История ордена тамплиеров (La Vie des Templiers) - Марион Мелвиль

Магистр вооружился наспех и носил только легкие латы, соединения которых не закрывали хорошо боков.

И когда он почуял, что ранен смертельно, он стал уходить, а подумали, что он уходит добровольно, чтобы спасти себя и свое знамя <…> и побежали перед ним, и тогда вся его свита последовала за ним. И поскольку он отходил, добрых двадцать крестоносцев с Долины Сполето подошли к нему и сказали: «Ах, Бога ради, сир, не уходите, ибо город скоро будет потерян». И он ответил им громко, чтобы каждый слыхал: «Сеньоры, я не могу, ибо я мертв, видите удар». И тогда мы увидели погруженную в его тело стрелу. И при этих словах он бросил дротик на землю, поник головой и стал падать с лошади, но его свита спрыгнула на землю со своих коней и поддержала его, и сняла с коня, и положила на брошенный щит, который они там нашли и который был очень большой и длинный.

Слуги пронесли его в город по мостику, через водяные рвы и потайной ход, что вели во дворец Марии Антиохийской. Здесь они сняли с него доспехи, разрезав ремни лат на плечах, затем завернули его в одеяло и отнесли на берег.[502] Так как море оставалось бурным и ни одна лодка не могла пристать, свита перенесла магистра в орденскую резиденцию, протащив носилки через пролом в стене.

И целый день он лежал в Храме, не разговаривая <…>, за исключением одного слова, когда он услышал шум людей, бежавших от смерти, и спросил, что это; и ему сказали, что люди сражаются; и приказал, чтобы их оставили в покое, и с тех пор не разговаривал и отдал Богу душу. И был похоронен перед своим алтарем, то есть престолом, где пели мессу. И благоволил ему Бог, ибо от его смерти был великий ущерб.

В то время как Гийом де Боже умирал, город погибал в жестокой резне.

Знайте, что это было ужасно видеть; дамы и горожанки, и монахини, и прочий мелкий люд бежали по улицам с детьми на руках, плачущие и растерянные, и убегали к морю, чтобы спастись от смерти; и когда им встречались сарацины, один хватал мать, другой ребенка, и тащили их в разные стороны, и разлучали их друг с другом <…> и однажды женщину увели, а вырывающийся ребенок был брошен на землю, и лошади затоптали его, и он умер; и были такие дамы, которые были в тягости, и их так сдавили в толпе, что они умирали на ногах, и существо в их теле также <…> Знайте также, что сарацины зажгли огни на машинах и на постах, и пламенем этим была (как бы) освещена вся Святая Земля.

В резиденции ордена маршал Пьер де Севри принял командование; там укрылось больше десяти тысяч человек, «ибо резиденция Храма была самым укрепленным местом в городе, и стояла на море на обширной площади, как замок, поскольку на входе была высокая и прочная башня и толстая, массивная стена в двадцать восемь шагов; а также была и другая, очень древняя башня на море, которую Саладин построил сто лет назад, в которой орден Храма держал свою сокровищницу, и она настолько вдавалась в море, что волны бились о нее».

У подножия этой башни, на берегу, относительно укрытом, тамплиеры собрали все, что могли найти из больших или легких кораблей, галер и транспортных судов, парусных или весельных судов; туда в большом количестве они посадили гражданское население, кто укрылся в их Доме. «И когда все эти корабли одновременно подняли парус, люди из Храма, собранные там, испустили очень громкий крик, и отплыли корабли, и пошли к Кипру, и были спасены добрые люди, находившиеся внутри Храма <…>»

Тамплиерское укрепление продержалось десять дней, пока султан, отчаявшись уничтожить его силой, предложил защитникам условия сдачи. Пьер де Севри принял эти условия. Но когда сарацины, проникшие за укрепления, чтобы завладеть крепостью, начали мучить христианских женщин, которые там еще находились, тамплиеры вновь взялись за оружие, перебили нападавших «и выразили волю защищаться до смерти».

Султан скрыл свой гнев и продолжил переговоры, и Пьер де Севри ошибся, доверившись ему. Он передал сопровождавшим победителям своих, еще крепких, рыцарей, оставив в Храме только раненых.

