Ожерелье невесты - Кэт Мартин

– Я сказал нет, и хватит об этом.

Тори осторожно дотронулась до его руки.

– У вас нет времени найти кого-то еще, Корд. – Она хотела сделать это, сделать единственное, что ему действительно было нужно. – Столько всего случилось за последние несколько недель. Дайте мне шанс поступить правильно.

Он хотел отказаться, но Рейф положил руку ему на плечо.

– Она нужна нам, Корд. Один из нас не спустит с нее глаз. Если что-нибудь пойдет не так, мы тут же вытащим ее и доставим на судно.

У Корда задергалась щека.

– Речь идет о жизни Итана, – мягко напомнила она. – Это стоит риска.

Было ясно, что Корд не хочет видеть ее рядом с собой, но в конце концов он кивнул:

– Хорошо, пусть она идет, но я буду оставаться поблизости, чтобы прийти на помощь, если будет угрожать опасность.

– Договорились, – сказал Рейф.

Полковник предложил взять в помощь еще двоих мужчин, но Корд отклонил предложение. Для Итана это был последний шанс. Слишком много людей задействовать ни к чему, Корд и Рейф считали, что они лучше сделают все сами.

– По крайней мере у нас есть Брадли. Он знает тюрьму как свои пять пальцев. Он почти год просидел в ней, пока не сумел сбежать.

И снова идет на риск, чтобы спасти Итана. Это многое говорило о Максе Брадли.

– Ладно, пусть будет так, – сказал Пендлтон, когда все было решено. Корд пошел переодеться и собрать все необходимое. Тори бросилась в свою комнату и стала лихорадочно рыться в чемоданах, отыскивая поношенное серое платье, в котором она была в тот день, когда впервые переступила порог дома Бранта.

Эмма помогала ей.

– Обязательно возьмите накидку, – напомнила камеристка, запихивая одежду в пеструю матерчатую сумку и отправляя туда же коричневые туфли. Тори взяла сумку, накидку и сошла вниз.

Через несколько минут они были готовы в дорогу. В карете мужчины снова обсудили сведения, полученные от Макса Брадли, и начали вырабатывать план. Когда они прибыли к причалу, где стояло судно, команда «Соловья» была в сборе, готовая выйти в море.

Корд проводил Тори до каюты, которую они делили в ночь, когда она прокралась на судно, и на нее нахлынули воспоминания.

В этой каюте он сделал ее женщиной. Он забрал ее невинность – и ее сердце. Она никогда не забудет его нежности и испытанного блаженства. Она никогда не строила планов выйти за него замуж, никогда не думала, что так сильно полюбит его.

Не подозревала, как больно будет терять его.

– Я займу соседнюю каюту, – сказал Корд. – Но если вас волнует, что может подумать команда, я могу остаться здесь и лечь на полу.

Она сглотнула. После возвращения домой он оставит ее. Ей нужно держаться на расстоянии, беречь сердце от еще большей боли. Но она хотела побыть с ним, хотела провести эти несколько драгоценных часов вместе.

– Я бы предпочла, чтобы вы остались здесь.

На мгновение его рыжевато-коричневые глаза остановились на ее лице. Потом он кивнул:

– Хорошо.

Протиснувшись мимо нее, он забросил сумку на койку, повернулся и вышел. На нем были, как и раньше, облегающие коричневые панталоны, сапоги до колен и белая батистовая рубашка с длинными рукавами.

В дверях он на миг задержался.

– Я оставлю вас на некоторое время, чтобы вы устроились, а потом вернусь и отведу вас на камбуз. Надо быть готовыми ко всему, что может произойти, когда мы доберемся до тюрьмы.

Тори кивнула. Но ее больше волновало, что может произойти, когда Корд возвратится в крошечную каюту, в которой им предстоит провести несколько следующих часов.

Корд стоял на холодном ночном ветру, вцепившись в поручень правого борта. Меньше всего ему была нужна мучительная ночь в обществе жены. Он не хотел прислушиваться к ее теплому дыханию, когда она заснет, не хотел видеть, как вздымается и опускается ее грудь, вспоминать шелковистость ее кожи.

Все равно какая-то часть его жаждала быть рядом с ней, он почти заболевал от этого. Корд пытался представить Викторию с Фоксом, но ничего не получалось, и его по-прежнему неудержимо тянуло к ней.

Его пальцы крепко сжимали поручень. Ему надлежало думать об Итане, не о Виктории. Жизнь кузена висела на волоске, и Корд поклялся, что не позволит проклятым французам забрать ее без борьбы.

Судно набирало ход, все, кроме него, уже устроились, и Корд вернулся в каюту, чтобы проводить Викторию на камбуз. Заговорщики просидели там несколько часов, и разработанный план показался им удачным. От Брадли было известно, что у ворот тюрьмы дежурят только два стражника, а остальные ходят по коридорам.

Если Виктории удастся отвлечь внимание двух стражников, Рейф и Брадли проникнут внутрь. Один человек, оставленный на карауле, будет прикрывать их. Если им повезет, они смогут вывести Итана, не потревожив охранников.

Уверившись, что каждый усвоил свою роль, Рейф и Виктория вернулись в свои каюты. Корд остался на палубе, боясь момента, когда останется наедине с женой. Но ночь кончалась, и ему было необходимо отдохнуть. Может быть, холодный пол остудит его пыл достаточно для того, чтобы он смог поспать пару часов.

Корд вздохнул и двинулся к трапу, ведущему вниз, к каюте.

Тори не могла спать. При каждом скрипе и стоне судна ее глаза устремлялись на дверь. Где Корд? Почему не идет?

Совещание на камбузе давно закончилось. На шхуне было тихо, только тяжелая океанская волна билась о корпус да завывал ветер и поскрипывал такелаж.

Волны становились все круче. Шхуна то зарывалась носом в волну, то с трудом взбиралась на ее гребень. Но капитан не терял надежды, что шторм стихнет. Он вел шхуну прямо к месту назначения южнее Кале, в бухточку, где они уже останавливались прежде.

Тори смотрела в потолок над койкой, думая о Корде; скрипнула дверь – и сердце забилось чаще. В неясном свете корабельного фонаря, качающегося в коридоре, Тори на миг увидела любимое лицо мужа, потом он вошел и закрыл дверь.

Она услышала шорох снимаемой одежды, затем стук сброшенных на пол сапог. Он чертыхнулся, раздосадованный произведенным шумом.

– Не беспокойтесь, – сказала она. – Я не сплю.

– Вам нужно спать. Утром мы достигнем Франции и отправимся в путь. Вам понадобятся все ваши силы. – Он снял одеяло с полки над конторкой и начал стелить его на полу.

– Пол холодный, – сказала она, сама удивляясь своим словам, но не в состоянии остановиться. – Койка достаточно широкая для двоих.

Он повернулся, и ей показалось, что его дыхание участилось.

– Не думаю, что это удачная мысль.

Тори вспомнила, как в последний раз, когда они занимались любовью, она буквально накинулась на него, и обрадовалась, что темнота скрывает краску, выступившую на щеках.