Гастроль без антракта - Влодавец Леонид Игоревич

Мне не очень хотелось оставаться наверху, тем более что «таурус» казался мне не слишком солидным инструментом для разговоров с боевыми вертолетами.

В том, что разговоры предстоят серьезные, я уже не сомневался и, услышав, как к тарахтению вертолетов примазывается пулеметная трескотня, еще больше в это поверил.

— Где твои люди? — проорал я Ромеро, пытаясь переорать звуки, наваливавшиеся с небес. Он понял и развел руками: мол, хрен его знает, где они теперь…

Как раз в это время клекот вертолета перерос в рев, а треск стрельбы — в грохот. Пули хорошего калибра — не меньше 12,7 — замолотили по стенам в недальнем далеке от кабинета, а когда мы с Ромеро инстинктивно присели на пол в простенках, они влетели в выбитые окна и навели в кабинете дополнительный глянец к тому бардаку, который уже был. Три штуки вонзились в панели стен (одна навылет прошила ту, за которой была комнатка, где пряталась Ленка во время переговоров с Салинасом), а две пробуравили наискось столешницу и пропороли паркет как раз в том месте, где я лежал за

пять минут до этого момента. Слава Аллаху, ни одна не отрикошетила. Вертолет удалился, но стал подходить второй, тоже бухтевший пулеметом. Ромеро рискнул выглянуть и обалдело крикнул:

— Это не Косой! У него нет таких вертолетов…

Но тут открылась дверца лифта, в котором оказался не кто иной, как Сесар Мендес. Едва открыв дверь, он заорал:

— Сюда! Вниз!

Другой бы спорить стал, может, даже драться полез, а я — нет. Когда мне приказывают спасать свою шкуру, я никогда не возражаю. Ромеро тоже не стал спорить, тем более что пули тяжелого пулемета вновь начали долбить по стенам и вот-вот должны были вновь влететь в кабинет. Мы уже втиснулись в лифт — все трое имели солидные габариты, а Ромеро особенно, — когда пули опять принялись крошить мебель, панели и паркет. Одна из них, видимо, особо вредная, просверлила панель, закрывавшую дверь лифта, и жмякнула в броневую дверь. Нам это не повредило, но, когда мы уже спустились и вышли в подземный коридор, отметина от пули на броне была весьма впечатляющая. Не знаю, смогло бы сдержать такой удар окошко из бронестекла, если б пулю угораздило стукнуться туда. Скорее всего по крайней мере одного, то есть Ромеро, стоявшего затылком к окошку, мы бы привезли в качестве покойника.

Спускались мы не более минуты, лифт шел вниз очень быстро, даже что-то вроде облегчения в весе чувствовалось. Однако за это время Сесар Мендес, не очень любезно поглядывая на меня, успел рассказать Ромеро:

— Эти свиньи прошли перрон. Их человек сорок. У них нормальный пульт, и все коды они знают назубок.

— Кто они?

— Вооружены как коммандос. Камуфляж американского образца.

— Такие же, как те, кого мы взяли вчера?

— По-моему, те же…

От лифта Ромеро решительными шагами двинулся по коридору, а поскольку его решительные шаги были раза в полтора длиннее, чем у нас с Сесаром, то нам пришлось почти бежать за ним вприпрыжку.

Ромеро остановился у стальной двери, быстро набрал код замка и впустил нас в помещение, которое напоминало не то центральный пост подводной лодки, не то центр управления полетами. Здесь уже находились Эухения, Ленка, Лусия и два охранника.

На здоровенном, два на полтора метра, экране, изображалось нечто вроде схемы, а в правой верхней четвертушке был дан вертикальный разрез подземных этажей с отметками глубины в метрах. Самая нижняя отметка — 100-метровая — была там, где залегал подземный тупик, то есть станция метро «Лопес-28». На основном экране был горизонт с отметкой 94 — второй снизу. Коридоры и помещения были обозначены белыми линиями, разделяющие их стены и монолиты были заштрихованы. Двери, решетки и прочие заградительные объекты были выделены синим цветом. Маленькие синие мерцающие точки с номерками обозначали включенные телекамеры скрытого наблюдения. А зловещим алым кружком-«зайчиком», перемещавшимся по экрану, судя по всему, были обозначены вторгшиеся супостаты.

Честно скажу, вся эта картинка сильно напомнила мне компьютерные игры, которыми развлекались наши с Ленкой поросята, то есть Колька и Катька. Они могли часами торчать перед телевизором и гонять по очень похожим лабиринтам всяких там рэмбо или терминаторов, которые по ходу дела должны были все крошить и громить, проламываться сквозь двери, уворачиваться от ответных выстрелов и изредка терять «жизни», которых у них штук по пять в запасе.

