Афганский кегельбан - Леонид Влодавец

— Фокусирую, — мрачно сказал Сергей Сергеевич. Границы сектора сошлись в единую линию, соединившую белую звездочку с красной точкой.

— Он уже в Афгане, — вздохнул Владимир Николаевич. — И, похоже, на талибской территории…

— Перевожу на «makro-level», — объявил профессор.

Теперь весь экран заняла карта Афганистана. На ней уже были обозначены Кабул и крупные города, центры провинций-хукуматов — Герат, Кандагар, Мазари-Шариф, Джелалабад и так далее. Звездочка на эту карту уже не попала, но конец луча четко упирался в красную точку, мерцавшую поблизости от Мазари-Шарифа.

— В самом городе, кажется, талибы, — припомнил Комаров, — но северяне от него не очень далеко. Узбеки товарища Дустума.

— Помню его, — нахмурился Баринов. — Усатый такой, рябоватый, на Сталина немного похож или на Саддама Хусейна. Наш коллега Сарвари, помнится, давно хотел его подцепить на чем-нибудь, но не сумел. А когда наши слиняли, Дустум переметнулся к Раббани. Если б не он, Наджиб подольше продержался.

— Неправильно наши поступили, — вздохнул Комаров. — Начали насчет территориальной целостности рассуждать, то да се… А надо было просто туркмен к туркменам присоединить, узбеков — к узбекам, таджиков — к таджикам. Как в 1939-м на Украине и в Белоруссии сделали. Всё бы с наваром остались…

— У тебя не спросили, что с Афганом делать, — проворчал Сергей Сергеевич. — Международник хренов!

— Зато проще было бы, — ухмыльнулся Комаров, — законопатили бы новую границу, кого надо — на Колыму, других — в расход, а третьи, глядишь, добровольно в колхоз вступили…

— Трепло! Не отвлекай всякой фигней, я на «middle-level» перехожу…

После очередного нажатия на клавишу карта укрупнилась, и теперь на ней просматривались только окрестности Мазари-Шарифа. Красная точка находилась вне каких-либо населенных пунктов, и теперь стало заметно, что она понемногу перемещается в южном направлении. Но белая линия, не отрываясь, тянулась за ней хвостом.

— Устойчиво сопровождает! — порадовался профессор. — Скорость перемещения объекта — сорок километров в час. Похоже, на машине едет. Хотя скорость, конечно, маловата…

— Грунтовка, там особо не погоняешь, — прокомментировал Комаров.

— Так, ставим на «micro»… — Сергей Сергеевич азартно нажал на клавишу.

Теперь на мониторе появилось нечто напоминающее кроки местности. В основном на этих «кроках» просматривалась дорога, а на дороге — движущийся автомобиль, отображенный стандартным значком, применяемым на армейских картах. Контуры дороги менялись, а машина с мигающей в ней красной точкой оставалась все время в центре экрана.

— А еще крупнее можно? — поинтересовался Владимир Николаевич.

— Можно, — кивнул Баринов, — надо только чуть-чуть фокусировку поправить, и поставим «nano level». Чтоб посмотреть, на каком месте он сидит…

— Чудеса, ей-богу! — подивился начальник СБ ЦТМО.

— Это еще не все. С нано-уровня можно уже и реальную картинку получать… То есть видеть то, что видит объект. Ну и слышать, вестимо. Можно и мысли считывать, правда, если в звуковой форме воспроизводить, то получится каша. Целесообразнее подключить преобразователь, который будет вести что-то типа протокола, а потом синхронизировать по времени с произнесенными словами.

— Да-а… Техника! — вздохнул Комаров. — При допросах небось незаменимая штука.

— При допросах в девяноста процентах случаев, — усмехнулся Сергей Сергеевич, — гораздо удобнее «Зомби-6» использовать. Но для таких товарищей, как Сорокин — особенно когда они на расстоянии в несколько тысяч километров и вколоть им препарат невозможно, — пожалуй, и впрямь ничего лучше не придумаешь. Правда, одна загвоздка: нужна Полина. Мы эту систему делали с расчетом на ГВЭП-154с, который, в принципе, мог бы круглые сутки работать с объектом. А Полинка — живая. Пять часов отработает — и надо давать отдых. Летом она у нас чуть концы не отдала…

— Сергей Сергеевич, — тревожно доложила Лариса Григорьевна. — У Полины аритмия и скачки артериального давления. Давайте-ка выведем ее, пусть отдохнет.

— Ничего, я думаю, еще минут пять ей не повредят, — отмахнулся Баринов. — Перехожу в нано-уровень!

Но тут внезапно изображение на мониторе пропало. Послышался противный писк компьютера, и на темном экране замигала белая надпись: «Контакт с объектом утрачен!»

— На провод вроде никто не наступал… — пробормотал Комаров. Но в ту же секунду охнула Лариса Григорьевна:

— Пульса и дыхания нет, Сергей Сергеевич! Отключайте немедленно!

