В объятиях страха, или За котом на край Вселенной - Мария Лунёва

власти с Земли это мало волновало. Они пришли с проверкой в наш дом, потребовали у меня и мамы документы. Мы тогда на поясе Юпитера жили. На космической станции. Наши паспорта активировали, увидели, что мы уроженцы Протея, и все.

Она умолкла.

– Что все? – тихо произнесла я.

– Все, Лидия. На этом оборвалась жизнь нашей счастливой дружной семьи. Сначала лагерь для повстанцев, потом тюрьма. Мы везде кричали, что наши мужчины не на той стороне. Но кто нас слушал. Мама резко постарела. Начала болеть. Айзек и Дик все это время искали нас. Отца уже не было в живых. Мы с мамой до последнего надеялись, что все прояснится. Что мы вернемся домой. Но и дома уже не было.

– Но как так можно? – У меня слов не было, такой ужас.

– Выходит, что можно, Лидия. Потом было нападение повстанцев на тюремную станцию, где нас содержали. Началась паника. Мамы не стало мгновенно. Застрелили охранники. Мне лазер бластера прошел между позвонков. Продолжать?

Она взглянула на меня, словно проверяя реакцию на свои слова. Пребывая в некотором шоке, я медленно кивнула.

– Повстанцы хватали всех подряд. Начались очередные проверки, и они узнали, кто я и чья сестра. Вот она ирония: федералы не могли пробить нас по базам, а эти на раз-два вышли на моих братьев. Связались с ними и приказали Айзеку и Дику направить корабль прямо на Землю. Камнем рухнуть на космопорт. Камикадзе, слышала о таких?

– Они согласились? – Мой голос дрогнул.

– Да. Дик выкинул из кабины второго пилота, а Айзек связался с Землей и сухо объяснил происходящее. Затем включили аварийные сирены. Дали возможность остальным членам экипажа покинуть судно и направили корабль в нижние слои атмосферы.

– Ты видела?

– Видела. Сидела под дулом у виска и наблюдала, как братья ценой своих жизней спасают мою. Это было пострашнее смерти мамы. Они разбились. Дик пострадал меньше. Айзек же… Он так орал от боли и шока, когда понял, что ног просто нет. Мне до сих пор снится эта картина. Я вижу в мониторе его окровавленное лицо и крик. Он стоит у меня в ушах.

– А тебя отпустили? – У меня ком в горле стоял.

– Удивительно, но да. Братья были наказаны за то, что пошли против родного Протея. И всем было плевать, что мы давно там не живем. Что у нас гражданство Юпитера. Я была уже не нужна. Просто попользовали и выкинули на одной из станций. Как отработанную вещь. Там меня и нашли. Мои братья замечательные, Лидия. Они лучшие. Да, Дик глуповат, Айзек – грубоват. Но поверь, они люди чести.

– И не выкинули бы нас по дороге на Ойкон?

– Нет, конечно. Братья не любят богатеев, ненавидят федералов. Если бы они не загребли нас с мамой, ничего бы и не было. Но зла они никому не желают. Мы просто хотим жить. А ты вообще оказалась совсем не такой, как мы представляли изначально. Поверь, брат не совершит по отношению к тебе подлости. Не такой он человек.

– Это радует. Значит, тебе нужна операция?

– Хочешь стать спонсором? – Она хитро прищурилась.

– Не совсем я… но мысли есть. – Вообще-то, я бы предоставила такую честь своему папаше. Имелись у меня лазейки, позволяющие дотянуться до его счетов. – Но сначала нужно разобраться с «Ойконом».

– Слушай, а дружить с богатенькой выгодно, – хохотнула Ким.

– Не знаю, не дружила, – честно созналась я.

Она громко засмеялась. Это, наверное, странно, но мне нравилось это качество в Ким: говорить то, что на уме.

Открыто, смело. Без лицемерия, подхалимства и заискивания.

Этого было до того мало в моей жизни, что сейчас я получала удовольствие от общения с этой девушкой.

– Ну вот моя святая святых! – Перед моим носом распахнулась дверь в каюту Ким. – Залетай!

– Я лучше зайду, – закивала я.

– Вот и правильно! – Мне достался полный энтузиазма взгляд. – Ненавижу, когда на меня смотрят как на инвалида. Шушукаются. Эти постоянные вопросы Айзеку, почему он не установит мне имплантаты…

– Зачем? – Я прикрыла за собой дверь. На панели сбоку загорелся зеленый свет, означающий, что хозяйка комнаты внутри. – Все эти модификаторы потом так просто не убрать. Если есть шанс восстановить позвоночник, то не стоит уродовать тело.

– Этим ты мне и понравилась. – Ким зависла на доске над кроватью. – Не смотрела презрительно, как на подбитого подранка. И Маркус тоже не смотрит. Наоборот, постоянно выспрашивает подробности.

– Да-да, помню. Дотошный мозгоклюй, – поддела я девушку.

– Ой, ну это так. Легкий флирт и аура недоступности. Обычный набор женских уловок. – Она открыла двери своего шкафа и жестом пригласила подойти. – Приступаем к твоему преображению. Долой однообразную мешковатую одежду, да здравствует секси-мини, декольте и разрезы до бедра.

Услышав такие речи, я приподняла бровь.

– В общем, тут куплено уже все после того, как я оказалась на доске. – Мой скептический взгляд предпочли не заметить. – Много даже не ношено. Куда мне выходить красоваться? Время моей беззаботной, шальной, ветреной молодости, увы, прошло. Вернее, ее у меня отобрали. Но из себя же погулять не выйдешь! Так что по привычке я скупала, бывало, и шикарные платья. Вот сейчас они нам и пригодятся.

– Ким, вернется она еще, твоя ветреная молодость. Будешь вышагивать на каблуках. А мне бы чего поскромнее…

– Поскромнее у тебя там, на проводах, в каюте висит, – припечатала она. – Считай, что ты на рынок попала, только все бесплатно.

– Какой-то убыточный рынок для торговца, – подметила я.

– А ничего. Ты нам заплатишь, и возмещу потери! Все продумано, подруга.

Услышав такое, я засмеялась. Да, Ким палец в рот не клади. Выживем, ужом вывернусь, а уведу со счетов компании ей деньги на качественную операцию.

– Ну, если только так, – сдалась я. – Тогда что посоветуешь, как более опытная.

– Мы с тобой примерно одной комплекции, только я повыше, наверное, все же буду. Так что все, кроме брюк, должно быть впору. Я обычно покупаю платья мини, на тебе, значит, они будут смотреться приличнее.

Заглянув в ее шкаф, подивилась обилию различных вещей. Так много. И платья, и блузы, и сарафаны, и брюки различных фасонов. Шортики, майки, еще что-то мне непонятное. Полки буквально ломились от всего этого изобилия.

– У моей сестры всегда были красивые вещи, – вспомнила я Мамлизу. – Но я как-то раньше не задумывалась об этом. Тряпка и тряпка, но сейчас…

– Нет, деточка, не просто тряпка, а способ подчеркнуть достоинства твоей внешности. – Ким сдернула с вешалки пестрый воздушный шарфик и как-то вычурно намотала его на шею, при этом она так смешно хлопала ресничками. Так невинно.