Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

В этот миг Павел поежился, пробормотав что-то неразборчивое.

Каспар рухнул на колени перед ванной:

— Я здесь, дружище.

Веки Павла дрогнули и приоткрылись, хотя в глазах товарища Каспар не увидел узнавания. Кислевит едва слышно стонал, стараясь произнести что-то.

— Что, Павел? — спросил Каспар, не будучи, однако, уверенным, что друг понимает его. — Кто это с тобой сделал?

Он приблизил голову к больному — возможно, смертельно больному — другу, снова пытающемуся заговорить. Лицо посла исказила гримаса гнева, когда в бреду Павла он разобрал одно-единственное слово.

Он встал и быстро направился к двери, бросив на ходу:

— Позаботься о нем, Софья.

— Подожди, Каспар, что это значит? Что он сказал? Он сказал, кто это сделал? — заторопилась Софья, по голосу посла поняв, что тот вот-вот взорвется от клокочущей у него в груди ярости.

Каспар сжал дверную ручку так, что костяшки пальцев побелели. Лицо его, напротив, пылало.

— Он сказал: «Чекатило».

— Посол, подумайте, что вы делаете, — сказал Курт Бремен.

— Я не хочу ничего слышать, Курт! — рявкнул Каспар, пристегивая к ремню пистолеты и затягивая вокруг талии пояс с мечом. — Ты же видел, что он сделал с Павлом.

— Мы не знаем наверняка, — резонно заметил рыцарь. — Когда речь идет о Павле, мы знаем, что с ним могло произойти все, что угодно.

— Он назвал имя Чекатило, черт побери, и что, ты полагаешь, я должен думать?

— В том-то и дело, посол, вы сейчас не думаете. Вы позволили своей ненависти к Чекатило ослепить себя.

Каспар накинул длинный плащ и повернулся к командиру Рыцарей Пантеры, стоящему между ним и дверью.

— Я должен это сделать, Курт.

Бремен скрестил на груди руки.

— Я однажды уже говорил вам, что мы не сможем исполнять наши обязанности, если вы будете вести себя так, что поставите нас перед необходимостью нарушить наш кодекс чести. И я снова повторяю это.

— Как скажешь!.. — прорычал Каспар, направляясь к двери.

Руки Курта Бремена разомкнулись и стиснули плечи посла. Глаза Каспара полыхнули яростью, кулаки сжались. А Бремен четко и ровно произнес:

— Если вы убьете Чекатило, то ни я, ни мои рыцари не будем считать себя связанными с вами клятвой.

Взгляды мужчин скрестились. Каспар понимал, что Курт прав, но он был слишком поглощен гневом, чтобы принять в расчет какой-либо другой вариант действий. Посол медленно освободился из рук Бремена, взглянул в мрачное лицо рыцаря и сказал:

— Либо иди со мной, либо убирайся с моей дороги. Потому что я уйду, так или иначе.

— Не делайте этого, Каспар. Подумайте о том, что вы собираетесь предпринять.

— Слишком поздно, Курт. Уже слишком поздно.

Каспар отстранил рыцаря и торопливо спустился в вестибюль. У подножия лестницы он задержался, услышав, что Курт Бремен идет за ним, а подняв глаза, увидел, что рыцарь застегивает перевязь с мечом.

— Что ты делаешь, Курт?

— Да спасет меня Сигмар, но я иду с вами.

— Почему?

— Я не стану помогать вам убивать Чекатило, но и позволить, чтобы вас убили, тоже не могу.

Каспар мрачно улыбнулся:

— Спасибо.

— Не благодарите заранее, — фыркнул Бремен. — Может, чтобы уберечь вас, мне придется разок уронить вас на задницу.

Мороз раннего вечера не мог охладить жар гнева Каспара, но он был абсолютно не готов к зрелищу, которое встретило его, когда они с Куртом Бременом подъехали к борделю, в котором они встречались с Чекатило в последний раз.

Вместо неописуемого здания из прогибающихся черных бревен и блоков грубо обтесанного камня, перед их глазами предстал лишь покосившийся обгоревший каркас притона. Закопченные осколки цветных стекол косо торчали из развалин, обугленные остатки малинового пояса безжизненно свисали с оплавленного конька крыши. Здания по обеим сторонам публичного дома избежали пожара — их спас снег, не давший перекинуться пламени на близлежащие строения, а там уж подоспели и пожарные, ликвидировавшие очаг возгорания.

Впрочем, посол не думал, что собравшийся у пожарища народ бросился вдохновенно спасать заведение Чекатило. Люди, толпящиеся с подветренной стороны здания, закутанные в меха и присыпанные свежим снежком, являли собой душераздирающее зрелище, и Каспар не мог представить, чтобы они помогали жирному мошеннику. Скорее уж они собрались, чтобы отогреться в утекающем в пространство тепле тлеющего дома.

— Какого дьявола тут произошло? — удивился Каспар, слезая с коня. В недоумении он пнул покореженную доску.

— Возможно, демонстрация чьей-то неприязни к Чекатило? — предположил Бремен.

— Тогда под подозрением оказывается весь город, — ответил Каспар и пошел по скрипящему снегу к остаткам борделя.

В морозном воздухе явственно витал тошнотворный густой запах, слишком хорошо знакомый послу: запах горелой человеческой плоти. В свое время он разжег достаточно погребальных костров.

Каспар показал на собравшихся у пепелища людей:

— Курт, ты лучше меня говоришь по-кислевски, спроси их, не знают ли они, что здесь произошло.

Бремен кивнул, а Каспар привязал Магнуса к выступающей балке, перелез через остатки стены уничтоженного здания и начал тщательно рассматривать руины борделя. Жители Кислева основательно разграбили пепелище, бревна, не прогоревшие дотла, утащили для костров, как и все уцелевшие безделушки, которые можно продать или выменять на еду. Почти уже сдавшись, Каспар заметил трупики нескольких крыс — опаленные, скорченные в неестественных позах тельца. Изучая их, он поразился размеру грызунов — добрых восемнадцать дюймов от носа до хвоста.

Посол опустился на колени возле обугленного трупика и какой-то сломанной щепкой перевернул окоченевшего зверька: Черная шерсть рассыпалась в пыль, но плоть на спине еще сохранилась, так что Каспар разглядел на коже крысы три пересекающихся красных рубца, образующих неровный треугольник.

— Что там? Вы что-то нашли? — окликнул Каспара Бремен от края развалин.

— Крысу, большую, — ответил Каспар, — но, чтоб мне провалиться, похоже, на ней какое-то клеймо.

— Клеймо? Кому в здравом уме придет в голову клеймить крысу?

— Понятия не имею, но…

— Но — что?

— Я просто вспомнил о том, что Софья сказала о чуме. Что городские врачи боятся, что ее распространяют крысы. Я увидел это клеймо и подумал, возможно ли, чтобы эпидемией кто-то управлял?

— Хотите сказать, что чума — дело чьих-то рук?

— Не знаю, возможно. — Каспар встал и стряхнул золу со штанов. — Ты узнал что-нибудь у людей?