Сталин и Великая Отечественная война - Арсен Мартиросян

В связи с резким нарастанием угрозы нападения в самое ближайшее время Сталин сделал новый шаг. Он был обусловлен тем, что 4 мая 1941 г. Гитлер выступил в рейхстаге с программной речью, в которой даже и не упомянул СССР! Как будто занимающего 1/6 часть суши земного шара государства, с которым у Германии Договор о ненападении, не существует! Естественно, что немедленно проинформированный об этом Сталин всерьез встревожился. Информация свидетельствовала о крутом переломе, вынуждая заподозрить, что Гитлер уже вышел на финишную прямую в подготовке агрессии против СССР (так оно и было, к слову сказать), тем более что на тот момент еще не до конца отмерла одна из фигурировавших в то время дат агрессии — 15 мая. Именно в этот момент и прозвучал соответствующий ответ Сталина: 5 мая 1941 г. он произнес ту самую знаменитую речь на приеме в Кремле в честь выпускников военных академий. Речь Сталина 5 мая 1941 г. была прямым ответом на речи Гитлера от 18 декабря 1940 г. и 4 мая 1941 г. При всей постоянно приписываемой ему «византийской хитрости»(а что тут плохого-то, к слову сказать?!), Сталин не был склонен мудрствовать лукаво. Все было четко адекватно, паритетно, причем как по форме, аудитории и даже антуражу, так и тем более по содержанию! Гитлер призвал своих гаденышей-бандитов с оружием в руках «исправить несправедливость», то есть напасть на СССР, которого вроде бы и не существует. Ну, а Сталин совершенно ясно и четко объяснил своим воякам, что пора и могилы пошире для тевтонов организовывать, то есть дать соответствующий мощный отпор и разгромить агрессора! И гитлеровцы не зря так всполошились, что все время пытались узнать, что же конкретно сказал Сталин, а во время войны чуть ли не всех военнопленных допрашивали по этому вопросу (напускная секретность и двойственность версий этой речи были неотъемлемыми компонентами той операции). Вот как он их озадачил этой речью!

А на следующий день Сталин сделал следующий ход. 6 мая 1941 г. было официально сообщено о назначении Сталина главой Правительства СССР. Фюреру популярно разъяснили, что не следует делать вид, что СССР не существует, если его Правительство возглавил всемирно известный политический и государственный деятель Сталин! А если есть какие-то проблемы, то, что называется, «битте шён», давай их решать за столом переговоров, тем более что именно Сталин занял ключевой государственный пост в Советском Союзе. Вот откуда в германской версии и появилась мысль о некоей готовности Советов к компромиссу. Ну, а если что — Сталин лично возглавит отпор агрессии!

Однако, прекрасно зная, с кем приходится иметь дело, Сталин, естественно, развернул эту операцию в серию крупных и тесно взаимосвязанных между собой синхронно-последовательных акций. Всего через три дня — 9 мая 1941 г. — последовало Сообщение ТАСС. В жанре полунедоуменного опровержения — тоже ведь уметь надо! — в нем открыто, но особо было подчеркнуто истинное предназначение всеми заинтересованными сторонами зафиксированной, однако специально не скрывавшейся Москвой переброски войск к западным границам (в действительности она началась еще в апреле 1941 г.). Гитлеру опять попу-лярно объяснили, что нечего рассчитывать на легкую добычу, что он столкнется с грозной и мощной силой и что лучше всего, пока не поздно, сесть за стол перего-воров! Гитлер опять не захотел понять и на следующий день отправил Р. Гесса за высочайшим разрешением Лондона напасть на СССР. Тогда ему вновь популярно разъяснили… демонстративно крупными учениями ВДВ и не менее демонстративным призывом примерно 800 тыс. резервистов (потом еще 300 тыс. чел.). Одновременно советские послы за рубежом ста-ли открыто говорить о большом сосредоточении войск на западных границах СССР, а разведка (НКГБ) также по указанию Сталина, специально «предоставила» харбинской резидентуре германской разведки в Китае возможность «перехватить и расшифровать» некий «циркуляр из Москвы», которым всем советским представителям за рубежом предписывалось «предупредить Германию, что Советский Союз подготовился к защите своих интересов».

На пике этой серии акций влияния, тоже в мае (а затем и в июне) 1941 г., Германия услышала и вполне внятные угрозы Москвы. Из Кремля отчетливо прозвучала угроза о неотвратимости возмездия. Вполне ясно было заявлено, что в случае нападения на СССР последний в долгу не останется и нанесет массированные удары возмездия по Берлину и другим германским городам. Более того, что при необходимости Советский Союз не остановится и перед применением химического и бактериологического оружия (советская разведка располагала данными о том, что немцы планируют применить химическое и бактериологическое оружие против советских войск).

