Сумерки эльфов - Жан-Луи Фетжен

Сенешаль Горлуа, узнав о случившемся, лично послал отряд стражи в квартал эльфов и велел обыскать каждый дом снизу доверху. Однако найти никого не удалось — эльфы действительно исчезли все до единого. Тогда Горлуа отправился к королю, и сам Пеллегун, услышав эту весть, содрогнулся.

Когда занялся день, четверо спутников вот уже несколько часов были в пути. Болотный туман сменился резким холодным воздухом, пробиравшим до костей, но зато был полностью прозрачным. Гряда холмов, по которым проходили Черные Границы, отчетливо виднелась вдалеке.

Фрейр шел первым, далеко впереди всех, указывая им путь по единственной дороге, ведущей через лес Иногда он останавливался, чтобы подождать остальных, и тогда они устраивали небольшой привал, чтобы пожевать маслянистые буковые орехи и тем самым хоть немного утолить голод. Через несколько часов пошел снег, еще нестойкий, который таял, едва коснувшись земли, и был больше похож на дождь. Цимми весь дрожал — похоже, у него началась лихорадка. Утер шел деревянной походкой, не чувствуя под собой ног. Даже Ллиэн страдала от холода, голода и усталости.

Неожиданно Ллиэн увидела, что Фрейр остановился рядом с кустом шиповника. Вначале она подумала, что он собирается нарвать ягод, чтобы немного разнообразить их скудный рацион, но, когда варвар обернулся к ней, она прочла в его глазах тревогу.

Она сделала знак Утеру и Цимми, призывая их быть настороже, и все трое неслышно приблизились к Фрейру.

— Там впереди пещера, — объяснил тот. — Но я не знаю, пустая или нет.

Утер принялся вглядываться вдаль. Снег мешал видеть, и он различил в сотне туазов впереди лишь высокий холм, поднимающийся, казалось, до самого неба.

— Здесь есть волки? — шепотом спросил Цимми.

— Ни одного не видел, — ответил Фрейр.

Ллиэн заколебалась. В Черных Землях опасность подстерегала повсюду, и малейшая неосторожность могла оказаться роковой. Но снег мог сделать их приближение незаметным… Она все еще думала, что лучше всего сделать, но тут заметила впереди отблеск света и вскрикнула от удивления. Утер, держа в руке меч, шел по дороге, ведущей к холму, и его кольчуга поблескивала от мокрого снега. Ллиэн хотела броситься за ним, но Цимми удержал ее:

— Он знает, что делает, королева Ллиэн. Волки не опасаются одинокого человека…

Ллиэн в тревоге сделала несколько шагов, выбирая удобную позицию для стрельбы. Увидев, как она достает из колчана одну из своих серебряных стрел, Цимми и Фрейр недоуменно переглянулись.

Когда Утер скрылся из виду, заслоненный деревьями и снежной завесой, остальные в молчании двинулись за ним, переходя от одного укрытия к другому, до тех пор пока не вышли к кромке леса и не увидели прямо перед собой зияющий вход в пещеру на склоне одного из холмов.

Утер подошел к пещере и остановился, немного откинувшись назад и прижимая меч к бедру, словно для того, чтобы нанести внезапный удар.

Вначале он ничего не заметил. Но, когда он уже сделал спутникам знак приблизиться, какое-то движение в глубине пещеры заставило его замереть на месте. Едва заметное… но там, внутри, кто-то был. Утер почувствовал, как в нем снова оживает тревожное чувство, испытанное прошлой ночью, когда его окружили невидимые в темноте кобольды. В пещере скрывалась стая черных волков — теперь он был в этом уверен. Они пристально смотрели на него желтыми глазами и тихо рычали из глубины своего убежища.

— Черные волки боятся снега? — крикнул он спутникам, поспешно отступая по склону вниз.

Из пещеры теперь доносилось явственное рычание.

— Я знаю, что ты там, злобная тварь! — закричал рыцарь. — Выходи, и сразимся один на один!