Разница была только в том, что компьютерные вороги существовали только на экране и нигде более. Все их приколы можно легко выучить после того, как сыграешь несколько раз и приловчишься орудовать джойстиком. Кроме того, ни в одной компьютерной игре не бывало еще такого, чтобы виртуальные неприятели всаживали в кого-нибудь вполне материальные пули. Увы, в здешней «стрелялке» такое могло получиться. И, к еще большему сожалению, ни одной лишней жизни ни у меня, ни у Ромеро, ни у всех прочих не имелось.

На двух относительно небольших мониторах можно было увидеть тех, кто пришел, как говорится, «с мечом». Правда, очень недолго. Ребята тут же засекали камеры и расшибали их. Они шли без фонарей, но в инфракрасных очках. Правда, изредка их удавалось сфотографировать при свете «вспышки». Не только «в лоб», но и с других ракурсов. Фотокамеры тоже расшибали, но тем не менее целая куча отпечатков уже лежала на столе перед охранниками.

— Лифт блокирован, — доложили Ромеро его подчиненные, едва он подошел к этому столу. — Сверху пройти невозможно.

— Подпор в вентиляции увеличили? — спросил начальник охраны.

— Да. Они уже наверху.

Оператор переключил один из мониторов, и телекамера, укрытая, видимо, на одном из боковых блоков «Шале», показала, как из вертолета — это был старенький, знакомый по Вьетнаму «ирокез», — зависшего над той самой верандой, где я чуть больше часа назад разгуливал в простыне и любовался видом на пруд-бассейн и парк, выпрыгивают такие же молодцы, как те, что подбирались к нам снизу.

Впрочем, и здесь полюбоваться на противника не удалось. Один из парней заметил камеру, приложился из «М-16А2» — и картинка погасла.

— Это все, что остались внизу? — спросил я у Ромеро, имея в виду тех, кто находился на «центральном посту».

— Есть еще двое. Они на постах у дверей. На горизонте 82 метра. Там подземная тюрьма, а в ней вчерашние «гости».

— Сегодняшние пришли за ними, — предположил Сесар. — Постараются их выручить.

— Или уничтожить, — подумал я вслух.

— С чего вы это взяли, сеньор? — спросил Мендес.

— Эти парни, — я взял в руки снимок, — не имеют ни одной единицы русского оружия. А те, которых вы вчера прихватили, больше чем наполовину вооружены русскими стволами. Кроме того, вертолеты пришли от зоны «Зеро», а там, если верить сеньоре Эухении, арендная территория компании «G & К». Те, кого вы захватили без боя в вагончике, вчера днем штурмовали эту зону.

— Вы хотите привлечь их на нашу сторону? — спросила Эухения. — Это может быть намного опаснее, чем вы думаете!

— Но вы же лучше меня знаете, кто такой Ричард Браун и каковы его интересы в этом деле?

— Не думаю. Впрочем, побеседовать с ним имеет смысл. Ромеро!

Великану не надо было долго объяснять, что и как. Он тут же отправился выполнять поручение, поняв приказ хозяйки с полуслова.

— Они перешли на горизонт 88! — воскликнул Сесар Мендес, указывая на экран. — Если они найдут дорогу на следующий ярус, то скоро окажутся здесь.

— Сеньора, — спросил я, — где Ромеро складировал оружие, отобранное у людей Брауна?

— Над нами, — ответил за Эухению Сесар Мендес, — на горизонте 74.

— По-моему, пора им воспользоваться.

— Возражать против этого я бы не стала, но вот если вы захотите вооружить людей Брауна… Давайте дождемся Ромеро.

Ждать пришлось не очень долго, во всяком случае, бригада «джикейщиков» (у меня как-то само собой появилось в голове такое наименование) все еще ползала по горизонту 88, медленно приближаясь к лестнице, прегражденной тремя решетками и двумя стальными дверями. Там же находился один из охранников с помповым ружьем, но у меня были большие сомнения в том, что это ружье сможет серьезно помешать «джикейщикам». Судя по фотографиям, те, что шли впереди, были закованы в кевларо-титановую броню, по которой желательно бить бронебойными патронами 1908-1930 годов. Как раз в тот момент, когда я с тоской припомнил «ПК», который оставил в вентиляционной шахте зоны «Зеро», явился Ромеро, приведя с собой Ричарда Стенли Брауна.