Иллюзионист - Зораида Кордова

— Кто-нибудь более достойный, — отвечает он. Каждое слово как удар молота по наковальне. — Кто-нибудь другой. Мне следовало догадаться, что ты решишь пожертвовать собой.

Я стою перед ним, и в груди всё сжимается. Я кладу руки напротив его сердца.

Я становлюсь предсказуемой.

Кас ловит прядь моих волос и накручивает на свой палец.

— Тебя можно описать многими словами, Нати, но точно не предсказуемой.

— Я должна тебя кое о чём попросить, — шепчу я. — Когда придёт время…

— Нет.

Он хватает меня за плечи и сдвигает в сторону, чтобы уйти в дальний конец каюты, проклиная всех известных ему богов.

— Это должен сделать ты. Я доверяю тебе. Я люблю тебя, Кас.

Его грудь вздымается и опускается так быстро, что ему приходится положить руку на сердце, будто это могло замедлить биение.

— Так перестань!

— Перестать любить тебя?

— Можешь ненавидеть меня, — произносит он с мольбой в голосе. — Я переживу твою ненависть. Я готов пожинать её плоды, лишь бы ты осталась со мной.

— Мы оба знаем, что значит стать Пустышкой.

— Прошу тебя.

— Что ж, тогда я тебя ненавижу. — Обыскиваю ящики стола, нахожу пару кожаных перчаток и кидаю их в его грудь. — Я бросаю тебе вызов.

Он качает головой, волосы скрывают его глаза. Он похож на дикого зверя. Хватает меня за руки и сжимает их.

— Ты проиграешь.

— Нет, не проиграю. — Я замахиваюсь кулаком, собираясь ударить его в живот, но останавливаюсь в последний момент. Он даже не пытался блокировать удар. Просто закрывает глаза, осознавая свою ошибку. — Потому что ты всегда позволяешь мне победить. Ты должен прекратить мои страдания, когда придёт время. Это будет милосердием.

— Этот мир не заслужил тебя. Как и я.

Он опускает голову ко мне. Я оставляю дорожку поцелуев на его щеке вплоть до шрама в форме полумесяца под его ресницами. Чувствую на губах его солёные слёзы. Подушечки моих пальцев скользят вниз по его шее, и он дрожит от моих прикосновений. Моё сердце бьётся диким зверем в грудной клетке. Я ещё никогда ни к кому не испытывала того же, что и к Кастиану. Наши судьбы переплетены, я связана с ним так же, как с Клинком Памяти. Я жажду вернуть те годы, что мы провели друг без друга. Жажду обрести будущее, которого лишена. Жажду своего ужасного и прекрасного сломленного принца. Моего лучшего друга и возлюбленного.

— Поцелуй меня, — шепчу я.

И он это делает.

Кастиан целует меня, и это похоже на погружение в сапфировые глубины. Несколько долгих секунд я не помню, как дышать, лишь прижимаюсь к нему. Он отстраняется, и его зрачки расширяются в свете фонаря. Кас словно пытается запечатлеть меня в памяти, и мысль об этом приводит меня в ужас.

Я целую его снова, потому что никакого «потом» для нас уже не будет. Я никогда не узнаю, каким он станет королём. Никогда не увижу, как он изменит мир.

Никогда.

Никогда.

Я покусываю нежную кожу его шеи. Если нет никакого «потом», то есть «здесь и сейчас». Он моргает, чтобы сфокусировать на мне взгляд, а затем крепко сжимает мои руки и отталкивает меня к стене.

— Тебя не станет, а кем в итоге буду я? Твоим палачом? Как мне потом жить с этими воспоминаниями?

— У тебя будут хорошие воспоминания о нас, Кас. — Я стягиваю тунику через голову и отбрасываю её в сторону. Его взгляд опускается на отметины робари, покрывающие теперь обе мои руки, затем скользит по ключице и останавливается на ложбинке. Воспоминания вибрируют на моей коже, оживая, вспыхивая. — Ты оставил след глубоко под кожей. Ничто на свете, даже сама Госпожа Теней, не отнимет этого у меня.

— Я люблю тебя, Нати, — выдыхает он. — Я люблю тебя, и мне страшно.

— Мне тоже. — Я поднимаюсь на носочках. — И я тоже тебя люблю.

Наши губы сминают друг друга, и мне едва удаётся устоять на ногах. Голова кружится, меня пьянит даже его запах. Соль и кедр. Я переплетаю свой язык с его. Поцелуй выходим таким глубоким, словно мы ищем правду друг в друге. Я отстраняюсь первая, чтобы сделать вдох, но всего на мгновение. Моё сердцебиение взрывается, когда Кас скидывает свою рубашку. Я вспоминаю первый день, когда очнулась в его объятиях в Асестенье, и то, как я отказывалась признавать, что хочу его. Он целует мою обнажённую грудь, задерживаясь на каждой метке воспоминаний до единой. Он касается бледного шрама над грудью. Его мне оставил король, его отец.

— Прости, — шепчет он.

— Всё в порядке.

Прошлое оставляет следы на нашей коже, и это неизбежно. Я провожу пальцем по рёбрам Кастиана, доходя до шрама на боку. Этот оставил ему Дез. Целую Каса в плечо и слегка прикусываю. Он шумно выдыхает, когда я расстёгиваю пуговицы его штанов, и тянется к шнуровке на моих. Всё кажется невероятно быстрым и невыносимо медленным одновременно.

Он снимает свои штаны, а я не могу оторвать глаз. Я уже видела его обнажённым, но не устаю поражаться своей реакции. Помню, как солнце ласкало его крепкие мышцы в тот день на берегу. Но это ещё более интимно. Я запутываюсь в своих штанах, выдавая свою неопытность. Кастиан выдыхает с приглушённым смешком, но стягивает с меня остальные вещи, скользя подушечками пальцев по всей длине моей ноги, когда мы вместе опускаемся на кровать, и он оказывается сверху.

— Не смейся, — бормочу я.

Опираясь на локти, он тянется носом к моей шее, а его нога разводит мои колени. У меня перехватывает дыхание. Он целует меня в губы.

— Я усмехнулся, потому что в прошлый раз, когда мы это делали, возникли иллюзии, и в них не было ничего романтичного.

— Никаких иллюзий сегодня, Кас. — Я провожу рукой по твёрдым мышцам его спины, глядя, как трепещут его ресницы. — Только ты и я.

Кас тут же меня целует, накрывая весом своего тела. Опускается ниже, между ног, покрывает поцелуями внутреннюю поверхность моих бёдер и нежную, не отмеченную шрамами кожу под пупком.

Когда мне уже кажется, что моё тело вот-вот разорвётся на части, я тяну его обратно к себе. Его мозолистые ладони сжимают мою талию. Я обхватываю ногой его бедро и переворачиваю его на спину. Он кладёт руки на мои бёдра. Наши тела соединяются. Я прижимаюсь к нему, тяжело дыша и чувствуя, как приятное давление усиливается в нижней части живота. Мы начинаем двигаться навстречу друг другу, поначалу застенчиво, но затем с отчаянным рвением.

Кастиан поднимает меня с такой лёгкостью, будто я пушинка, и переворачивает