Выход на орбиту (СИ) - Чернов Сергей

— Щибаль!!! — орёт скованный парень. — Коджо, шипсэги!

Ближайшие прохожие притормаживают, глядят с нарастающим любопытством. Скандалы и экшн любят все, независимо от страны проживания, вероисповедания и употребляемого языка.

Сбоку возникает крепкий мужчина со строгим лицом.

— Сохраняйте спокойствие! — он тычет зевакам полицейскую бляху. — Городская полиция.

Подъехавший микроавтобус с надписью «Полиция», где за рулём сидит мужчина в полицейской форме, окончательно проясняет ситуацию. Для толстомордого тоже. Неожиданно он с места рывком срывается в мощный спурт и катиться кубарем. Равноускоренное движение, перешедшее в гораздо более сложное вращательно-поступательное сопровождается звучным матом. Количество зевак лавинообразно увеличивается.

К месту захвата уже стянулась вся группа, четверо парней и девушка. Парни, среди которых прихрамывающий спортсмен, — пресечение побега подножкой не обошлось ему даром, задержанный слишком массивен, — волокут ругающегося и стонущего толстомордого к задним дверям автофургона.

Любое зрелище рано или поздно заканчивается. Когда двери микроавтобуса закрываются, зеваки, делясь впечатлениями, постепенно расходятся.

— Заткнись, — очкарик даёт лёгкого пинка в бедро лежащего на животе задержанного.

— Нельзя задержанных бить, — флегматично замечает полицейский в штатском, и тут же предупреждает. — Будешь шуметь, возьму у водителя дубинку и…

Он наклоняется к задержанному и что-то тихо говорит ему в ухо. Тот немедленно замолкает и прекращает возиться.

Девушка кому-то звонит. Остальные не обращают внимания.

— Да, на этот раз взяли…

— Пока не могу сказать, ГаБи-сонбе. Везём в участок.

— Не мог он успеть. Ему сразу руки за спиной сковали…

— Аньён, ГаБи-сонбе.

27 сентября, вторник, время 20:15.

Особняк Агдан, общая комната.

— Хи-хи-хи… — одёргиваю ногу, которую Мульча щекотнула своими усами. Цеплять обратно босоножку на невысокой шпильке не тороплюсь. Мне надо отбиться от Мульчи, которая норовит на меня взобраться и помурлыкать всласть.

Мульча охотно атакует мою ногу, обхватывает лапами, покусывает. Взвизгиваю и меняю ногу. СунОк недовольно косится.

— Не мешай, Юна! Смотри, что-то интересное показывают.

Телевизор, сияя на нас хорошеньким личиком ведущей, вещает:

«За последнюю неделю группами волонтёров задержано восемь вуайеристов. На них всех полицией заведено дело об административном правонарушении. Как вы знаете, войну этому виду хулиганства объявила Агдан. Созданный ею фонд обещал платить премию в десять миллионов вон каждой группе волонтёров, сумевших задержать злоумышленника и сдать его полиции. Полицейским, принимающим участие в поимке, тоже обещана премия…»

Ты смотри-ка, — думаю я, пихая ножкой лениво отмахивающуюся лапами Мульчу, — ничего не соврали. Это когда такое было?

Мне надоедает мять Мульчу ножками. Слишком уж ей хорошо. Развалилась на спине, лениво машет лапами и мурлычет. Цепляю босоножки на кончики пальцев.

Входит ЧжуВон. В спортзал ходил вслед за нами. Он намного быстрее нас оборачивается. Гирями помашет, энергию сбросит, ему и хватает.

Что-то он опять взгляд на мне задерживает. Б-р-р-р, ёжусь, как от щекотки. Клянусь, ничего такого не делаю. Зареклась. Увидел меня в субботу в танцевальном наряде, воспринял с виду спокойно, — очень такое поведение одобряю, — зато потом полночи успокоиться не мог, заездил меня вконец, хи-хи. Виду не подала, что нашла к нему ключик. Стоит мне нацепить что-то из завлекательного набора чулочно-носочных изделий, как ЧжуВон включается, как кот, учуявший кошачью течку. Собственно, подобные наряды и создаются для такого воздействия.

