Жена - девочка - Майн Рид

от них; те думали только о фазанах, а он — об одной лишь прекрасной птице, намного более яркой, чем фазаны, сверкающие в листве, и вызывающей восхищение у всех вокруг.

Возможно, она уединилась в тихой лощине с молодым Скадамором — пользуясь тем, что они родственники — и тот, наверное, нашептывает ей на ушко нежные слова любви.

Эта мысль очень опечалила Майнарда.

Он мог бы ревновать и негодовать, но у него не было для этого никаких оснований. Между ним и дочерью сэра Джорджа Вернона еще не было ровным счетом ничего, кроме нескольких любезных разговоров в присутствии других людей — ее друзей и близких. Ему до сих пор ни разу не представилась возможность поговорить с нею наедине о тех необычных обстоятельствах, которые сопровождали их знакомство, чтобы как-то прояснить отношения.

Он очень хотел и в то же время боялся разговора. То давнее предчувствие теперь начало казаться ему обманчивым. Совсем иные мысли теперь владели им, и, когда он оказался один в тихой лесной чаще, с его губ непроизвольно слетели слова:

— Она никогда не сможет стать моей!

— Ты согласна, Бланш? Ты согласна? — таковы были другие слова, не произнесенные, но услышанные экс-капитаном, когда он остановился в роще падубов, прикрывавших его своей вечнозеленой листвой.

Это говорил молодой Скадамор ласковым и нежным тоном.

Ответа не последовало, и тот же вопрос были задан вновь, другими словами:

— Ты можешь обещать мне это, Бланш? Ты можешь?

С замиранием сердца, не дыша, Майнард ожидал ответа. По тону говорившего ему нетрудно было догадаться, что это диалог, и что кузен и кузина наедине. Вскоре он увидел их. Проходя рядом по лесной дорожке, кузены оказались прямо напротив поляны, где притаился Майнард.

Они остановились. Он не мог их видеть. Лица их были скрыты от него колючими пучками падуба, которые нависали достаточно низко. Но колючки не мешали ему слышать каждое слово разговора.

Сладкой музыкой в его ушах прозвучал ответ девочки.

— Я не смогу, Франк! Я не смогу!

Хотя он не знал ни смысла, ни значения обещания, которое она отказалась дать.

Но разъяснение вскоре последовало, и оно дало Майнарду еще большее вознаграждение за перенесенные муки.

— Все ясно, — сказал Скадамор с укором, — я знаю, почему ты не сможешь обещать мне это. Да, я знаю.

— Что ты знаешь, Франк?

— Только то, что видят все: то, что ты питаешь симпатию к капитану Майнарду, который настолько старше тебя, что годится тебе в отцы или дедушки! Ах! И если твой отец узнает об этом, ты знаешь, что будет…

— Даже если б это было так, — решительно парировала дочь баронета, — кто может обвинить меня? Ты забыл, что этот джентльмен спас мне жизнь! Я уверена, что утонула бы, если б не его благородный поступок. Храбрый поступок! Тебе стоило видеть, как тогда огромные волны готовы были поглотить меня. И не было никого, кто рискнул бы подать мне руку! Он в самом деле спас мне жизнь! И что удивительного в том, что я благодарна ему за это?

— Ты испытываешь нечто большее, чем простую благодарность! Ты влюблена в него!

— Влюблена в него! Ха! Ха! Ха! Что ты имеешь в виду, кузен?

— О! Тебе не стоит притворяться. Ты достаточно хорошо знаешь, что я имею в виду!

— Я знаю то, что ты очень несносен, Франк; ты такой с самого утра.

— Я несносен? Я больше не буду таким, по крайней мере с тобой. Поскольку ты, кажется, мной недовольна, я думаю, ты не будешь возражать, если я откланяюсь. Я полагаю, ты сможешь найти дорогу домой без меня? Если ты будешь идти по этой лесной дорожке, то не заблудишься. Она приведет к воротам парка.

— Не стоит заботиться обо мне, — надменно ответила дочь сэра Джорджа. — Я уверена, что сумею найти дорогу домой без помощи моего галантного кузена Скадамора.

Последняя реплика завершила диалог. Раздраженный ироничными словами, молодой охотник повернулся спиной к своей симпатичной партнерше и, свистнув своему спаниелю, быстро зашагал прочь и вскоре исчез за деревьями.

Глава XLVI

ОХОТНИК, КОТОРОМУ БЕЗРАЗЛИЧНА ОХОТА

— Я должен принести вам свои извинения, мисс Вернон, — сказал Майнард, выходя из своего укрытия за падубами.

— За что вы хотите извиниться? — спросила девочка, пораженная его внезапным появлением, но быстро успокоившаяся.

— За то, что невольно подслушал окончание беседы между вами и вашим кузеном.

Она промолчала, словно пытаясь припомнить, что было сказано и что именно мог подслушать экс-капитан.

— Это произошло случайно, уверяю вас, — добавил «злоумышленник». — Я должен был открыться раньше, но я… мне трудно объяснить, что мне помешало. В самом деле, я…

— О! — прервала она Майнарда, словно стараясь вызволить его из этой затруднительной ситуации. — Это все не имеет значения. Франк говорил ерунду, — вот и всё.

— Я рад, что вы на меня не сердитесь. Хотя у меня есть причина стыдиться своего поведения, я должен вам искренне сказать, что я выбрал весьма удачный момент для подслушивания. Ведь было так приятно услышать похвалу в свой адрес!

— Но кто же хвалил вас?

Вопрос был задан с детской наивностью, которую по ошибке можно было принять за кокетство.

Возможно, она и сама забыла свои слова.

— Во всяком случае, не ваш кузен, — ответил Майнард с улыбкой. — Он считает меня настолько старым, что я гожусь вам в дедушки!

— Ха! Ха! — рассмеялась мисс Вернон. — Вы не должны серьезно относиться к тому, что говорит Франк. Он вечно кого-нибудь оскорбляет.

— Я ничего не имею против этого — потому, что я слышал, как вы ему ответили. Тысяча благодарностей моему благородному защитнику!

— О, то, что я сказала про вас, не было простой похвалой. Я только сказала правду. Если бы не вы, я бы утонула. Я уверена в этом.

— Но ведь если бы не вы, меня бы расстреляли. Разве это не правда?

Она ответила не сразу. Румянец заиграл на ее щеках, в то время как тень легла