Военно-морской шпионаж. История противостояния - Питер Хухтхаузен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Точная дата первого контакта Уолкера с советской разведкой остается неясной. Жена Уолкера, которая сдала его ФБР, заявила под присягой, что первые «необъяснимые» деньги и дорогие подарки появились буквально перед Рождеством (25 декабря) 1967 г. «В конце 1967 г.», писал об этом генерал-майор Олег Калугин, бывший начальник контрразведки КГБ, в своих противоречивых мемуарах. Калугин пишет о приходе Уолкера в советское посольство, но не указывает месяц, который мог быть ноябрем или другим, даже более ранним:
«Он приехал из Норфолка, нашел в телефонной книге адрес советского посольства и просто вошел в парадную дверь. Оказавшись внутри, он сказал кому-то из дежурных: «Мне нужно увидеться с офицером безопасности или с кем-то, кто занимается разведкой». Один из наших офицеров, который говорил по-английски, спустился к Уолкеру... Он взял принесенные Уолкером материалы и поднялся наверх, где сидели Соломатин (резидент в Вашингтоне) и я... Мы никогда не видели ничего подобного... и было ясно, что материалы, которые принес Уолкер, являются подлинными. Соломатин, выросший в черноморском портовом городе Одессе, был к тому же и фанатиком флота. Он пролистал бумаги, которые принес Уолкер, и широко раскрыл глаза и закричал: «Мне это нужно!» Наш офицер спустился вниз и передал Уолкеру аванс в несколько тысяч долларов, после чего договорился встретиться с ним в этом же месяце в одном из универмагов Александрии, штат Вирджиния».
Слова Калугина звучат убедительно. Однако в диссертации, которую в 2001 г. в командно-штабном колледже сухопутных войск США защищала майор американской армии Лаура Хит, показано, что следователи ФБР сомневаются в этой версии. Они полагают, что Уолкер мог начать работать на Советский Союз ранее этой даты, может быть, как сообщник своего брата, лейтенант-коммандера Артура Уолкера. Артур подозревался в продаже секретной информации Советскому Союзу еще в начале 1960-х годов. Следователь ФБР по особым дела Р.Х. Хантер пишет в своем появившемся в печати отчете о расследовании дела Уолкера, что Джон Уолкер последовательно проваливал проверки на полиграфе. Камнем преткновения был всегда один и тот же «всепоглощающий вопрос» — как он начал шпионскую деятельность. Более того, в описании советского посольства, которое дал Уолкер, фигурирует железная ограда, в действительности же она появилась значительно позднее, в 1974 г. Как указывает Хантер, полиграф, однако, признал достоверным следующее заявление Уолкера:
«Я знаю, что вы уверены, будто я вру относительно начала работы из-за того, что я не прошел полиграф и истории с оградой. Тогда я предлагаю вам такой вариант: мой брат Артур попал в финансовое затруднение какого-то рода, возможно, это произошло в Нью-Йорке, и связался с нью-йоркскими волками-заемщиками. Артур отчаянно нуждался в деньгах, и я передал ему несколько секретных документов для продажи. После того, как Артур продал документы и получил какие-то деньги, он испугался и захотел свалить. Я не видел вреда в продаже информации Советам, поскольку наши страны не воевали и никогда не будут воевать. Я посчитал, что это легкий шанс заработать немного денег, поэтому где-то на земном шаре я нашел советское посольство и зашел в него».
Джон Уолкер споткнулся на двух вопросах полиграфа: участвовал ли каким-нибудь образом его брат Артур Уолкер в продаже секретных документов Советскому Союзу? Участвовал ли каким-либо образом Артур Уолкер в подталкивании Джона па его первый контакт с Советами?
Лейтенант-коммандер Артур Уолкер поступил на службу в ВМС США в 1953 г. и проходил службу в качестве офицера-подводника и инструктора по противолодочной борьбе. Имевшийся у него допуск обеспечивал ему доступ к совершенно секретной информации по системе СОСУС. Он мог передать информацию по СОСУС, которую определенно имел советский Тихоокеанский флот, когда в январе 1968 г. авианосец «Энтерпрайз» был успешно перехвачен советской атомной подводной лодкой. Джон также мог быть источником информация по СОСУС, если он начал свою предательскую деятельность в 1965—1966 гг., проходя службу на подводной лодке ВМС «Симон Боливар» (SSBN-641), вооруженной ракетами «Поларис». Хит полагает, что Джон мог заскочить в советское посольство «где-то на земном шаре» во время захода его лодки в один из иностранных портов, и начать шпионить еще до декабря 1967 г., дав Москве больше времени на то, чтобы спланировать захват «Пуэбло» чужими руками. Специалисты, которые допрашивали Уолкера и работали с материалами, уличавшими его в предательстве, полагают также, что на самом деле Уолкер начал работать на Советы сразу же после своего перевода в Норфолк в марте 1967 г.
