Темнейшая ночь (любительский перевод) - Джена Шоуолтер

«Сильного»

Она хихикнула.

«Да»

«Красивого?»

«Конечно»

«С острым умом и ловкого с мечом?»

«Абсолютно» Еще хохот «Но я имела в виду мужчину…друга…парня. Ах, я и не знаю, как тебя назвать!»

Он наслаждался ее восхищением – и серьезностью ее слов.

«Просто называй меня своим. Это все, кем я хочу быть»

Девушка совсем обмякла.

«Расскажи мне что-нибудь о себе» Она увернулась от удерживающих ее лицо рук и опять приютилась у его тела. Не убрала своих рук с запястий, но провела ними по его предплечьям и обняла за шею, будто бы боялась отпустить даже на секунду. Он тоже опасался этого. Отчаянно хотел ее. И получит ее, клялся себе, после душа, смыв все следы крови и смерти. «То, что никому никогда не рассказывал»

Он мог поведать ей, что любит классическую музыку, в то время как его товарищи предпочитают хард-рок, но эта информация не была сугубо личной, которой она так явно жаждала. А Мэддокс обнаружил, что ему хочется, чтоб она узнала его лучше всех в мире.

Его чувство умиротворенности – истинного мира – углубилось. И все потому, что она была здесь с ним. Потому что она оплакивала его и заботилась о нем. Потому что она не осуждала его прошлые грехи и не ругала его. Также и потому, что она хотела узнать его. Потому что только он облегчал ее страдания.

Потому, что смотря на него, она не видела Насилие. Он подозревал, что она видела мужчину. Своего мужчину. Опьяняющая мысль. Наркотическая. Потрясающая. Достаточная для того, чтоб заработать его вечную преданность.

«Пару раз за все время я желал стать смертным. Иметь жену» он сглотнул, сознаваясь, «Детей» Он никогда не рассказывал этого своим друзьям, которые бы посмеялись. Ему самому стоило бы смеяться над подобной глупостью.

Насилие? Вблизи детей?

Эшлин не насмехалась, не бранила его.

«Это прелестная мечта» с тоской в голосе сказала она. «Из тебя выйдет чудесный отец. Неистовый и оберегающий»

Усмиренный таким заявлением, хотя никогда не получит шанса доказать ее слова, он прочертил пальцами кружки вокруг ее позвонков.

«Теперь расскажи мне один из своих секретов»

Трепеща, она погладила пальцем твердую вершинку его соска. Его плоть восстала в ответ; кровь вспыхнула. Больше не разогреваясь, а уже превращаясь в адское пламя. Все же он не поцеловал ее, не перекатился поверх. Как больно бы не было его телу, сейчас время для беседы.

«Я не умела читать до прошлого года» со стыдом созналась девушка. «До этого мне приходить давать устные отчеты, а не печатать их, и все знали почему. Я просто не могла сосредоточиться достаточно долго, чтоб подобрать слова. Голоса всегда были при мне, отвлекая. Когда я была ребенком, мой босс читал мне сказки, такие волшебные, что я почти могла заблокировать шепот в голове. Тогда-то я и решила научиться сама. Но у меня это заняло довольно много времени»

Ему было плевать, умела она читать или нет. Но ее это заботило, а он стремился успокоить ее.

«То, что ты все-таки научилась, заслуживает похвалы»

Она отблагодарила его сияющей улыбкой.

«Спасибо»

«Я не учился читать сотни лет с начала моей одержимости, да и сделал это только потому, что не хотел, чтоб другие умели нечто, чего не умею я. Видишь? Ты опережаешь меня»

Она хихикнула, расслабляясь и дальше.

«Едва научившись, я зашла в сеть и назаказывала все любовные романы, что смогла найти. Это сказки для взрослых. Их доставляли прямо мне на порог, и я поглощала их так быстро, как только могла»

«Парис купит тебе их в городе. Целый магазин»

«Это будет чудесно. Спасибо» снова сказала она, одаривая его еще одной улыбкой.

Его грудь наполнилась томлением, когда он поцеловал ее темя.

«Я видел парочку любовных романов» Парис оставил их валяться в крепости, а Мэддокс – может быть, возможно, вероятно, никогда не признает этого вслух – подобрал их. «Прочти я их…» кхе-кхе «я наверняка, счел бы их…» сексуальными, забавными, милыми «…интересными».

Ее благодарная улыбка превратилась в истинно порочную.

«Может…может быть мы можем почитать один вместе или что-то в этом роде»

«Я бы хотел этого»

Будучи таким изголодавшимся по ней, Мэддокс обнаружил, что весьма приятно провести время просто болтая. Она поведала ему, как провела часть своего детства в лаборатории, подвергаясь исследованиям – иногда болезненным, а это означало, что у него теперь был для убийства список из ученых- и то, как провела большую часть своего времени наедине, только чтоб избежать шума. Она никогда не была частью семьи. Только один мужчина относился к ней не как к животному, и Мэддокс почувствовал себя в долгу перед ним.

Но Мэддокс исполнился потребностью прогнать эти воспоминания и заменить их более хорошими, более счастливыми. Более того, он был исполнен желания отомстить за нее.

«Ты заслужила лучшего» проговорил он, Насилие наконец-то расправило свои ручки и зевнуло.

«Я не жалуюсь на свое воспитание» сказала она. «По большей части. Я всегда слышала что-то, так что приветствовала одиночество»

Но она пропустила детские игры и не была балована, любима. Он слышал это в ее голосе, потребность, которую она не могла спрятать. Ты уже так хорошо ее знаешь? Да, полагал он. Так и есть. Часть его, глубоко упрятанная часть, что он и не знал о ней, пока девушка не вошла в его жизнь, знала ее с самого начала.

Она была его. Его женщина. Его…все.

Он погладил ее руку и нащупал маленький, твердый, неестественный бугорок. Он нахмурился и глянул на нее.

«Это что?»

«Контрацептив» произнесла она, заливаясь густым румянцем. «Стандартная процедура агентства. Как-то женщину изнасиловал прямо на работе бешенный гоблин. Она забеременела, а ребенок не был…нормальным. Теперь Институт учит нас самозащите и дает сотрудникам женского пола право выбора имплантата»

Насилие изогнуло спинку и раскрыло глаза, и дальше просыпаясь. Мысль о принуждении этого нежного прекрасного создания была противна обоим – и мужчине, и духу. Она была девственна, но это не означало, что она была оставлена в совершенном одиночестве.

«Тебя когда-нибудь обижали?»

«Нет» заверила она. «Но я знаю, что если голоса когда-нибудь возьмут верх, я не смогу защититься»

Насилие не расслаблялось.

«Расскажи мне о своем детстве» попросила она. Кончик ее пальца снова оцарапал его сосок. Она потерла его, устыдилась и прекратила.

Его кожа пылала от этого ощущения. Также и ее; он это знал. С самого начала, он всегда знал, когда она возбуждалась. И прямо сейчас женщина было определенно на взводе.

«Не было у меня детства. Я был сразу создан мужчиной, уже солдатом»

«Прости» мягко произнесла она. «Я забыла»