Боец Круга Поединков - Ивен Кейт

– Значит, тебя не сожрали, - я бросила медведя на ковёр, и он послушно упал мордочкой вниз.

С таким знакомым стуком.

Поднявшись на ноги, я начала стягивать с себя грязную одежду, всю до последних трусов, таких же окрашенных кровью Блад Амур, как и майка. Вот это всё теперь просто выкинуть. Или сжечь. А что, можно прямо посреди комнаты устроить небольшой костёр, поджарить сосиски, а заодно спалить медведя и, если найдутся, ещё какие-нибудь игрушки. Вкусные будут хот-доги.

Кое-как развязав резинку, я позволила косичкам рассыпаться по плечам и спине. Скальп болел, наверное, не меньше коленей. До-олго же я буду отходить от этой прогулки, очень долго.

Открыв левую дверцу скрипучего шкафа, на внутренней стороне которой было большое зеркало, я в дневном свете начала внимательно осматривать свою кожу. В высокой траве кладбища живёт множество паразитов, и мне не хотелось бы ходить по дому с десятком-другим на шкуре. Да и ждать с проверкой больше нельзя. Завтра марит [5] я ещё обнаружу, а вот хотя бы островиц [6] - вряд ли. Они имеют нехорошую привычку делать себе норы в коже.

Парочку фанатов симбиоза я всё-таки нашла и посадила в спичечный коробок. Отдам Джо, а то его злобная лягушка скоро его пристрелит из-за мухо-комариного меню. Надеюсь, мариты ей понравятся. Я не говорила, что у Джо есть домашний любимец? Что это я так… Есть, лягушка… или нет, лягушонок, большой и ярко-салатовый, зовут Кермит. Джо его ещё из головастика вывел и очень им дорожит. Ещё бы, если б я столько нервов потратила на какую-нибудь скотину, я бы тоже ей дорожила. Вот собой же я дорожу!

Тщательно осмотрев себя ещё раз, я больше ничего, кроме массы синяков, не нашла.

Ладно, вру. Укус вампирши. Он слегка поджил и теперь и впрямь напоминал две аккуратные ранки от шила или толстой иглы. Две такие багровые точки на фоне зеленоватого засоса. Отведя косички в сторону, я шагнула назад и осмотрела себя целиком, избитую, усталую, в ссадинах и гематомах, с бинтом на левом локте и очень заметными следами от клыков на шее.

Настроение плыло к нулю, а я смотрела на своё отражение и не могла оторваться. Особенно от укуса. Чёрт возьми…

– Чёрт возьми, чёрт возьми, чёрт возьми… - прошептала я и прибавила череду подобных ругательств. Правда, легче от этого не стало. Скорее, наоборот.

Чем дольше я смотрела на эти багровые точечки, тем сильней меня охватывало пахнущее страхом волнение. А что, если диренидролл не подействует? А что, если она позовёт меня, и я захочу прийти? Если я приду? Если она сможет войти теперь в дом потому, что прикажет мне пригласить себя, и я приглашу? Это ведь не сказки про приглашение. С давних пор любая вода, которую добавляют в стройматериалы: цемент, сухую краску и прочее - это святая вода. Сил у неё не то, чтобы много, но она всё-таки не пускает вампиров в дома. Почему-то именно в жилые, в офисы и магазины, хоть ты их из кубиков святого льда сложи, кровососы и энергетики входят свободно. Мистер Лицкриг говорил, что это как-то связанно с богом и теми святыми, что покровительствуют людям. Я не знаю, я богом не интересуюсь.

Но если она и впрямь позовёт меня?

Я слышала удары собственного сердца о рёбра и, сделав ещё шаг назад, чуть не растянулась на полу. Только нелепый взмах руками и глупое подёргивание в стиле Майкла Джексона позволили мне сохранить равновесие.

– Чёрт бы тебя подрал! - с тихим шипением схватила я медведя, собственно виновника этой феерии. Он смотрел на меня маленькими печальными глазами-пуговками.

Тэдди. Тэд. Эд. Эдвард. Эдди. Тэдди. Как только мама не называла моего отца, и вот из этих вариаций его имени я выбрала прозвище для своего медвежонка. Тэдди. В честь папы. Ведь это папа подарил нам с Ки двух одинаковых медвежат. Её медвежонка звали Йода. Наша тётка в своё время просто пошутила с именем, но Киаре оно понравилось, она зафардыбачила… Вот и получились Йода и Тэдди. Второй сейчас в моих руках, а где первый, я не знаю.

И ухо до сих пор в крови. Пятно как свежее. Как будто я секунду назад уронила медведя, и он попал ухом в лужу родительской крови.

– Помнишь? А я вот до сегодня забыла, - произнесла я, глядя на печальную мохнатую мордочку. Забыла. Я забыла, как умерли мои родители, забыла о них, о том январском утре, о той зиме…

Наверное, это плохо.

Надрывно гудящие ноги подогнулись, и я, прижимая Тэдди к груди, послушно опустилась на ковёр. Из зеркала на меня смотрела голая, измазанная "кровью" девушка с медвежонком в руках. На шее у неё алел укус вампира.

Ах да, а ещё она плакала.

31.

В сток сбегала красно-розовая вода. Кажется, я смыла с себя всю кровь, и свою, и Блад Амура. Ну и, разумеется, тонну грязи. Если она не вырвется фонтаном из унитаза, всё будет на мази.

Выбравшись из ванны на мягкий коврик, я быстренько вытерлась полотенцем и заново перебинтовала рану на левом локте. Она была не то, чтобы страшная, просто локти - это именно та часть моего тела, которая страдает больше всего. Вечно я то распихиваю ими людей, то просто могу об стенку удариться. Так что бинт и лист каланхоэ - это вроде перестраховки.

Кофту мне пришлось взять с высоким воротником и без рукавов. Она не очень шла к джинсам карго, но зато надёжно скрывала вампирский укус. Натянув сверху рубашку, я осмотрела себя в зеркало и решила, что сойдёт для сельской местности. Надо ещё очки с большим волосатым носом одеть, и тогда точно никто ни о чём не догадается.

Тихонько выбравшись из ванной, я на цыпочках прокралась в комнату и осторожно прикрыла за собой дверь. Киара спит, и нехорошо будить её своим топаньем и дверными хлопками. Мне бы вообще последовать её примеру, потому как рот от зевков у меня порвался, осталось только вывихнуть челюсть.

– Куда крадёшься?

…Задорно хохочущую близняшку я разглядела только покачиваясь на люстре. Ну хорошо, это шутка, ни на какую люстру я не забралась, просто прыжком развернулась на сто восемьдесят градусов и схватилась за сердце. Откровенно говоря, подумать я успела обо всём на свете и трижды переменилась в лице. Разлёгшуюся на моей постели Ки это очень позабавило.

– Явилась таки, сволочь! А я говорила тебе никуда не ходить, - с этими словами Киара вскочила на ноги и стиснула меня в крепких объятьях. Не выдержав, я взвыла от боли, и тогда она с причитанием "Извини-извини-извини!" отстранилась от меня. Её серьёзные карие глаза осмотрели меня с ног до головы, я ощутила себя как под рентгеном. Впечатление было такое, словно она посмотрела на меня и враз узнала обо всех моих похождениях так, словно сама их пережила. Разумеется, это было не так, но пятки от волнения у меня всё равно зачесались.