Как только султан заполучил маршала и людей ордена Храма, он велел отрубить головы всем братьям <…> И когда братья, бывшие внутри башни, которые не были столь больны, чтобы не суметь себе помочь, услыхали, что маршалу и прочим отрубили головы, они заняли оборону, отчего сарацины принялись подкапывать башню, и подкопали ее, и поставили подпорки, и тогда находившиеся в башне сдались. И внутрь башни вошло столько сарацин, что подпорки, поддерживающие ее, ослабли, и названная башня упала, и люди ордена Храма и сарацины, бывшие в ней, погибли; и даже при своем падении башня опрокинулась на улицу и раздавила больше двух тысяч конных турок. И так был взят и отдан город Акра, в пятницу 18 мая названного года, и Дом ордена Храма десятью днями позднее — тем образом, как я вам рассказал.

Тамплиеры еще держались в своих замках — Сайете, Берофе и Атлите. Гарнизон Сайеты собрался на генеральном капитуле и магистром избрал своего командора Тибо Годена; последний отправился на Кипр искать помощи. Ничего не найдя, он остался на острове, упрекаемый в трусости за то, что покинул свой пост. Перед мощными атаками сарацин гарнизон Сайеты ночью пробрался на свои галеры и отправился вслед за Тибо Годеном на Кипр. Таким же образом ушел и гарнизон Замка Паломника. Тамплиеры Берофы открыли ворота в обмен на клятву турецкого эмира оставить всех в живых, однако эмир велел их повесить. Возможно, их участь была более счастливой, нежели у спасшихся.

Часть третья

ГЛАВА XXII Расчеты Гийома Ногаре

Из всех, кому удалось ускользнуть из утраченного королевства, тамплиеры были особенно растеряны. Светские бароны искали убежища на Кипре, где рыцари св. Иоанна обладали уже значительным состоянием. В 1310 г. госпитальеры завоевали остров Родос и создали морскую державу, соперника итальянских республик. Тевтонские рыцари переместили свои главные силы в Пруссию. Тамплиерам, жертва которых оказалась самой тяжкой, было труднее всего приспособиться, ибо их владения на Кипре не были сравнимы с доменами госпитальеров. Возможно, им было бы лучше перенести свои силы в Испанию, где они играли большую роль в отвоевании Иберийского полуострова. Но они все еще надеялись восстановиться в Сирии и разделились между своими командорствами на Кипре и в Париже.

Дом ордена Храма в Париже располагался на правом берегу Сены, Старый Храм — внутри стен, построенных при Филиппе Августе, позади церквей Сен-Жан-ан-Грев и Сен-Жерве; Новый Храм, с массивной башней, за крепостной стеной — на месте нынешнего квартала Тампль. Две группы строений состояли из просторных покоев, где французские короли размещали своих избранных гостей.[503] Более того, в башне Тампля, настоящей крепости, хранилась королевская казна. Долгое время парижский Дом организовывал связь между провинциями ордена на Востоке и Западе; ни одно из командорств Испании или Италии не могло сравниться с ним по значению. Только лондонский Храм приближался к этому — по финансовым и дипломатическим функциям, которые выполнял.

Но положение французских тамплиеров усложнялось вследствие их роли банкиров и управляющих казной Франции. «Казначеи парижского Дома были из крупных финансистов, место которых отмечено в истории французских публичных учреждений. Они распоряжались финансами ордена с осторожностью, гибко управляя королевской казной в самые критические времена».[504]

Орден Храма подверг большим изменениям управление казной во время правления Филиппа IV Красивого, ибо объем королевских финансов превышал возможности парижских тамплиеров. С 1291 по 1295 гг. (частью их) управлял ломбардский банк Франчези. Начиная со Дня Всех Святых 1295 г. королевские доходы в целом контролировались новым институтом — казной Лувра, созданной по образцу банка ордена Храма, но управляемой людьми короля. Следует заметить, что последнее изменение несколько предшествовало обнародованию папой Бонифацием VIII буллы «Clericis laicos» (24 февраля 1296)[505], которая пробила брешь между Папой и королем, запретив светским властям получать доходы с церковных имуществ — тамплиеры были бы поставлены в весьма деликатное положение, если бы Филипп не посчитался с этой буллой. Были ли они предупреждены об этом или сами желали освободиться от подобной функции? Как бы то ни было, управление казной Франции было возвращено рыцарям Храма в июне 1303 г., когда Гуго де Перо от имени своего ордена присоединился к церковной политике короля[506]; и казна оставалась в Тампле вплоть до ареста тамплиеров в октябре 1307 г.

Тезис (разделявшийся некогда и автором), что орден составлял сообщество, способное помешать французскому королю, не выдерживает испытания, поскольку король мог прекратить их доступ к управлению финансами, как только этого бы пожелал. Не сила, а слабость ордена Храма делала из него желанную добычу.