Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений - Филип Фармер

Он пожал плечами. Со временем все выяснится. Банки памяти под огромным дворцом-крепостью на вершине единственной планеты во вселенной зеленого неба гласили, что эти «врата» открывались где-то в го-рах неподалеку от озера под названием Эррсухад.

Врата представляли собой круг неразрушимого металла, погребенный несколькими дюймами ниже скального пола. Их присутствие отмечало только нечетко нарисованное пурпурное кольцо на камне.

Кикаха, урожденный Пол Янус Финнеган, был ростом в шесть футов и один дюйм, весил сто девяносто фунтов и отличался широкими плечами, узкой талией и массивными бедрами. Бронзово-рыжие волосы обрам-ляли лицо с густыми, темными, изогнутыми бровями, лиственно зелеными глазами, прямым, но коротким но-сом, длинной верхней губой и глубоко раздвоенным подбородком. Он носил походную одежду, за спиной висел рюкзак. В одной руке он держал рукоять темного кожаного футляра, выглядевшего, словно в нем содержался музыкальный инструмент, вероятнее всего — горн или труба.

Волосы Кикахи доходили до плеч. Он подумывал подстричь их до возвращения на Землю, чтобы не вы-глядеть странным. Но время поджимало, и он решил подождать, пока не доберется до парикмахерской. Его легендой было то, что они с Ананой так долго провели время в горах, что у него просто не было шанса обкорнать свою гриву.

Женщина рядом с ним была настолько прекрасна, насколько это вообще возможно для женщины. У нее были темные волнистые волосы, безупречно белая кожа, синие глаза и превосходная фигура. Одета она была в походное туристское облачение: сапожки, джинсы, клетчатую рубашку лесоруба и каскетку с длинным козырьком. Она тоже несла на спине рюкзак, где лежали туфли, платье, нижнее белье, сумочка и несколько при-боров, наверняка способных поразить или потрясти земного ученого. Волосы она причесала по моде 1946 года, как помнил эту моду Кикаха. Косметикой она не пользовалась, да она в ней и не нуждалась. Тысячи лет назад она навсегда сделала себе губы красными, как поступали все Господы женского пола.

Кикаха поцеловал женщину в губы и сказал:

— Ты, Анана, побывала во множестве миров, но держу пари, не была ни в одном более странном, нежели Земля.

— Я видела и прежде голубые небеса, — не согласилась она, — Вольф и Хрисенда опередили нас на пять часов. Колокольник на два часа. И в их распоряжении большой мир, в котором можно затеряться.

Он кивнул и добавил:

— У Вольфа и Хрисенды не было никаких причин болтаться здесь поблизости, так как врата эти одно-сторонние. Они отправятся к ближайшим двусторонним вратам, которые находятся в районе Лос-Анджелеса, если они еще существуют, те врата. Если же нет, то самые близкие находятся в Кентукки или на Гавайях. Так что мы знаем, куда они могут двинуться.

Он помолчал, облизывая губы, а затем добавил еще:

— Что же касается Колокольника, то кто знает? Он может отправиться куда угодно или, возможно, где-то поблизости. Он попал в абсолютно чужой мир, он ничего о Земле не знает и не умеет говорить ни на одном из местных языков.

— Мы не знаем, как он выглядит, но мы найдем его, — уверенно произнесла она. — Я знаю Колокольников. Этот не станет прятать свой колокол, а потом убегать и скрываться, рассчитывая вернуться за ним позже. Колокольник не способен вынести мысли об уходе очень далеко от своего колокола. Он будет таскать его за собой, сколько сможет. И это будет единственным средством опознать его.

— Знаю, — отозвался Кикаха. Ему вдруг стало трудно дышать и на глаза его навернулись слезы. Вне-запно он заплакал. На минуту Анана встревожилась, потом поддержала:

— Поплачь! И однажды я заплакала, — когда вернулась в свой родной мир. Я думала, что глаза у меня высохли навек, что слезы — это удел для смертных, но возвращение домой разоблачило мою слабость.

Кикаха вытер слезы, снял с пояса флягу, открыл ее и сделал большой глоток.

— Я люблю свой мир, мир с зелеными небесами, — заявил он. — Земля мне не нравится. Я вспоминаю ее без особой симпатии. Но надо полагать, любовь у меня к ней больше, чем я предполагал. Признаюсь, что время от времени я испытывал некоторую ностальгию, некоторое слабое стремление вновь увидеть ее, пови-дать знакомых мне людей. Но…

Под ними, наверное ниже на тысячу футов, гору огибала двухполосная дорога, продолжавшая подни-маться вверх, пока не терялась за следующим поворотом. В верхней части появился автомобиль, пронесся под ними, а затем скрылся за нижним поворотом дороги.

Глаза Кикахи широко раскрылись и он воскликнул:

— Я никогда прежде не видел такой машины. Она выглядела словно какой-то клопик. Жук. В поле зрения показался ястреб, оседлавший воздушные потоки, спланировал и пролетел примерно в ярдах ста от них.

Кикаха пришел в восторг. — Это первый краснохвостый, которого я увидел с тех пор, как покинул Индиану!

Он шагнул на карниз, забыв на секунду, но только на секунду — об осторожности. А потом отпрянул обратно под защиту каменного козырька, сделал злак Анане и та подошла к одному концу карниза и выглянула, в то время как он сделал то же самое на другом. Внизу, насколько он мог видеть, никого не было, хотя обилие деревьев могло скрыть всякого, кто не хотел быть увиденным. Он вышел немного дальше и посмотрел тогда вверх, но из-за козырька не смог ничего рассмотреть. Путь вниз сперва не был виден, но обследование открыло выступы как раз под правой стороной карниза. Для начала они могли сойти, и коль скоро они начнут спускаться, появятся и другие опоры для рук и ног.

Кикаха осторожно свесился с карниза, нащупывая ногой выступ. Затем он влез обратно, лег на карниз и снова тщательно изучил дорогу и лес тысячей футов ниже. Где-то под ними подняли крик голубые сойки. Воз-дух служил вместо воронки, доставляя в его уши слабые звуки.

Он достал небольшой бинокль и подкрутил три диска на его поверхности. Затем вынул наушник и тонкий проводок со штепселем на одном конце и вставил этот штепсель в гнездо сбоку у бинокля. Он стал обводить биноклем лес внизу и в конце концов навел его на то место, где сойки подняли крик.

Благодаря прибору отдаленный лес вдруг стал близким, а слабые звуки громкими. Двигалось нечто тем-ное и, настроив бинокль, он увидел лицо человека. Новый обвод биноклем и новая настройка дали ему возмож-ность увидеть тела других людей. Каждый был вооружен винтовкой с оптическим прицелом, а у двоих были и бинокли.

Кикаха передал бинокль Анане, чтобы та взглянула сама, и спросил:

— Насколько ты знаешь, Рыжий Орк — Единственный Господь Земли. Она опустила бинокль и подтвердила: Да.

— Тогда он, должно быть, знает об этих вратах и установил какую-то сигнализацию и поэтому знает, когда они активированы. Может быть, его люди расположены поблизости, может быть вдалеке.