Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

— Не надо меня спасать, Атанас, я все рассчитал. Слишком долго мы ждем, пока изготовят скафандры, пока не отыщется доброволец или не взорвется Ствол. Надо прекращать эксперимент, стрелка которого давно выскочила за шкалу риска. И я надеюсь, что в лаборатории кто-нибудь остался жив.

— Что ты делаешь, безумец! — изменившимся голосом сказал Златков в микрофон. — Ты же знаешь, никто не может пройти по зоне хронопены, где время и пространство квантуются на макроуровне. Никого не спасешь и сам погибнешь напрасно!

— А вот тут ты ошибаешься, — донесся голос Марича. — Польза уже в том, что я хотя бы проверю скафандр, который сделали в техсекторе. Повинись за меня, я его украл, кому-то ведь все равно надо было проверить его в деле.

— Игорь… — Златков замолчал, оттолкнул микрофон и бросил в сторону сквозь зубы: — Он никогда не понимал, что авантюра не сродни риску…

«Вот что имел в виду инженер, приглашая меня к десяти часам, — подумал Павел. — Кто мог предположить, что он способен на такое! Недооценил я его, однако…»

Марич в это время остановился в ста метрах от здания лаборатории, достал из ранца черный кубик, нагнулся, что-то сделал, и куб превратился в паука-конкистадора.

— Я тут взял с собой помощника, — продолжал Марич. — Специально программировал, убрал блок самосохранения, вывел на блок памяти запись своих датчиков, я их нацепил целую кучу. В случае чего он выскочит…

Конкистадор у ног инженера зашевелился, два раза подпрыгнул на месте, словно разминая ноги, и помчался к главному входу в здание. Не добежав с десяток метров, он вдруг засветился оранжевым светом, очертания его исказились, заколебались, будто в струе нагретого воздуха. В следующее мгновение он вырос в размерах вдвое, и следить за ним стало невозможно — паук почти «размазался» от скорости, человеческих реакций не хватало для визуального наблюдения за ним.

— Он прошел «зону эффектов», — с облегчением сказал Марич. — Я, грешным делом, боялся. До встречи, спасатели! Атанас, передай привет этому парню, инспектору, понравился он мне. Если мне пройти не удастся, он справится.

Все в зале оглянулись на Павла. Тот молчал, ждал, чем кончится происшествие. Идти к Маричу на пинассе или на куттере без защиты было обыкновенным самоубийством. Все понимали это, никто — ни наблюдатели-ученые, ни спасатели — не предвидел такого поворота событий, но ждали, что произойдет чудо и Марич вернется сам.

— Опасайся глухой черноты, — бросил вдруг Златков. — Черной «жидкости», которую ты видел в дыре выхода из бункера. Не подходи близко. Судя по всему, это действительно предсказанное аморфное время.

— Спасибо за предупреждение, я буду осторожен.

Марич снова помахал рукой и шагнул вперед. Его фигура искривилась, оделась в золотой ореол свечения, скачком увеличилась в два раза. Скорость движений тоже возросла, но не настолько, чтобы не видеть, что он делает.

Марич обошел здание лаборатории кругом, постоял у входа и вошел. Он молчал, но, скорее всего, радиоволны не проходили сквозь слой хронопены, пронизывающей всю лабораторию.

Потянулись минуты ожидания, сложились в часы. Ждали наблюдатели, операторы, ученые, спасатели, пилоты аварийного патруля, готовые лететь хоть к черту в зубы. Марич не возвращался.

Не вернулся он и на следующий день. И лишь через двое с лишним суток из лаборатории выполз конкистадор. Бок его наполовину был снесен, трех лап не хватало, глаза не светились, но он все же сумел пройти границу зоны преобразованного времени, где его подобрали роботы. Однако блок памяти паука-конкистадора оказался пустым.

Глава 4

Инженера Центра защиты Полуянова все знали как прекрасного специалиста, исполнительного и аккуратного человека. Но лишь комиссар-два Ромашин знал его еще и как профессионала-безопасника, инспектора спецпоручений отдела безопасности, руководителя группы «Роуд-аскер».

Они встретились в лаборатории механосистем, где Полуянов работал с конкистадорами, и по очереди влезли в один из боксов, обладающих вакуум-анизотропной защитой. Вскоре к ним присоединился и начальник Центра Атанас Златков, подстрахованный хитрым комплексом охраны по высшему классу операций такого рода под шифром «кольчуга».

