Дитя любви - Филиппа Карр

— Значит, вы поехали в Венецию, и именно там должен был родиться ребенок?

— Для нее это было игрой, и она сыграла великолепно! Харриет с пониманием отнеслась ко мне, я никогда не забуду этого!

— Карлотта… — прошептал Ли. — Я не могу поверить в это!

— Это — идея Харриет! Она твердо решила привести свой план в действие, что и сделала.

— И поэтому ты не хочешь выходить за меня замуж? Ты все еще любишь Джоселина?

— Я люблю тебя, Ли, ничто не могло изменить мои чувства к тебе: я всегда тебя любила! И если мне придется выйти за кого-нибудь замуж, мне хотелось бы, чтоб это был ты! Но то, что случилось, все меняет…

— Но мои чувства к тебе остались прежними!

— О, Ли! — сказала я. Я склонила голову ему на грудь, а он крепко обнял меня. Я ощутила полный покой. Я прислушивалась к шуму волн и грустным крикам морских чаек. Этими звуками сопровождались обычно мои свидания с Джоселином, но тогда было по-другому. А рядом был Ли — сильный мужчина, защитник. В тот момент я поняла, что любила Джоселина лишь потому, что чувствовала потребность защитить его. Я поняла, что, если рядом со мной будет Ли, я всегда смогу опереться на него и, возможно, спустя какое-то время позабуду свои страхи. Теперь он знал тайну рождения Карлотты, и это было для меня большим облегчением.

Я любила Ли, конечно же, я любила его. Наше будущее будет построено на крепком фундаменте, сделанном из любви и веры, которые жили во мне с самого детства. Меня охватило безбрежное счастье, такое, какого я не ощущала уже очень давно, и мне захотелось рассказать ему все. Я хотела объяснить ему наш страх за отца, болезнь матери, порожденную тревогой, то, что я сделала, чтобы спасти отца. Если бы я могла рассказать ему это, мои воспоминания утратили бы свою силу и я снова стала бы счастливой! Вот что для меня значил Ли!

Но я не могла признаться ему: я представила себе его ярость! Это был бы тот же холодный гнев, который привел его тогда в дом Бомонта Гранвиля. А сейчас, если бы он обо всем узнал, он бы убил Гранвиля! И я не осмелилась ничего сказать ему: это должно было остаться моей тайной.

— Тебе следовало бы рассказать мне это раньше! — сказал он.

— Ты меня понимаешь, Ли?

— Да, понимаю: это было романтическим приключением: Джоселин был в опасности, а мы все помогали ему. И результатом была… Карлотта! Это действительно все меняет, мы должны подумать, как поступить с ней!

— Но что здесь можно сделать?

— Я знаю, что ты чувствуешь к этому ребенку. Может, нам удастся забрать ее? Ей нужен отец!

— У нее есть Грегори, он боготворит ее.

— Ей нужна мать: Харриет никогда не отличалась материнскими чувствами.

— Все равно Карлотта нежно любит ее. Но если б я могла взять ее себе…

— Посмотрим, что можно сделать!

— О, Ли! — воскликнула я. — Я не была такой счастливой с тех пор, как… Он обнял меня и сказал:

— Все закончилось, Присцилла, и теперь ты всегда будешь такой. Ты и я… я всегда знал это!

Он торжественно поцеловал меня, а потом мы вернулись к нашим лошадям.

Мать была счастлива до безумия. Она поцеловала меня, а потом Ли.

— Я всегда на это надеялась! — сказала она. — Ты все время следил за ней, Ли. Я помню тебя еще совсем мальчишкой, но как настоящий мужчина ты чувствовал, что должен защищать девочек, хотя порой Присцилла доставляла тебе много хлопот.

— Все верно, — согласился Ли. — Присцилла была необычной девочкой!

Даже отец выказал энтузиазм: ему нравился Ли, который чем-то был похож на него самого и тем отличался от Эдвина, о котором отец был невысокого мнения. Я с горечью подумала, что, должно быть, он рад, что наконец-то избавляется от дочери.

— Никаких отсрочек! — сказала мать. — Может, тебя скоро снова призовут, Ли!

Ли согласился, что это вполне вероятно, и приготовления к свадьбе закипели полным ходом. Из Грассленд Мэйнора приехала Кристабель поздравить меня. Томаса-младшего она поручила заботам няньки. Она не любила уезжать куда-либо без него, но просто обязана была приехать и пожелать мне счастья.

Она зашла ко мне в комнату. Ли всегда любил меня, сказала она. Она завидовала, потому что он никогда не глядел на нее. Потом она потупилась и спросила:

— Присцилла, а как же Карлотта?

— Он знает: я рассказала ему. Я бы не вышла за него замуж, если бы он ничего не знал!

— И он… понял?

— Да, понял! Он сказал… о, Кристабель, я так счастлива! Он сказал, что мы должны что-то придумать, чтобы забрать ее к нам, так чтобы она могла быть рядом со своей настоящей матерью!

— Он будет тебе хорошим мужем, Присцилла, и нет в жизни ничего прекраснее, чем счастливая свадьба!

— Ты должна это уже знать, — сказала я. — Ты одна из тех счастливиц, которые достигли этого!

— Но я не заслуживаю этого, в этом-то все и дело!

— Чепуха! Спроси лучше об этом Томаса: ты сделала из него очень счастливого человека!

— Да, он счастлив! По крайней мере, ему я принесла радость!

— Хватит тебе винить себя во всем, Кристабель! Ты никак не можешь успокоиться!

— Я была отвратительной! Злоба — это смертный грех, Присцилла!

— Ну, теперь ты от него избавилась и пожелай мне такого же счастья, как твое!

— Я желаю тебе этого, — ответила она, — от всего сердца!

За несколько дней до венчания приехала Харриет, сопровождаемая Грегори, Бенджи и Карлоттой. Радость Харриет была очевидной.

— Вот чего я хотела для тебя и Ли! — сказала она мне. — Я даже описать не могу тебе, как я теперь счастлива! Когда-то я была Эверсли — когда вышла замуж за Тони, и очень гордилась этим! Теперь моя невестка — Эверсли, и могу сказать тебе — все мои мечты сбылись!

— Ты всегда была так добра ко мне, Харриет! Знаешь, я рассказала Ли о Карлотте! Она кивнула.

— Это ничего не изменило: он также хочет жениться на мне!

— Невысокого я была бы о нем мнения, если бы это помешало ему!

— Он говорит, что через какое-то время она должна переехать к нам.

Она взяла меня за руку и пожала ее.

— Он прав! О, какой прекрасный конец получился у нашей драматической истории! Свадебные колокола! Это всегда было таким сказочным концом. «И после того зажили они душа в душу!» Это было моей самой любимой строчкой!

— Конец, как в сказке, — сказала я, — но жизнь отнюдь не сказка!

Она пристально посмотрела на меня, и снова меня охватило желание рассказать ей о Бомонте Гранвиле. Нет, не могу, никто не должен знать об этом! Я пообещала себе, что постараюсь забыть о его существовании и навсегда избавиться от воспоминаний о той ночи.

Ли пришлось съездить в Лондон. В королевский дворец он был не вхож, но был завсегдатаем кофеен, где можно было услышать самые свежие новости, так как там собирались королевские слуги, солдаты и политики, остряки и сплетники и говорили обо всем совершенно открыто.