Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

А однажды Брунов едва не пострадал из-за своей популярности. Они тогда с женой жили в коммунальной квартире, где у них был сосед – запойный пьяница. Причем он был таким пропащим алкоголиком, что, когда он пьяный валялся в общей ванной, женщины никак на него не реагировали, а спокойно себе мылись. И вот однажды его жена, простая деревенская женщина, подошла к Брунову и попросила пропесочить выпивоху в каком-нибудь концерте. Артист согласился, тем более что ближайшее его выступление было запланировано на следующий день и должно было транслироваться по телевидению. В том концерте Брунов спел несколько сатирических куплетов, один из которых посвящался его соседу. После концерта счастливый Брунов позвонил домой, чтобы поинтересоваться реакцией соседа. А жена ему сообщает: мол, домой лучше не приходи – соседи ждут тебя с кочергой в прихожей. Брунов был в шоке: он ожидал, что его куплеты не понравятся соседу, но чтобы до такой степени!.. В итоге ему пришлось целую неделю ночевать у друзей.

К началу 60-х Брунов уже считался одним из самых известных эстрадных артистов страны. Его постоянный автор Матвей Грин отмечал, что у Брунова присутствует удивительное, никогда не подводившее его чутье на реакцию зрителей. Брунов умел вовремя вставить остроумную реплику, «обыграть» неожиданную ситуацию, рассказать анекдот. Правда, импровизационный дар и острота реакции не могли до конца раскрыться в условиях строжайшей цензуры, когда отступление от утвержденного текста грозило серьезными неприятностями. Вот почему со временем его собственные «разговорные» номера становились все короче, а развернутые фельетоны уходили в прошлое, уступая место коротким злободневным репризам, куплетам.

В начале 60-х, когда у Бруновых родилась дочка Мила, им наконец дали отдельную жилплощадь: они поселились в Каретном ряду, причем у них был общий балкон с Леонидом Утесовым. Говорят, этим переселением Брунов был обязан председателю Совета Министров СССР Алексею Косыгину, с которым он подружился после того, как близкий друг его детства женился на дочери Косыгина. Но у этой дружбы было много завистников. Однажды кто-то из них прислал Косыгину письмо, в котором сообщал премьеру, что «Брунов спекулирует вашим именем и на всех углах козыряет дружбой с вами». К счастью, Косыгин в эту ложь не поверил.

В конце 60-х Брунов поступил на Высшие режиссерские курсы при ГИТИСе, чтобы иметь диплом режиссера эстрады и массовых зрелищ. Поводом к такому шагу послужил один случай. Как-то Брунова пригласили стать сорежиссером Декады дней России в Киргизии. Режиссером представления был назначен один известный человек из Ленинграда, но у него вырваться в Киргизию не получилось – он уезжал в служебную командировку в Париж. И тогда всю работу по режиссуре он взвалил на плечи Брунова, оставив ему свои рекомендации на бумаге. Но Брунов в эту бумагу так ни разу и не заглянул, поставив представление по собственному плану. Республиканскому руководству увиденное так понравилось, что они присвоили Брунову звание заслуженного артиста Киргизии. Однако гонорар за декаду достался тому самому режиссеру, который уехал в Париж. А когда Брунов робко поинтересовался, почему вышло именно так, ему ответили: «Но вы ведь не профессиональный режиссер». Вот тогда Брунов и подал документы на режиссерские курсы.

Закончив курсы в 1971 году, Брунов в течение последующих лет поставил сотни всевозможных фестивалей, декад, праздников, проводившихся по всей стране. Этот опыт стал поводом к тому, чтобы в 1983 году назначить Брунова художественным руководителем столичного Театра эстрады. До этого эту должность занимал Александр Конников, но он, что называется, сгорел на работе. На каком-то конкурсе молодых исполнителей было принято несправедливое решение в отношении балета Театра эстрады, из-за чего Конников так расстроился, что его прямо в рабочем кабинете разбил паралич.

Стоит отметить, что Брунов поначалу отказывался от руководства Театром эстрады, поскольку был абсолютно доволен своим тогдашним положением. Он зарабатывал на эстраде до 1000 рублей в месяц, в то время как в директорском кресле ему полагалось только 300 рублей. Но его вызвали в Моссовет и стали стращать: мол, это такая честь – быть руководителем столичного театра, а вы про какие-то деньги! Но Брунов продолжал стоять на своем, приведя убойный аргумент: «Я не член партии». На что ему ответили: «Но вы идеологически правильно мыслящий человек». В итоге сошлись на компромиссном варианте: Брунов согласился стать директором Театра эстрады на полставки, что позволяло ему продолжать концертную деятельность. Но когда в начале 90-х развалился Москонцерт, Брунов переключился на руководящую работу полностью.

Когда развалился и Советский Союз, для отечественной культуры наступили трудные времена. Театр эстрады не стал исключением: концерты там проходили все реже и реже, что вполне объяснимо – в смутные времена людям не до представлений. А поскольку Брунов привык всегда быть в гуще событий, он сделал вполне логичный шаг – пошел на сближение с новой властью. Он вошел в политический блок «Наш дом – Россия», подружился с тогдашним первым заместителем председателя Совета Министров России Владимиром Шумейко. В 96-м, во время выборов президента России, Брунов был доверенным лицом у Бориса Ельцина. Помимо этого, Брунов имел еще несколько должностей: был членом комиссии по госпремиям, заместителем председателя правления ЦДРИ, членом правления Российского фонда мира, вице-президентом Союза российских эстрадных деятелей.

Оставаясь на посту руководителя Театра эстрады, Брунов старался сохранить в нем те традиции, которые были заложены еще его предшественниками. И хотя новое время диктовало свои правила, Брунову каким-то образом удавалось не допустить на сцену своего театра ни пошлости, ни эпатажа, ни эротики.

В июне 1997 года Брунову исполнилось 75 лет. Юбилей он встретил в прекрасном расположении духа: был так же энергичен, весел, остроумен. Самый дорогой подарок сделал юбиляру президент России Ельцин – это была новая квартира. Увы, но обжиться на новом месте Брунову было не суждено.

Глядя на пышущего энергией юбиляра, никому даже в голову не могло прийти, что через три месяца его не станет. Но уже тогда, в дни юбилея, люди посвященные знали, что Брунов болен – у него был рак желудка. Судя по всему, предпосылки к этой болезни появились у него еще в годы его активной гастрольной деятельности. Все эти переезды, гостиницы, еда на скорую руку отнюдь не способствуют поддержанию здоровья. К тому же Брунов любил курить, причем не обычные сигареты или папиросы, а кубинские сигары. И хотя сигары очень гармонировали с внешним видом Брунова, их разрушительное влияние на организм от этого не становилось слабее.