Наемники Судьбы.Пенталогия - Юлия Федотова

…Лучшего подарка своим приунывшим Наемникам Судьба и придумать не могла.

Казалось бы, что меняло появление Балдура? Будучи колдуном, а не магом, он не открывал порталов (не то чтобы совсем не умел; если бы хорошенько постарался, пожалуй, справился бы, открыл, но только совсем короткий, уж никак не на полСтароземья), а в поисках Сокрытых Пределов его черная квалификация служила скорее помехой, чем подспорьем. Но радость встречи была такой, что коекто из уроженцев славного Лотта даже прослезился. Да и те, которые выражали эмоции более сдержанно, чувствовали себя совершенно счастливыми. Подавленность и безнадежность сменились уверенностью: вот теперь, когда Балдур снова с ними, дело обязательно пойдет на лад. И не потому даже, что он старше, опытнее, мудрее и вообще отличный специалист в своей области, а просто потому, что теперь они снова вместе – надежные, испытанные в бою товарищи. Еще бы Макса сюда… Но Хельги обещал: если нужда заставит, обязательно сгоняет за ним в другой мир, а пока ни коня ни воза – нечего отрывать занятого человека от работы. Тем более теперь, когда фирма «Туда и обратно»тоже сделалась их общим, можно сказать, семейным делом.

«Балдура я вам привел – вот и радуйтесь. Хорошего понемножку», – заявил Хельги. Вот они и радовались. Не все, разумеется. Годрик со Спуном смотрели на вещи иначе. Они были просто в ужасе! Потому что всякому правоверному кальдорианцу доподлинно известно: водить компанию с демономубийцей – страшный грех, но с черным колдуном – во сто крат хуже! Увидев Балдура, бедные юноши пришли в такое смятение, что не могли смолчать, поделились своими переживаниями с Рагнаром. Тот, по простоте душевной, сболтнул Эдуарду. Эдуард обмолвился Ильзе. Ильза, обидевшись, доложила сотнику Энкалетте. Та тоже молчать не стала, поспешила уведомить Хельги, типа ты у нас теперь не самый плохой, нашлись твари пострашнее. Общения с черными колдунами Пресветлый своим поклонникам не прощает, так они говорят.

Хельги неожиданно оживился:

– О! Вот и прекрасно! Мы сейчас у него самого спросим, прощает или нет! Я давно хотел… Балдур! – окликнул он колдуна, шагавшего по степной дороге позади всех, в компании с Аоленом. У них нашлась какаято общая, им одним интересная тема, и обсуждали они ее столь увлеченно, что здорово поотстали. – Скажи, ты ведь можешь вызвать бога Кальдориана?

– Ох, не знаю! – усомнился тот. – Он ведь высший! Нужен хотя бы артефакт…

– Да ладно! – Хельги был настроен легкомысленно. – Ерунда! Я тоже высший. А меня вызывают все кому не лень, даже студенты на практикуме, и без всяких артефактов!

– Ну ты другое дело… – начал было колдун, но осекся, сообразив, что собирается высказать отнюдь не лестное мнение о своем боге.

А тот, как на грех, сразу догадался о причине его замешательства, – очень неловко вышло!

– Да ладно, не стесняйся! Я и сам знаю, что демон из меня неполноценный! Но насколько я помню Кальдориана, тот недалеко от меня ушел. Попытайся, вдруг получится? Чего мы, в конце концов, теряем?

Процедура была стандартной – вызов по имени и захват ловушкой Соламина. Пентаграмма, начертанная прямо на земле острием меча, простенькая формула заклинания, щепотка змеиного порошка (специфика черного колдовства)… Для низших, примитивных обитателей астрала большего и не требуется. Но демонов высших так не вызывает никто. Это все равно как если бы нищий из подворотни потребовал у императора Сехальского, чтобы тот явился к нему на поклон! Балдур даже не надеялся на эффект, просто не хотел обижать Хельги отказом. Он был изрядно удивлен, заметив внутри пятиконечного контура знакомое мерцание и клубы дыма.

Те, кому уже довелось однажды встретить Кальдориана, потом утверждали в один голос: за прошедшие столетия он ничуть не изменился. Да и что такое тысяча лет для бессмертного? Краткий миг бытия…

Одежда была другая, не староземская вовсе, и на появление на публике явно не рассчитанная, в силу своей прозрачности и излишней эластичности. Зато физиономия – та же: помятая, небритая, с алыми отпечатками губной помады. На ногах Пресветлый держался нетвердо, и пахло от него не амброзией с нектаром – или чем там питаются добрые боги? – а разило перегаром.

На колдуна, на поклонников своих и прочих смертных, столпившихся вокруг пентаграммы, он не обратил ни малейшего внимания, будто и нет никого, пустое место, зато Хельги выделил сразу:

– Ааа! Убиийца! Скока зим, ск… скока лет?! Рад, душевно рад всстрече! Пшли, выпьем, друг! Я угощаю! – Он сделал знакомый уже широкий приглашающий жест.

– Не пойду, – отказался демон сердито. Он надеялся, что современный Кальдориан окажется более трезвым, чем средневековый, и с ним можно будет столковаться. Увы, надежды не оправдались. Но он решил не отступать, хотя бы ради Годрика со Спуном. Пусть посмотрят, что подставляет из себя их бог, им будет полезно. – Скажи, – потребовал он, – какого демона ты так изуродовал Эскерольд?! Был такой хороший город, а теперь что?

– А что? – уточнил Кальдориан с неподдельным интересом. – Я там давнеенько… ик… не бывал! Разве в храм когда загляну, пожррать… у жррецов! Жррецы кормят! И наливают, к слову. Веришь, мне там такой хр… храм отгрохали! Ну я скажуу! Вот у тебя есть свой храм? Тото же! Нету! Ик… хоть ты и убиийца, каких сввет не видывал! А у меня – есть, хоть я и не того… не больно того… А уважением, вишь, ппользуюсь! В натуре… в народе… тьфу! Вот ты меня уважаешь, а? – Он ткнул пальцем наугад, ни в кого не целясь, но так уж совпало, что указал на Спуна.

Надо было видеть лицо несчастного в этот момент! Побелев как мел, юноша рухнул в придорожную пыль. Он был в глубоком обмороке. Кальдориан произведенным эффектом остался доволен.

– Видалминдал! Уважает! А как же? Как мене… меня не уважать, кда у меня свой храм есть? Он такой здорровый… мыр… мрыы… мраморный… А в нем жратвыы! – Он развел руками, потерял равновесие и съехал наземь по невидимой стене ловушки, однако, молоть языком не прекратил: – И девки! Девки т… того, непорочные! Ик… слышь, убийца! Не хошь пить – пшли к девкам! Пр… рг… лашаю!

– Да сгинь ты уже! – Балдур с досадой щелкнул пальцами. – Изыди, откуда явился! – Ему надоело слушать пьяную болтовню.

Контуры Кальдориана медленно таяли в тусклом мерцании астрала, а из пентаграммы все еще неслись его вопли:

– Зр… ря ты так! Зряа! X… рошие девкиии!..

– Даа! – серьезно, без обычной своей иронии посетовала Энка, глядя ему вослед. – Совсем опустился мужик. А ведь неплохим магом был когдато… Жаль.