Сердце Стужи - Яна Летт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И он соскучился. Ему хотелось коснутся её руки, может быть, поцеловать – о большем с ней он, Унельм Гарт, с которым не одна ильморская девчонка зашла куда дальше, чем поначалу собиралась, и не помышлял.
Снова вспомнил о Строме и Сорте – и улыбка пропала с лица. Если ястреб и вправду убийца, карьера охотницы будет загублена.
Он должен узнать наверняка – и только потом делать следующий шаг.
Ульм отодвинул папки, вытянул из стопки листок бумаги и принялся за письмо Сорте.
Ему нужно было увидеться с Эриком Стромом.
ДНЕВНИК МАЛЬЧИКА
14
Барт сказал, что учить меня больше нечему.
Все называют мои способности «феноменальными».
Я продолжаю слушать. Там я слышу их, их обоих… Но и другие голоса тоже.
Её голос… Он как будто ведёт меня.
Это происходит не в каждый выход – но достаточно часто. Я никому не рассказывал об этом.
Люди из центра берут анализы раз в неделю.
Но когда в последний раз они говорили с Бартом, мне показалось: они сами не очень понимают, что со мной теперь делать.
А, плевать. Почему-то теперь я знаю: решать не им.
Решать Стуже.
15
Погиб Морни. Он обещал научить меня играть музыку и говорил со мной, как с ровесником. Как-то он пристыдил своих из-за того, что они никогда не зовут меня в свою компанию, потому что я младше.
В Гнезде он нравился мне больше всех.
Она всегда отбирает тех, кто нравится мне больше всех. Может быть, ей они тоже нравятся.
16
Они дали разрешение на службу. Я знал, что так будет.
Сегодня впервые спросил Барта о серебре Стужи, которое может превратиться в золото. Он сделал вид, что впервые слышит, но я понял, что он лжёт. С тех пор как я начал бывать в Стуже, я стал видеть и слышать куда больше, чем раньше.
Значит, пока он не готов мне довериться.
И снова… Я чувствую: это тоже решать не ему.
17
Я всё время боюсь за Барта. Я стал реже болтать с ним, чтобы Стужа не сочла, что стоит забрать и его тоже.
Кажется, Барт расстроен.
18
Был на кладбище препараторов. Зашёл к Морни. Могил родителей здесь нет.
Я думаю о том, сколькие лишились матерей и отцов из-за Стужи… И из-за долга, возложенного Кьертанией на препараторов.
Стужа прекрасна, она завораживает.
Но она – ловушка. Ведь и некоторые змеи красивы, а не только смертоносны.
Вот только змею можно убить – а убить Стужу невозможно.
Значит ли это, что Кьертания обречена переживать всё это снова и снова?
Я не хочу в это верить.
Но до тех пор, пока всё здесь так, как сейчас, я не понимаю, что и как может измениться.
19
Впервые был во дворцовом парке, а потом и во дворце.
Я напишу об этом подробно, чтобы хорошенько запомнить…
Барт сказал, что владетель и владетельница лично захотели познакомиться со мной и что я должен быть очень, очень осторожен.
Он сказал, они всё ещё могут быть злы, что круг препараторов увёл меня у них из-под носа. Ведь центр контролируют Химмельны… А значит, и все исследования центра – тоже.
Хотя, как сказал Барт, центр, скорее всего, интересуется мной меньше, чем раньше, потому что за все эти годы они так и не придумали, как «повторить меня».
Но на приёме ничего страшного не произошло – на первый взгляд уж точно.
Владетельница говорила мне, что мои родители были героями Кьертании, и угощала печеньем. Пришлось съесть.
Она сказала, что я необыкновенный, что люди должны видеть, что у Кьертании есть такой юный препаратор, и предложила мне поехать в поездку по всей стране в следующем году, на праздник Шествий. Пришлось согласиться.
Потом меня с ней снимал фототипист, и пришлось улыбнуться.
В это время играла музыка, люди смеялись, и среди них были и препараторы тоже. Почему-то это поразило меня сильнее всего.
Я думал: мои отец и мать погибли. Центр годами терзал мою мать. Я был маленьким и не понимал, какой ценой ей всё это давалось, но теперь могу только представить…
Что именно они делали с ней. Чего могли от неё хотеть.
Она защищала меня, и я всё время думал, что ничего страшного не происходит, но для неё всё было иначе. Куда ей было деваться? Она попыталась сбежать, но её поймали. Она нарушила закон и должна была подчиняться…
Как должен подчиняться любой, кто родился в Кьертании.
Впервые я осознал, что Стужа и Химмельны – одно целое.
Вот только в Стуже я видел красоту, а в дворцовом парке – только уродство… Несмотря на всё богатство Химмельнов.
После приёма на миг мне впервые показалось, что я действительно понимаю, что нужно делать, чтобы убить эту змею.
Жизнь препаратора бывает краткой, но я чувствую: моя будет долгой. Я успею найти способ.
20
Я изучаю его целый год, но пока единственное, в чём я убедился наверняка, – только я смогу его найти.
Я не люблю слово «судьба», но, мне кажется, я должен. Только моё усвоение достаточно высоко, чтобы зайти настолько далеко, насколько будет необходимо, и только меня Стужа любит достаточно, чтобы позволить…
Всё получится – и тогда Химмельны больше никого не отправят на смерть.
Им некуда будет отправлять.
Но если нет? Если всё это старые сказки?
Недавно в Стуже я снова слышал голоса. Я верю им.
Завтра поговорю с Бартом серьёзно. Если я прав и он связан с людьми, которые могли бы помочь мне, пришла пора ему рассказать мне об этом.
Больше не буду писать. Это может быть опасно.
Мама. Папа. Мне жаль, что вы так далеко – должно быть, оттуда вы не увидите, что будет со мной дальше.
Если вы и вправду там, летите рядом, там, где чёрное сливается с белым, где всегда холодно… Потерпите.
Может быть, я сумею освободить вас.
Сорта.