Черные волки-людоеды, хотя и были наиболее многочисленными и жестокими из всех живущих на земле хищников, все же соблюдали старинный кодекс чести. Волк, который ему не подчинялся — каким бы высоким ни был его ранг, — изгонялся из стаи и весь остаток своей жизни влачил жалкое одинокое существование, без волчицы и без всякой надежды на продолжение рода. И принять брошенный вызов было, без сомнения, одной из наиболее древних и священных заповедей этого кодекса.

Утер это знал, как знал и то, что его вызов примет вожак стаи — самый сильный и самый жестокий из всех…

Под сводами пещеры снова раздалось рычание, и посланники Великого Совета заметили, что Утер невольно отступил на шаг, потом снова остановился, выпрямившись и сжимая в руке меч. Когда они увидели существо, появившееся из пещеры, то на мгновение испытали сходное чувство ужаса Огромный черный волк; неслышными шагами шел по каменистой земле, не отрывая от рыцаря огромных золотых глаз, горевших адским огнем. Его тело было длиной около туаза и высотой в холке около трех локтей. Когда он, словно усмехаясь, раскрыл пасть, обнажились блестящие от слюны клыки, острые, словно кинжальные лезвия. Следом вышли и другие волки, опустив головы и поджав хвосты в знак повиновения, и начали один за другим подходить к вожаку и облизывать его морду красными языками. Тот, навострив уши и вытянув хвост, стоял неподвижно. Казалось, ему нет никакого дела до рыцаря, вызвавшего его на бой. Порой он недовольно ворчал, если кто-то из волков недостаточно выказывал ему свое почтение, и тогда тот опрокидывался на спину, задирал лапы и по-собачьи скулил.

Утер услышал какой-то шорох слева, но не решился хоть на мгновение отвести от волка глаза. Он стиснул рукоять меча, слегка прищурился, чтобы в глаза не летели хлопья мокрого снега, и начал осторожно продвигаться вправо. Заметив его движение, вожак черных волков тоже сделал несколько шагов навстречу, оставив позади вход в пещеру и остальных членов стаи. Снег стал еще гуще. Промокший до костей и одновременно охваченный лихорадкой, Цимми чувствовал, как его бросает то в жар, то в холод. К этому добавлялась и нервная дрожь. Он сидел за кустом ежевики, содрогаясь всем телом. Потом вдруг оглушительно чихнул, и это прозвучало как сигнал к битве…

Волчья стая, до этого молчаливая, разразилась рычанием и резким возбужденным тявканьем. Утер на секунду отвел взгляд, потом снова устремил его на противника — и в этот момент волк молча бросился на рыцаря, сверля его взглядом ярко-желтых глаз, обнажив чудовищные клыки и вытянув вперед лапы с острыми когтями. Утер взмахнул мечом, который держал двумя руками, и с силой обрушил его вниз. Лезвие рассекло морду волка, по которой тут же заструилась кровь, и скользнуло по зубам, не повредив их. Этот удар отдался по всей руке Утера, от кисти до плеча, и рыцарь, пошатнувшись, едва не упал на землю. В это мгновение волк снова прыгнул на него и ударом когтистой лапы разодрал кольчугу, вырвав из нее несколько плетеных колец. Утер, отскочив, перекатился через спину хищника и почти вслепую нанес новый удар по огромной темно-серой громаде, отчего кровь волка брызнула ему в лицо. Утер попятился, охваченный страхом, наполовину оглушенный ударом мощной лапы. Он пошатнулся и снова отступил, рассекая мечом воздух перед собой, чтобы удержать волка на расстоянии. В этот момент до него донеслись крики его спутников, но он не смог разобрать слов. Он даже не узнал голоса Ллиэн, которая кричала, чтобы он отошел и дал ей выстрелить. Волк раскрыл свою чудовищную пасть, еще более ужасающую от того, что теперь из нее текла кровь вперемешку с пеной, и испустил долгий вой, вырвавшийся из самой глубины его утробы. Утер ощутил на своем замерзшем лице влажный жар его дыхания еще до того, как волк прыгнул на него, вытянув вперед лапы, сбил с ног и опрокинул на землю.