Два мира. Том 3 - Василёв Виктор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сомневаюсь, что он хотел так меня впечатлить, подозреваю, в мундире ему было легче говорить на эту тему.
– Скажем так, отец очень ревностно относится к достижениям. И в Лации он обосрался, – сухо сказал мой друг.
«О, наш попик знает такие слова! Поразительно!» – ехидно заметил Янус.
– И теперь он попытается… – я намеренно не стал заканчивать фразу.
– Либо подсидеть меня, либо за твой счет купить себе еще один шанс!
– Ну да, ну да. Понимаю, ты обижен, что уводят твой «проект», – не удержался я.
Владислав не обиделся, лишь поправил очки, а потом неожиданно улыбнулся.
– Твоя маска оторванного от жизни мага приросла к лицу, но не стала им, друг мой.
– Не нужно быть гением, чтобы понять, что тебя не случайно отправили именно в нашу академию.
– Обитель недовольных, которая поставляла королю кадры для будущего противостояния с аристократами. Прекрасное место, чтобы завести нужные знакомства и связи, – невозмутимо сказал Владислав Алькасар. – А если не получится, то семейные реликвии дадут доступ к обучению у лучшего артефактора планеты.
– И тут выходит странный парень и размахивает всеми возможными флагами: персональным наставником, богатством семьи, странной внешностью…
– Да, со стороны это казалось хитрым планом, но мы оба знаем, что ты просто немного… – Владислав не стал заканчивать фразу, просто деликатно кашлянул.
Я деланно обиделся:
– Из меня готовили послушного исполнителя с конкретным задачами: пытать, ломать, убивать. Я, правда, оказался умнее в научном плане, поэтому дядя предполагал, что я могу помочь ему в исследованиях, которые ни в коем случае нельзя доверить чужакам.
– Дивное сочетание. Головорез, некромант, ученый. И единственный наследник уникальных знаний и огромного состояния. Ты не видишь противоречий? Или ты не хочешь их видеть?
– Если тебе сваливается на голову десятилетний ребенок, то сложно планировать что-то конкретное. Дядя заменил мне отца, так что давай не будем об этом.
К последней фразе захотелось добавить ментальный приказ, но я сдержался. Владислав и так понял, что эта тема мне не нравится.
– Отец понимал, что не может стать понтификом, но он надеялся повлиять на выборы нового. Вот только за полвека состав кардиналов сменился пять раз. Не осталось никого, кто был при нашей династии. Отец не смог убедить кардиналов, что для Светлого будет лучше, чтобы мы вернулись.
– Армией он пригрозить не решился? А денег не хватило на взятки? – хмыкнул я.
– Разве я не это сказал? – изумился Владислав. – Маркус, не будь наивен. Кардиналы тоже люди со своими жизнями, страстями и семьями. Целибат, слава Светлому, у нас так и не ввели. Но алчные грешники не так страшны, как фанатики и идеалисты. А таких сейчас большинство в конклаве.
– Никогда бы не подумал, что завоевание Лация пойдет на пользу церкви, – подколол я друга.
– Я бы с тобой согласился, если бы эти идиоты не поддержали мятеж, будучи абсолютно не готовыми к нему. Теперь они болтаются на виселицах, а их семьи подвергнутся гонениям. А что будет твориться за закрытыми дверями дворцов… Поверь мне, южные страсти и интриги обойдут любую многоходовку аристократов.
– Какое счастье, что наши маги-владетели предпочитают решать большинство вопросов грубой силой. От сложной интриги Иллирия точно пострадала бы больше, – скрестив руки на груди, зло заметил я.
– Только Чужому известен ответ на этот вопрос, – Владислав вздохнул. – Сейчас отец попытается пролезть в комиссию по делам Светлого. Если ты забыл, то напомню, что это прекрасное ведомство подчиняется напрямую королю. Кстати, руководивший им барон погиб на Иллирии вместе со своей дружиной.
– Твой отец не маг, так что пусть попрощается с мечтами о такой должности, – сообщил я очевидное, а потом добавил фразу, услышанную когда-то от Адриана: – Королю дают отчет только чародеи.
– Верно. Но он надеется, что ты сможешь повлиять на назначение этого одаренного, а потом продвинешь его. Ну а в будущем изменишь отжившие свое правила.
Я поперхнулся и уставился на Владислава.
– Что еще хочет твой отче? Мне открыть для него новый мир и назвать в честь вашей семейки?
Владислав сотворил символ веры, склонил голову, а потом сказал:
– Если на то будет воля Светлого, мы смиренно примем такой дар.
– Ладно, я понял. У твоего отца сложилось превратное представление обо мне. И ты здесь совершенно ни при чем.
– Естественно. Репутацию тебе создавал не я.
– Итак, мне нужно объяснить твоему отцу, что я не такого масштаба фигура, чтобы назначать надзирателя за церковью.
– Пока не такого масштаба, – мягко поправил меня Владислав. – Когда ты получишь в руки такую власть, ты, естественно, поможешь мне занять этот пост.
– Кто бы сомневался. А как же трон в Святом граде?
– Одно другому не мешает.
– Маги из семейства Алькасар управляют церковью и сами за собой надзирают? Скромно.
– Да, но это только первый этап. Вы даже не представляете какие у нас планы, – не заметить сарказм в голосе Владислава было невозможно.
– Значит папаша хочет стать надзирателем, а тебя посадить на трон.
– Да, правда, это нереально, но это проблемы реальности.
«О, мне уже нравится старший попик! У тебя с ним много общего», – рассмеялся Янус.
– Ладно, я спущу с небес на землю твоего отца. И сделаю это максимально мягко. Все-таки человек в возрасте.
Святой Юлий признал власть короля полвека назад. Уже тогда отец Влада был главой курии. Конечно, если у тебя влиятельный папа, это небольшое достижение, но ему сейчас лет шестьдесят, а то и все семьдесят. Для простого человека впечатляющий возраст.
– Верно. А еще тебе следует показать зубы, – сказав это, Влад вытащил из кармана записную книжку.
– Это моя вставная челюсть? Что там? – обреченно спросил я.
– Что от тебя требуется епископу. Он не поделился со мной, но я примерно представляю его запросы.
Владислав обстоятельно объяснил ситуацию. Если отбросить невыполнимое требование о комиссии, все было не так страшно.
Старший Алькасар планировал приобрести влияние в конклаве, но до прямого подкупа не желал опускаться, планировал привлечь кардиналов к восстановлению Иллирии. Лаций заслуженно считался центром искусства,