Это всё цветочки, — размышляю, поглаживая поворачивавшую мне бока мурчащую кошку носком босоножки. Это примитивные цветочки, доступные почти любой достаточно молодой женщине, если только не горбатая, не одноглазая и имеет ноги, на которых может хотя бы как-то передвигаться. Настоящая фишка в ягодках, доступных единицам. На мне сейчас широкий бежевый топик, оставляющий открытой только узкую полоску живота. Топик облегающий, но не в обтяжку. Того же цвета шортики и тоже аккуратные и не тесные. Босоножки — завершающий штрих наряда. И в них ни капли кричащего эротизма.

В таком наряде выглядеть привлекательно могут только по-настоящему красивые девушки. Например, я. Но так одеться и выглядеть это даже не полдела. Не просто так сижу. Чтобы достать предельно оттянутым носком до Мульчи, сижу на краешке дивана. Слегка опираюсь одной рукой, это даёт возможность слегка изогнуть корпус. Меняю ногу, щекочу Мульчу другой ногой, поджав правую. Не просто так сгибаю и ставлю на пол, а тоже на носок.

Все эти манёвры похожи на танец или… замираю от неожиданной мысли. Нечто подобное уже говорила СунОк, но сейчас эта идея окончательно выкристаллизовывается. Реализовывать буду вместе с Еленой.

На ногу осторожно ложится и начинает заливать бедро ощущением тепла широкая ладонь ЧжуВона. Вот он самый благодарный зритель и ценитель. В отличие от СунОк в глазах Чжу ни тени ревности и зависти. Только тщательно скрываемое восхищение.

У-у-у-х! Могучая сила легко преодолевает силу тяготения, на краткий миг зависаю в воздухе и уютно устраиваюсь в руках владельца этой могучей силы.

— Куда ты? Давай в кабинет! — чувствительно дёргаю пацака за жёсткие волосы. Он меня в спальню тащит, маньяк сексуальный!

Чжу останавливается и смотрит на меня строго.

— Скажи, у нас всегда всё будет по-твоему?

Очень хочется сказать «Да» и показать язык. А вдруг упрётся? Скандал на ровном месте, — не из тех, что я устраиваю озорства ради, а реальный, — мне нужен? Нет!

По-змеиному быстрым движением прихватываю губами мочку его уха, чуть прикусываю.

— А почему бы нам не сделать это в кабинете, — мурлычу ему в ухо, включая низкие регистры с еле уловимой хрипотцой. Парня аж шатнуло.

— Но если хочешь, можно и в спальне.

Идея рандеву в непривычной обстановке, — вижу это ясно, — захватывает его, будит фантазию. Он решительно сворачивает в кабинет, в котором без долгих пауз впивается мне в губы… у-у-у-у-х! Кое-как отрываюсь, железной рукой придерживаю его за волосы.

— Скажи, Чжу, — говорю обычным тоном, — почему ты всё время пренебрегаешь прелюдией?

От неожиданного обвинения на пару секунд пацак превращается в монумент. Тема неожиданная. Хочешь реализовать своё законное право мужа, но напарываешься не на «у меня критические дни», «нет настроения» или ссылка на страшные головные боли, а на упрёк в слишком примитивной реализации своего права.

— Посади меня на стол, — слегка капризно, он это любит в определённые моменты, указываю пальчиком на желаемое место приземления.

Пацак отмирает. Моё пожелание исполнено. Монументальный стол с ножками заметно толще моих и не менее фигурных выдержит не только меня. Пожалуй, и под слоном не сразу развалится. Слонёнка тонны в полторы точно выдержит. Обнаружился у ЧжуВона вкус к основательной мебели в стиле гоголевского Собакевича.

Указываю тем же пальчиком место у ног принцессы, большая честь для верного вассала, так сказать.

— Чжу, что ты думаешь о поимках манкеров? — это слово прижилось в среде оперативных групп ГаБи, которые начали отлов озабоченных, подглядывающих под женские юбки.

Чжу старается скрыть разочарование. Ему обещали увлекательную игру и такой облом!

— Что такого сексуального ты видишь в обсуждении этой проблемы? — ой, какой у него сухой и холодный тон. Сейчас я его умою!

— Ты действительно не понимаешь? — испытующе заглядываю ему в глаза. Кстати, согласно только что открытой мной доминантной идее, сижу очень собранно. Опираюсь обеими руками в край стола, зажав бёдра, слегка болтаю ножками. Спина у меня всегда даже не прямая, а слегка вогнутая назад. Грудь, — её размер только недавно дотянул до размера «В», — торчит вперёд с заносчивым нахальством. Лифчика, кстати, нет. Дома я его редко ношу.