Сброшенный корсет - Сюзан Кубелка

— Перечная мята, — с гордостью сказала Лизи. — Но слишком много намазывать нельзя и нельзя мыться, иначе можно умереть: все тело охладится и превратится в ледяную глыбу. Теперь разберемся с большим пальцем. Сначала надо втереть мяту, а потом всю ночь можете летать, как перышко. Никакого жжения, и ноги не потеют. Потом придет кавалер и захочет выпить шампанского из туфельки нашей барышни. Ах, как славно! Стесняться нечего, туфелька душистая!..

— Что ты сказала? Шампанского из туфельки?

Лизи засмеялась.

— Да! Так делают в Венгрии, в Чехии и у нас в Польше. Если благородный господин теряет голову, то может выпить даже воду, в которой купалась его возлюбленная…

Сейчас был мой черед рассмеяться.

— Лизи, что за фантазии!

— Нет! Это никакие не фантазии.

— Он выпьет воду, в которой кто-то искупался?

— Да, воду, — настойчиво повторила Лизи.

— Где же он возьмет эту воду?

— Подкупит служанку маленьким подарочком, она отольет ему воды в бутылочку, прежде чем выплеснуть ее. Ничего особенного тут нет.

— Лизи, это невероятно.

— Но это так. Эльза Хопф из солодовни каждое лето делает на этом гешефт. У нее и мою покупали воду. Я хоть и не важная госпожа, но поклонники тоже имеются…

— Но ведь вода мыльная. Фу!

— Когда влюблен, то и мыльная вода слаще ликера. — Лизи хихикнула.

— А то свидание, я хочу сказать, тот человек, с которым у тебя сегодня свидание… он тоже это пьет?

— Нет, этот не пьет.

— Этот не пьет? — воскликнула я в крайнем удивлении. — Так в тебя еще кто-то влюблен?

— Да целый рой таких! — небрежно сказала Лизи. — Вьются тут в Эннсе всякие одинокие драгуны…

— Лизи, а ты была когда-нибудь влюблена?

Лизи решительно помотала головой.

— А почему нет? Ведь это не запрещается.

— Я не такая дура, — разгорячилась Лизи. — Влюбляются всегда в подлецов… Уф, какая же сегодня выдалась жара. — Она вытерла пот со лба, надела тапочку на мою ногу и поднялась. — Сейчас обмозгуем наш план с переодеванием. — Она взяла стул и придвинулась поближе ко мне. — Так. Все должно быть в полном порядке. Сегодня нам надо еще раз убрать волосы, закрепить заколками, чтобы их не было видно. Вчера не совсем хорошо получилось. Вам надо как следует порепетировать перед зеркалом, чтобы парик не сдвинулся, чтобы сидел хорошо. Если парик сидит плохо, сразу выдаешь себя, как паршивый комедиант. Даже самому последнему дураку видно, что тут дело нечисто. А у вас такие запоминающиеся прекрасные волосы, прямо как у императрицы…

Она сунула мне в руки инкрустированное ручное зеркальце и заплела мои волосы в толстую косу.

— Сейчас то, что надо, — сказала она, подкалывая черными шпильками мои волосы прядь за прядью, — лучше всего запомнить все движения. Voila, вот как это должно быть. Ни один самый глупый драгун ничего не заметит.

Я посмотрела на себя со всех сторон.

— Спасибо, Лизи. Сейчас действительно все в порядке. И все-таки скажи мне, неужели ты одна из тех… из новомодных мужененавистниц или как это там называется?

— Я? — Лизи от удивления широко раскрыла свои бирюзовые глаза. — Да я обожаю мужчин. Я люблю их не меньше шоколада. А почему вы спрашиваете?

— Потому что ты всегда говоришь, что они дураки.

— А они и есть дураки, — коротко ответила Лизи и воткнула еще несколько шпилек в прядь за моим правым ухом. — Весь мир состоит из дураков, вы уж меня простите, барышня, и мужчины здесь не исключение.

— Но кто же создал все вокруг: корабли, железные дороги, дома? Все построили мужчины.

— Да. Но чтобы построить корабли, дома и железные дороги, нужно много учиться, милая барышня. А женщинам в университеты дорога закрыта.

— Но, Лизи. Мы и не можем посещать университеты. Там надо учить латынь. А ты же знаешь, что латынь иссушает женский мозг.

Лизи как-то странно посмотрела на меня.

— А французский — не иссушает?

— Французский — нет.

— А английский — тоже нет?

— Точно не знаю.

— Полная чушь! — Лизи взяла у меня из рук зеркальце. — А тот, кто верит в чушь, сам глупец.

— Но мой отец поклялся.

— Вот! — Лизи махнула рукой в сторону стола со множеством бутылочек. — Я знаю, как называется каждая мазь, каждое масло и растение. И все это по-латыни. Вот Citrus limonum, а это — Santalum Album, а это — Verbena officialis. И Unona odorantissima! И что же? Разве мои мозги иссохли?

— Нет, вовсе нет, — успокоила я ее.

— Вот именно. Мозги у меня в полном порядке.

— Я никогда в этом не сомневалась.

— А возьмем высшее венгерское общество. Все говорят по-латыни. Господа, дамы, их дочери — все владеют латынью. И с мозгами у них все в порядке. Все они умны, дальше некуда. А великая императрица Мария-Тереза! Она вела переписку со своими подданными именно на латыни, а была умнее своего мужа и всех своих сыновей, вместе взятых. Простите покорно мою дерзость, фройляйн Минка, но… большей глупости я… в жизни своей не слыхала!

Я слушала ее с восхищением.

По Эннсу действительно нельзя было судить об остальном мире.

С тех пор как я только начала что-то соображать, мой отец внушал мне мысль о превосходстве мужчин. Мужчины обладают разумом, учил он меня, а женщины — инстинктом. Мужчины мыслят большими категориями, женщины — малыми. Самая большая ценность — это ум, который присущ лишь мужчинам. И самым сильным аргументом был следующий: голова у мужчин больше, чем у женщин, стало быть, они умнее.

— У мужчин голова больше! — громко выпалила я.

— У носорога череп еще больше, — возмущенно парировала Лизи, — но, тем не менее, он глупее самого глупого человека. И еще скажу вам: так думают только самые тупые идиоты в самой глухой провинции.

— Нет! Во всем мире так думают. Женщина, которая хочет учиться, выглядит так же смешно, как собака, которая стоит на задних лапах.

— Что?!

— Да, это так!

— Это кто вам так сказал?

— Это написано в моем учебнике английского языка!

Лизи искренне расхохоталась.

— И что еще написано в этой сногсшибательно умной книге?

— О мужчинах и женщинах?

— Да, будьте любезны!

— Вчера мы переводили такое предложение: природа одарила женщину столькими преимуществами, что хоть закон должен в чем-то ее ущемить.

— Так и написано? — не веря своим ушам, воскликнула Лизи.

— Да, черным по белому.

— Чудовищно интересно, — раскачиваясь на цыпочках, заметила Лизи.

— Лизи, не говори «чудовищно» — это глупое модное словечко…

— А кто, скажите на милость, выдумал весь этот бред?

— Один англичанин.