Путин: Логика власти - Хуберт Зайпель

На двухдневном саммите Европейского союза, который был организован с большим размахом в Вильнюсе в конце ноября 2013 года, главы государств и правительств 28 стран-членов ЕС хотели официально – с соблюдением всех атрибутов – предложить бывшим советским республикам Украине, Беларуси, Армении, Азербайджану, Грузии и Молдове членство в «Восточном партнёрстве». Показательный проект оказывается пустышкой. Во вновь отстроенном дворце великих князей литовских, который должен стать новым патриотическим памятником Литвы, после резкого поворота Украины только два из шести бывших государств-соседей в составе федерации – Грузия и Молдова – ставят подписи под соглашением об ассоциации в пользу более тесных отношений с ЕС.

«Мы не достигли здесь, разумеется, того, чего мы хотели бы достичь в отношениях с Украиной», – привычно сухо подвела итоги немецкий федеральный канцлер Ангела Меркель в литовской столице. При этом она вновь, следуя правилам политической игры, стоически повторила оценку ситуации, сложившейся за последние месяцы, то есть она не добавила ничего нового к тому, что и так было известно за несколько недель до встречи. «Украинский президент ещё раз сказал мне, что 50 процентов экспорта идёт в Россию или в республики Таможенного союза, 45 процентов – в Европейский союз, то есть речь идёт о привязке к обеим сторонам. Задача для нас, для ЕС, заключается в том, чтобы ещё настойчивее говорить с Россией, как мы сможем выйти из этой ситуации «или-или», или привязка к России, или привязка к Европе, и я думаю, что Германия также должна принять участие в решении этой задачи»[288].

После многолетних переговоров попытка привязать Украину к Европе окончилась неудачей. В Брюсселе и Берлине «долго не хотели понять, насколько болезненно Россия воспринимает расширение НАТО и ЕС на восток как угрозу для себя», так «Spiegel» анализирует «провальный саммит». «Чего нам не хватало в этом кризисе, так это дальновидности, способности распознать надвигающийся конфликт. Вместо этого в Берлине возобладала точка зрения: не может случиться то, что не должно случиться»[289]. Этот суровый приговор – не только запоздалая критика в адрес Ангелы Меркель, это также самокритика: информационное издание в течение ряда лет поддерживало курс канцлера и призывало к жёстким мерам по отношению к Украине и Януковичу.

Федеральное правительство несмотря ни на что продолжает настаивать на скорейшем освобождении бывшего премьер-министра Юлии Тимошенко. Президент Виктор Янукович, как и прежде, имеет право на досрочное помилование, невозмутимо заявляет госпожа канцлер.

Почётного гостя вечера, который появился на киевском Майдане неделю спустя, зовут Гидо Вестервелле. Немецкий министр делает нечто такое, что министр иностранных дел, как правило, не делает. После провала в Литве он приходит в лагерь оппозиции, которая требует свержения украинского президента, прежде, чем встретиться с правительством страны, что он делает лишь некоторое время спустя. Вестервелле солидаризуется с протестами, говорит, разумеется, от имени Европы, о том, он здесь на Украине не является «стороной, поддерживающей какую-либо партию», а выступает в защиту европейских ценностей, так сказать, с надпартийных позиций, и что здесь в Киеве «европейцы встречаются с европейцами». Впрочем, он не претендует на то, чтобы давать рецепты, «как мы придём к взаимопониманию» в этом вопросе[290]. Это одно из его последних выступлений на посту министра. Уже в том же месяце его предшественник Франк-Вальтер Штайнмайер станет его преемником благодаря созданию новой правительственной коалиции ХДС/ХСС и СДПГ.

Вестервелле в должности министра иностранных дел охотно посещал места революционных событий. Во время арабской весны он отправился в Тунис, а затем в Египет, он стоял на площади Тахрир в Каире, переполненной людьми, принимал как иностранный гость приветствия и говорил слова, например, такие: «Я очень волнуюсь, находясь здесь» или «Здесь пишется новая глава мировой истории»[291]. Теперь он приехал на Майдан в Киеве, хотя и с опозданием, но тем не менее. Он пожимает руки, аплодирует рок-музыкантам на сцене, которые только что дали концерт солидарности, и наслаждается восторженным приёмом толпы, которым его никогда не баловали дома. Вестервелле явно растроган.

В этот вечер немецкий министр иностранных дел совершает прогулку по площади с новым героем протестного движения, боксёром Виталием Кличко. В прошлом чемпион мира, он со своей боксёрской «конюшней» в Германии многие годы доминировал на международных рингах, где не раз подставлял под удар свою голову. В Киеве его знают, тем более, что несколько лет назад он попытался стать мэром, но потерпел неудачу. Теперь же Кличко хочет занять пост президента. Чтобы свергнуть действующего президента Януковича, он заключил союз с Олегом Тягнибоком, лидером праворадикальной партии «Свобода», и Арсением Яценюком из объединения «Родина», воспитанником Юлии Тимошенко.

Виталий Кличко по поручению федерального правительства отправляется в путь. Ангела Меркель поддерживает легенду бокса, хочет помочь ему стать лидером оппозиции и демонстративно позирует с ним в фотосессиях. Её внешнеполитический советник Кристоф Хойсген и Гидо Вестервелле обещали ему поддержку, фонд Конрада Аденауэра взял на себя текущую опеку[292]. Хотя Кличко и его альянс только что потерпели довольно серьёзную неудачу в парламенте, пытаясь организовать вотум недоверия правительству.

Немецкий министр иностранных дел не единственный западный политик, который посещает Майдан. Сюда прилетел американский сенатор Джон Маккейн, чтобы призвать демонстрантов не отступать. «Украина сделает Европу лучше, так же как и Европа улучшит жизнь на Украине»[293]. На камеры телевидения он говорит, что Украина, разумеется, важна для Путина, так как Россия без Украины – это только азиатская держава, а с Украиной ещё и держава на Западе, чего нельзя допустить. Об этом уже как-то говорил Генри Киссинджер, если он правильно помнит. Однако это не Киссинджер, а опять-таки американский геостратег Бжезинский призывал к тому, чтобы таким образом ещё больше ослабить Россию. «Главный момент, который необходимо иметь в виду, следующий: Россия не может быть в Европе без Украины, также входящей в состав Европы, в то время как Украина может быть в Европе без России, входящей в состав Европы»[294].

Что это означает в стратегическом отношении, внешнеполитический гуру недвусмысленно сформулировал следующим образом: «Это требует энергичного, сосредоточенного и решительного участия США, особенно совместно с немцами, в определении европейского пространства, а следовательно, и в преодолении таких чувствительных – особенно для России – вопросов, как возможный статус в европейской системе республик Балтии и Украины»[295].