Вообще ничего не осталось, кроме этой боли. А потом сразу — покой. Это, наверное, Милит стрелу выдернул и заклинание произнес. Не помню. Главное, потом глаза открываю — ты… Я Милиту должен.