Одновременно в апогее этой серии акций был совершен и необходимый переход к будущей дезинформационной версии для подбрасывания ее британской разведке. Потому как Сталин прекрасно понимал историческую неизбежность и необходимость установления союзнических отношений с Великобританией для совместной борьбы против нацистской Германии, Но для этого необходимо было заранее объяснить Лондону предыдущие отношения СССР с Третьим рейхом в рамках Договора о ненападении от 23 августа 1939 года. В результате в предназначенной для британской разведки дезинформационной версии появилась мысль о том, что хотя Советский Союз и сотрудничал с Германией, однако в действительности-то намеревался в самом ближайшем будущем покончить силой оружия с ее господством в Европе. В данном случае советская разведка очень тонко подыграла крупнейшей дезинформационной акции британской разведки, суть которой сводилась к тому, что-де если Гитлер вздумает напасть на Англию, то Советский Союз немедленно нападет на Германию. Эта операция британской разведки была разоблачена нашими разведчиками как раз накануне речи Сталина — в промежутке с 1 по 4 мая 1941 г. включительно.

Миф № 26. Вместо подготовки к отпору гитлеровской агрессии Сталин готовил удар в направлении Ближнего Востока.

В прежние времена малоизвестный миф. Известность приобрел в последнее время с подачи известного телевизионного ухаря, вечно ничего толком не понимающего, но имеющего «диплом о поверхностном историческом образовании» Леонида Млечина. Одну из своих телепередач в рамках цикла «Особая папка» он посвятил этому вопросу. Это было вполне достойное его свидетельство «полного отсутствия всякого присутствия» в том самом месте, которым положено думать. Потому как, традиционно не поняв, что в этой истории к чему, он, как и полагается любому «деятелю телевизионных искусств» (ироничное выражение Фаины Раневской), «естественно» крайне резко передернул реальный факт и уже в сильно искаженном виде попытался выдать за некую, лично им открытую «сермяжную правду Истории». В реальности же все обстояло иначе.

Едва только стало известно о перелете Гесса в Англию, как на этом фоне советские разведслужбы сообщили о том, что высшее военно-политическое руководство Великобритании реанимировало свои прежние планы по нанесению массированных бомбовых ударов по центрам нефтедобычи СССР на Кавказе и в Закавказье. Впервые эти планы появились еще во время советско-финляндской войны 1939-1940 гг. Тогда они были разработаны под руководством французского генерала Вейгана. Были подготовлены соответствующие силы, прежде всего мощные эскадрильи бомбардировщиков, намечены соответствующие цели. В период западной кампании германские войска захватили в одном из брошенных французским генералитетом штабных поездов целую папку с грифом «TRES SECRET», на которой красовалась надпись «ANNAQUE AERIENNE DU PETROLE DU CAUCASE. Liaison effectue au G.Q.C. Aerienle avril 1940». В переводе с французского языка это означало «Совершенно Секретно. Воздушный удар по нефтяным месторождениям Кавказа. Верховное командование ВВС, апрель 1940 года». А в папке соответствующие документы и карты намеченных для бомбардировок целей. Чуть позже гитлеровцы не без юмора опубликовали эти документы.

Для сведения — в те времена более 86,5% добычи советской нефти и нефтепереработки было сосредоточено именно в этом регионе.

Англо-французские планы по нанесению бомбовых ударов по указанным районам СССР тогда сорвались в связи с успешным окончанием Советским Союзом упомянутой войны и заключением мирного договора с Финляндией. Кстати говоря, Сталин и требовал-то скорейшего окончания этой войны, исходя из этого факта — ведь разведка и тогда докладывала ему об этих планах. Реанимация же этих планов в мае 1941 г. означала, что Великобритания вознамерилась положить на стол тайных переговоров с Гессом решающий аргумент, дабы, если и не прекратить, то по крайней мере резко ослабить натиск нацистской Германии на Англию и ее колониальную империю, в том числе и на Ближнем Востоке. В Англии ошибочно полагали, что поставки советской нефти и нефтепродуктов в соответствии с действовавшими тогда торгово-экономическими договорами между СССР и Германией имеют для нее стратегическое значение. В реальности же из запланированных по советско-германскому Хозяйственному соглашению к поставке, например, в период с 11 февраля по 1 августа 1941 г. 982 500 тонн нефтепродуктов к началу войны было поставлено всего 185 424 тонны, то есть 18,87% от запланированного объема. Хотя эти поставки и имели какое-то значение для Германии, однако отнюдь не решающее. А уж если начистоту, то это был сущий миер. И даже если бы план поставок был бы выполнен, то все равно они не имели бы решающего значения в обеспечении Германии топливом. Потому что, например, в результат победы над Францией Германия захватила ее стратегические запасы нефти в количестве 5 млн тонн! Не говоря уже о стратегических запасах нефти и нефтепродуктов других оккупированных Германией стран и тем более об американских поставках нефти и нефтепродуктов, которые продолжались чуть ли не до конца Второй мировой войны.