— Мы вычислили еще двоих, — сказал Полуянов, проверяя индикаторную панель бокса: зеленые огоньки говорили о том, что их встречу никто не засек и не подслушивал. — Таким образом, на территории Центра находится уже целое подразделение «санитаров», которое контролирует девяносто процентов его деятельности.

— Продолжайте отслеживать их передвижение, — кивнул Ромашин. — Я думаю, они догадываются о нашей осведомленности и готовят новые удары. Но жертв больше допустить нельзя. Как ведет себя новый разыскник Жданов?

— Нормально, не суетится. Хотя с Маричем у него вышел прокол. Но он не знал, что инженер готовит свой штурм, не санкционированный сверху. Зато этот поход заставил «санитаров» занервничать и помог нам выявить их базу. Жданов знает, для чего его готовят?

— Нет, но я не уверен, что он тот, кто нам нужен для формирования команды. Хотя, с другой стороны, его явно подстраховывает Некто, о ком мы пока ничего не знаем. Пусть пока побарахтается сам, а мы посмотрим. Атанас, у вас есть новости?

— Есть, — вздохнул Златков. — Я нашел способ запуска человека внутрь Ствола, хотя способ достаточно рискован.

— В двух словах идею…

— Формирование линии осуществления возможностей, независимой от уже созданной временной ветви. Физико-математический аппарат идеи очень сложен, и я…

— Как произвести запуск?

— Надо построить еще один ХК-ускоритель, так сказать, нечто вроде мини-хронобура, хроноквантового стабилизатора.

— «Санитары» сразу засекут строительство.

— А мы можем спрятать его под другое строительство, — заметил Полуянов. — Строители начали монтаж нового хронооптимизатора, почему бы…

— Хорошая идея, — оживился Ромашин. — А для увеличения вероятности успеха мы начнем строить сразу три мини-хронобура, то есть оптимизатора. И все же я хотел бы проверить самый простой путь в Ствол — через здание лаборатории.

— Боюсь, тоннель между лабораторией и Стволом заблокирован, — снова вздохнул Златков. — Но проверить не мешает. Марич, к сожалению… — Он помрачнел. — Скорее всего, он не вернется. Кто пойдет следующим?

— Ломотов и Белый, — сказал Ромашин. — Они готовы давно. Их поход в лабораторию засекречен по степени «четыре нуля», и я надеюсь, что он удастся. Если не пройдут они, пойдет Жданов в стиле рекламно-показного шоу, чтобы «санитары» не смогли убрать его при большом стечении народа, рискуя при этом обнаружить себя.

На панели бокса зажегся оранжевый глазок, раздался голос сторожевого инка:

— Зафиксирован поток внимания к данному участку Центра. Время непосредственной угрозы обнаружения — минута двадцать.

— Расходимся.

Златков кивнул и тотчас же вышел. За ним покинул бокс Ромашин. Полуянов проследил по своему каналу, как обоих ведут команды охраны, и вернулся к своей основной работе.

Глава 5

Начальник отдела кивнул на ряд кресел у стола. Павел сел, окидывая взглядом пейзаж видеопласта. Кабинет Ромашина представлял собой каменную террасу на склоне горы: сзади склон становился круче и превращался в вертикальную скальную стену, впереди обозначался обрыв ущелья, за ним хаос серо-синих скал и на горизонте — заснеженные силуэты гор. Стол-пульт, кресла и подставка объемного экрана выглядели несколько странно на этом фоне, словно декорации к спектаклю.

«Памир, — определил почти вслух Павел, — вид с Конгурского перевала. Вон и вершина Конгура слева, не спутаешь. Все же как много говорит картина с видеопласта о характере хозяина кабинета. Мы, оказывается, близки по вкусам».

Ромашин несколько секунд читал бегущие по черной матовой панели световые строки и коснулся сенсора «отбой». После этого он вышел из-за стола и сел рядом с инспектором, глядя на космы облаков, плывущих у вершин гор.

— Разобрались?

Павел покосился на его седую на висках шевелюру.

— В основном. У бывшего заведующего лабораторией есть интересная идея, объясняющая причины катастрофы. Он считает, что в эксперимент вмешался кто-то чужой.

— Это подтверждается фактами?

— Утверждать не берусь, но некоторые факты действительно говорят в пользу гипотезы. По сообщениям конкистадоров — автоматов обслуживания хроноускорителя, оборудование Ствола работает в экстремальном режиме, внутри Ствола находятся люди, но связи с ними нет.

Ромашин кивнул.

— Как вы считаете, Игорь Марич погиб?

— Вероятно, хотя надежда на его возвращение остается. Вполне возможно, что внутри лаборатории время течет медленнее, чем вне здания.