Недруги по разуму - Гарри Гаррисон

Он выбрал эту ленту, но к ней прилагалось столько исторических материалов, что беглое знакомство с ними потребовало четырех-пяти часов. После сна и трапезы (паштет из рогоноса, сладкий пудинг и лимонад с глюкозой и подкислителем) занятия продлились до обеда, когда был сделан перерыв: «Звездный зверь» вынырнул в реальном пространстве и после недолгих расчетов снова скрылся в гипере. Последний прыжок, отметил Язон, вернувшись к своим лентам. Он уже добрался до разделения Первого Роя и наступившей затем Эпохи Перемен, Конфликтов и Изгнаний, когда в стене образовалась щель, а в ней — фигура леди Пат.

Прервав трансляцию, он встал и поклонился.

— Я не помешала, Керр?

— Твое появление желанно, как вид Гнезда в конце утомительной дороги, — ответил Язон ритуальным приветствием.

— Дорога скоро завершится. Мы вошли в последний прыжок.

— Я знаю. — Он покосился на экран. — Теперь у меня терминал с неограниченным доступом.

— Значит, ты можешь увидеть, как встречают корабль в Рое. Вызови нужную ленту и посмотри.

— Какая-то особая процедура?

— Обычно нет. Каждый цикл дюжины дюжин кораблей уходят в миры хадрати и возвращаются с грузами, и это никому не интересно, кроме Координаторов хранилищ. Но наш случай — особый. Мы нашли планету для керр’вадака, бились с кланом Зи, проложили путь к иной галактике, и у нас на борту ее посланец и возможный союзник. Нас будут встречать Творители-Посредники. Может быть, даже один из Великих Навигаторов… Это большая честь!

— Я понимаю, — сказал Язон. — Фанфары, фейерверк и взвод почетного караула… Я должен произвести хорошее впечатление?

— Да. Это очень важно! Важно, чтобы тебя считали союзником и посланцем, а не хадрати, и важно, чтоб постарались понять и оценить. Мы — вернее, Красные, эрдж и Советник, — отправили в Рой информацию о тебе… не совсем объективную, Керр… Мы не можем скрывать факты, которые хранятся в Памяти, но дать им определенное истолкование в наших силах. Все остальное зависит от тебя. Если Посредники засомневаются в твоем статусе…

— Наши беседы продолжатся в ку’рири, — закончил Язон. — Постараюсь, чтоб этого не случилось. Гореть мне в плазме! Я очень постараюсь! А теперь взгляни сюда.

Леди Пат повернула голову и, с задумчивым видом пошевеливая клапаном, осмотрела желтый и красный костюмы. Странный блеск возник в ее глазах. Удивление?.. Недоумение?.. Восторг?:. Язон затруднялся определить это чувство, но ментальный дар подсказывал, что в нем нет отрицательных эмоций. Скорее, наоборот!

— Ты приготовил еще два одеяния? Но первое, в котором цвет Творителей, больше тебе подходит.

— Эти одежды не для меня. Ты ведь хотела убедиться, что одеяния могут быть разнообразны и красивы? И, кажется, я обещал тебе подарок? Вот он! Желтое — твое, красное — Хозяина-Навигатора… Попробуешь примерить?

Секунду она колебалась, потом расстегнула пряжки и сбросила комбинезон. Стыд, связанный с наготой, был ругам неизвестен, к тому же мужские и женские особи не слишком различались — по крайней мере в человеческих глазах. Их тела не обладали внешними половыми признаками — пожалуй, только родовая щель на животе у самок была рельефней и заметней, чем у самцов. Щель являлась выводным отверстием родовой сумки, органа, который, собственно, и обеспечивал размножение. К моменту зрелости в сумках женских особей формировались две или три яйцеклетки, готовые к оплодотворению, а сумки самцов наполнял аналог спермы, продуцируемой под действием нижнего нервного узла. Зачатие происходило в водной среде, куда самцы изливали животворящий субстрат, после чего их собственная жизнь заканчивалась. Самки впадали в кому на три дюжины дюжин циклов, после чего разрешались от бремени и тоже погибали — само собой, за редким исключением. Причина смерти была неизменной у всех: эякуляция и акт деторождения вели к усиленному кровотоку, и оба сердца не выдерживали. В привычных Язону терминах это называлось обширным инфарктом.

«Не самый плохой конец, быстрый и без лишних мук», — думал он, глядя, как Патриция вертится в новой одежде перед экраном. Сканеры Памяти передавали разом четыре ее изображения — вид спереди, сзади и с обеих сторон, так что Язону чудилось, что перед ним выплясывает прима-балерина с кордебалетом, хоть небольшим, но повторявшим каждый наклон и пируэт с удивительной четкостью и синхронностью. Правда, танец не походил на человеческий — движения резковаты, изгибы тела невероятны, руки с шестью пальцами слишком длинны, а шею вовсе не разглядишь. Зато — блестящие глаза, вихрь золотистых лент и ощущение восторга, которое накатывало на Язона, чередуясь с радостным удивлением. Кажется, леди Пат была очарована.

— Красиво… да, красиво… — прощебетала она. — Теперь я понимаю твои слова о красоте одежды… Хотя это одеяние не так удобно, как типовой комбинезон. Работать лучше в нем.

— Разумеется. Эта одежда — для торжественных случаев. Например, когда мы встанем в Гнездо и выйдем навстречу Великому Навигатору.

Патриция замерла, вихрь золотистых лент прекратил свое вращение.

— Мне не хочется ее снимать… Как ты думаешь, Керр, сейчас тоже торжественный случай?

— Несомненно, юная леди. И торжество будет еще великолепней, если все на «Звездном звере» облачатся в такие же прекрасные одежды.

— Почему?

— Потому, что вы приобщитесь к красоте, — сказал Язон, протягивая ей алое облачение. — Не забудь, это костюм благородного эрджа. Для остальных я тоже что-нибудь придумаю.

Патриция упорхнула, и он, проводив ее взглядом, прошептал:

— Ева… Ева с дарами от змея-искусителя…

— Отчего ты назвать ее так? — полюбопытствовал Непоседа, выкатываясь из-под кресла.

— Свободная ассоциация на темы древней мифологии, — объяснил Язон, но этого Непоседе было мало.

— Если она быть Ева, если дары — твои, то ты — искусительный змей?

— Правильный вывод, дружок. Сегодня я ввел ее в большой соблазн, а через нее — все племя спиногрызов.

— Но она есть/быть довольна! Я это чувствовать!

— А что тут удивительного? Так уж устроены женщины! Красота, пусть даже грешная, манит их гораздо больше, чем уродливая добродетель.

С этими словами Язон вернулся к прерванному делу, то есть к Эпохе Перемен и Заветам Первого Навигатора.

Эта личность, правившая самым первым Роем и разработавшая изначальный Кодекс, не была мифической и не входила в когорту божеств. Боги непогрешимы и всеведущи, а Первый — достойный прародитель, но все-таки не бог — одно предвидел верно, в другом ошибся, а третьего вовсе не знал. Он не являлся создателем Роя; эта конструкция существовала до него — большой орбитальный комплекс, который строили тысячелетиями, строили с той целью, чтоб разместить энергостанции, пункты управления погодой, космические доки и всевозможные производства. Место для труда, привязанное к умирающей планете, чьи океаны пересыхали, ресурсы были исчерпаны, а климат катастрофически менялся… Первый сделал Рой местом для жизни и далеких странствий. Принцип гиперскачка был уже известен, и огромная конструкция двинулась в путь, на поиски миров, пригодных для Обряда Зрелости, и инопланетных рас, которые станут со временем данниками и будут названы хадрати.