Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) - Олег Верещагин

Я вернулся в пещеру с деловитым видом — «зашёл на минутку, сейчас ухожу». В главном помещении — в центре — сложили из камней очаг. Слева и справа у стен шли деревянные настилы «для девочек» и «для мальчиков», на которых постепенно росли груды шкур; в головах оставлено место для одежды и оружия. Над очагом растопырилась самодельная четырёхногая конструкция «полевой кухни» — с крючьями, вертелами, каменными сковородками и прочим. Один проход уводил всё в тот же ледник с продуктами. Другой — в сортир, где обнаружена была очень удобная трещина. Там, конечно, было холодно, но всё лучше, чем бегать по сугробам, отгоняя волков. Вход в сортир плотно закрывала обтянутая шкурой плетёнка. Такую же собирались сделать для главного входа, но пока обходились всё теми же шкурами.

Тренировка, судя по всему, закончилась. Во всяком случае, я оказался тут не первым парнем. Игорь Басаргин, задавшийся целью сделать себе то, что обтекаемо называл «музыкальный инструмент», возился с деревянной заготовкой корпуса. Сморч сшивал толстые полосы дублёной кожи — он мастерил себе этакий жилет, вроде ламеллярного доспеха, какие видел у ребят Лёшки. Игорёк Мордвинцев вырезал из кости крючки — лицо у нашего рыбака было мечтательным.

«Племя, — печально и весело в одно и то же время подумал я. — Честное слово — племя!» И представил себя со стороны — четырнадцатилетний мальчишка с коричневым от загара лицом, длиннющие волосы надо лбом перехвачены полоской кожи, грубо сшитую куртку перечёркивают ремни стального оружия, синие спортивные брюки, очень потрёпанные — и серые от въевшихся пыли и грязи белые туфли.

Сзади неслышно подошёл Вадим, положил мне руку на плечо. Предложил серьёзно:

— Давай я возьму пару человек и сходим за солью? Мы же почти в Чехословакии, а тут есть где-то соляные месторождения… Без соли мы мясом не запасёмся.

— Сам пойду, — ответил я. — С этой рукой вообще тут засиделся.

— Я лично до сих пор на животе сплю, — поделился проблемой Вадим. Шрамы справа на голове у него прикрывались волосами, но часть их всё равно была видна. — Идею у меня отбираешь, да?

— Да ладно тебе, — подмигнул я ему. — Князь я, или не князь?

— Князь, князь, — согласился он. — Князь, и должен быть впереди. На лихом коне. Только верхом ты ездить не умеешь… Слушай, давай я схожу. Очень хочется. Сашку возьму, Олега Крыгина, Соколова Андрюшку. Мордву ещё. И хватит. Через недельку вернёмся. Честное слово, очень хочется. Устал на месте…

— Погоди, — у меня забрезжила смутная мысль, — постой, Вадим… Вечером поговорим. Вечером.

Вообще-то можно было жечь костёр и снаружи — на площадке перед входом, ограждённой скалами — заметно не было. Но мы, наверное, успели здорово соскучиться по дому, по месте, где можно просто отдохнуть под крышей, отгородившись от ночи дверью — поэтому мы жгли костёр и собирались только внутри.

Кстати — тропинку Андрюшка Альхимович перекрыл ловушкой, которую настораживал только на ночь. На задевшего верёвку (а не задеть её было просто невозможно) неотвратимо, страшно и точно падал заточенный кол. Шуму при этом было полно.

Смешно, но всё происходящее сильно напоминало… разные там пионерско-комсомольские собрания. Честное слово — сильно. «Пункт первый — заслушали отчёт завхоза Е. Власенковой… Пункт второй — заслушали отчёт санинструктора О. Жаворонковой…» И далее — по пунктам. Описаться можно. Наконец — слово взял я.

— Тут Вадим предложил экспедицию за солью, — я позволил себе почесать грудь, икнул и сделал вид, что вытер ладонь (я только что доел кусок жареной рыбы) о штаны. Кто-то зафыркал. Ещё кто-то несколько раз жизнеутверждающе ухнул и побарабанил ладонями по камню. — Ладно, ладно, мы цивилизованные славяне, а не питекантропы… Так вот, думаю — пусть идёт. Но заодно мне хотелось бы предложить вот что, — я расстелил на колене карту Йенса. — Тут обозначена одна крупная стоянка, живут чехи. Есть ли тут в округе ещё кто — мы не знаем, а желательно знать. Так вот.

— Я! — Андрюшка Альхимович вскинул обе руки. — Я пойду!

— Здесь читают мои мысли, — вздохнул я. — Я именно это и хотел предложить.

— Возьму пару человек и пойду, — воодушевлённо объявил он. — Это ты хорошо придумал, Олег. Хорошо-то хорошо, а лагерь останется почти без защиты, — возразил Колька Самодуров.

— Это, конечно, проблема, — согласился я. — Но соль нам нужна. И нужно знать, какие тут соседи, сколько их и чем они заняты. Поэтому я своей княжеской волей назначаю выход отрядов на завтра. Вадим, возьмёшь с собой?..

— Как говорил, — он лениво поигрывал складным ножом. — Санёк, Олег Крыгин, Андрюшка Соколов, Мордвинцев Игорёк. Если они согласны… Ещё девчонок попрошу в качестве рабсилы, надо же кому-то соль нести.

Возмущённый вой «слабого пола», к счастью, не вызвал обвала. Тем более, что Вадим пошутил. Санёк с серьёзным лицом развил его мысль:

— А что, у многих народов женщины играют роль носильщиков…

— А парни — козлов, — высказалась его собственная сестра. — И не роль играют, а правда козлы.

Разговор грозил соскользнул в сторону трёпа. Кто-то уже начал выдвигать свою кандидатуру в помощь Вадиму, но я пресёк шум резким хлопком в ладоши и в установившейся тишине обратился к Андрею Альхимовичу:

— А ты кого возьмёшь?

— Арниса, — он кивнул литовцу. — Пойдёшь? — тот наклонил голову, а потом ободряюще посмотрел на Ленку Рудь. — И Кольку.

— Пусть ружьё оставит, — заметила Ленка Власенкова, — нам охотиться надо. И одеял пусть побольше возьмут. Мы бы спальники дали, но на всех пока не готовы.

— Сроку даю неделю, — возобновил я раздачу ценных указаний. — То есть, дальше трёх дней пешего хода не забирайтесь. И очень постарайтесь, чтобы никто вас не видел. Очень постарайтесь.

Я провожал группу Вадима дольше девчонок, пройдя километра три, не меньше. С собой у меня, кроме своего оружия, была аркебуза Танюшки — я собирался сразу отправиться на охоту.

Мы шли молча, только время от времени ни зачем пинали осенние листья. Остальные ребята шли сзади, переговаривались. Все несли кожаные мешки для соли (притащить должны были килограмм двадцать пять) и с припасами, скатки из одеял и оружие.

— Ладно, — сказал я, когда мы спустились к берегу озера, — я пойду. Счастливого пути! — я переждал разноголосые отклики, улыбаясь. А потом добавил — для Вадима, задержавшегося возле меня: — И всё-таки тут всё не просто так, Вадим. Будь поосторожнее.

— Пройдём, как тени, — улыбнулся он в ответ, пожимая мне руку. — Через неделю — жди!