— Отключил! — Баринов выскочил из-за своего терминала, подбежал к ложементу и принялся снимать с Полины шлем. — Лариса, готовь адреналин! Николаич, срочно звони в сектор! Реаниматоров вызывай! С разрядником!

— Ничего не понимаю, — бормотала Лариса Григорьевна, лихорадочно выдергивая из коробки одноразовый шприц. — С чего это? Мы ведь еще и близко не подошли к контрольному времени…

— После, после будем разбираться! — Сергей Сергеевич торопливо расстегивал ремешки, фиксирующие Полину в ложементе.

Но в голове, помимо основной мысли, как вытащить Полину с того света, зудела и еще одна: «А что, если это работа Сорокина? Как там, у Ленина: „Всякая революция хоть чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться…“ Точно процитировал или нет? Забыл, забыл, товарищ генерал-майор! А ведь раньше не только все нужные цитаты помнил наизусть, но даже мог точно назвать произведение, том 5-го издания и страницы! Но сейчас это не суть важно. Важно другое: что приключилось с Полиной? Если это просто очередной „сброс“, которые с ней уже неоднократно происходили от перенапряжения, — это ерунда. А вот если это контрудар революционера Сорокина — тогда держись!»

ОТ УСТУПА ДО КЯРИЗА

Когда Таран вошел под своды пещеры, то сразу почувствовал разницу между этой, здешней пещерой, и той кавказской, где ему в прошлом году привелось ползать вместе с родными «мамонтами».

Первое, чем различались пещеры, был запах. Кавказская пахла сырым камнем, мокрым песком, плесенью. И вообще, воздух в ней был влажный, прелый такой. Даже в тех местах, где никаких ручьев и речек не имелось, на камнях конденсировалась влага, и струйки воды стекали на пол по стенкам, а сверху капало. В здешней пещере было сухо и пыльно, несмотря на то что речка находилась совсем близко. Что такое сорок метров по вертикали? Да всего ничего, можно сказать, сталинский десятиэтажный дом. Однако, видать, испарения от речки сюда не доходили.

Перед тем как войти в пещеру, Богдан прощупал ее ГВЭПом и доложил, что за первые триста метров пути можно не волноваться — никого нет. Поэтому решили идти с фонариками, а инфракрасные очки отключить — поберечь питание.

Порядок движения сохранили прежний: впереди Механик, который и здесь насчет мин интересовался, далее Валет, Таран, Доврон, Болт, Ваня и Богдан со своим прибором. Механика отпустили подальше, он метров на десять опережал Валета, остальные шли гуськом, в одном шаге друг от друга.

Первые сто метров, можно сказать, лиха не знали. Шли практически в рост, под ногами больших камней не валялось, от стенки до стенки метра полтора было. И своды выглядели зализанными такими, гладкими, без трещин и выпадающих камней. Наконец, некоторое время ход выглядел почти горизонтальным — уклона ни вверх, ни вниз не ощущалось. И ноги ступали почти бесшумно, потому что на полу пещеры лежал приличный слой пыли. Пыль эта, однако, особо не доставала, до ртов и носов не добиралась, потому что народ шагал аккуратно и не спеша.

Когда эти сто метров остались позади, Механик остановился и подождал остальных. Оказалось, что они вышли на развилку.

— Вот здесь я прятался, — сообщил Еремин. — Даже надпись на стенке оставил.

Он посветил фонариком куда-то вправо, и все увидели надпись: «Еремин Олег, ст. п-щик, ОКСВ в ДРА. 1985 гг.».

— Честно сказать, думал, что и сдохну здесь, — прокомментировал Механик, — вот и решил отметиться. Сил совсем не было.

— Чем ты это выдолбил? — полюбопытствовал Болт, разглядывая корявые буквы. — Штык-ножом? Камень крепкий, не известняк или песчаник…

— Финкой ковырял, — сообщил Еремин. — Была у меня такая неуставная, я ее из напильника скостролил. Автомат в БМР сгорел, пока я до ветру ходил, а финка в сапоге оставалась. Потом, правда, я сразу парой автоматов разжился, когда «духов» поколол…

Доврон, как ни странно, после этого сообщения даже не нахмурился, а посмотрел на Механика с недоверчивым удивлением: как такому маломерку удалось двоих зарезать?

— Ну и что дальше? — спросил Болт. — Куда пойдем? Налево или направо?

— Направо не пойдем, — мотнул головой Механик, — там тупик, завал, если точнее. А налево — будет спуск. Покруче, чем здесь, градусов под тридцать уклон и эдак метров двести. А потом кяриз начинается, арык такой подземный. Начинается он, судя по всему, от этой речки, через которую мы перебирались, потом выходит в долину, уже за перевалом. Как раз в «зеленке», где мою БМР сожгли. Дорога, которая через перевал идет, мимо этой «зеленки» проходит…