УОЛКЕР И АМЕРИКАНСКОЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЕ СУДНО «ПУЭБЛО»
Когда Джон Уолкер передал Советскому Союзу экземпляр ключей для шифровальных машин KL-47/KL-7, KL-7 являлась самой распространенной на Западе шифровальной машиной. Она использовалась во всех видах вооруженных сил США, в ЦРУ, Государственном департаменте и в некоторых странах — членах НАТО. Шифровальные машины KL-7 начали применяться в 1950-х годах, и их первым пользователем было Агентство национальной безопасности США. Когда Уолкер служил на подводной лодке «Симон Боливар», вооруженной ракетами «Поларис», то имел доступ ко всем криптографическим документам, относящимся к KL-7, включая ключи к кодам и секретные инструкции. KL-7, сходная со знаменитой немецкой шифровальной машиной «Энигма», но более сложная, была размером с телетайп и имела клавиатуру с тремя рядами кнопок и регистрами для переключения па буквы или цифры. Машина имела восемь роторов с тридцатью шестью контактами на каждом из них. Для установки новых ключей оператор должен был выбрать ротор, поместить его во внешнее пластиковое кольцо и установить новое положение контакта. Эта операция повторялась до тех пор, пока не будут сменены положения всех контактов ротора. Смена ключей производилась ежедневно в полночь по Гринвичскому времени. На борту «Пуэбло» имелась KL-7, и советская разведка об этом знала.
И хотя Уолкер заявляет, что он скомпрометировал только ту информацию, которая уже была утрачена с захватом «Пуэбло», именно информация Уолксра могла навести Москву на мысль просить Пхеньян захватить «Пуэбло». Вот что об этом пишет майор Хит:
«Скрупулезный анализ деталей говорит о том, что Джон Уолкер сыграл определенную роль в планировании инцидента с «Пуэбло». С советской точки зрения, подталкивание к захвату судна ВМС США, даже чужими руками, является очень рискованным делом, которое может быть оправдано только соответствующей богатой добычей. Захват одной или двух шифровальных машин может быть такой добычей; однако существует одна проблема — резонно предполагать, что на такую очевидную компрометацию США ответят какими-то изменениями в блоке шифрования, которые сделают захваченные шифровальные машины непригодными. США поступили именно так; однако у Советов был Джон Уолкер, передавший им копии приказов па внесение изменений в шифровальные машины, что позволило Советам доработать захваченные шифровальные машины до уровня, который был определен американскими приказами».
В день нападения экипаж «Пуэбло» не смог выполнить требования, касающиеся находящихся под угрозой захвата противником секретных документов и секретного оборудования. На «Пуэбло» имелась печь для сжигания документации, но она находилась на палубе и, следовательно, могла быть обстреляна артиллерией северных корейцев. Тяжелые мешки с документами были неудобны для переноски, и, в случае их затопления на мелководье, могли быть легко подняты северными корейцами. Попытки сломать шифровальные машины KL-47/KL-7 с помощью кувалд и пожарных топоров не увенчались успехом — машины выдержали удары.
Джон Уолкер, которого, как утверждают, председатель КГБ и будущий советский премьер Ю.В. Андропов считал «первым номером», дал Советскому Союзу возможность более десяти лет удерживал» решающее превосходство над американскими ВМС. Это случилось потому, что, по крайней мере, с 1967 г. по 1983 г., Уолкер передавал КГБ шифровальные ключи к американской системе трансляции «по флоту» (СТпФ). Как могло случиться, что единственный человек и, позднее, его подручные, могли достигнуть таких успехов? Майор Хит поясняет:
«Факты говорят, что СТпФ была сконструирована таким образом, что было практически невозможно обнаружить или удержать какого-нибудь негодяя со стороны от компрометации системы. Изучение персонала, работавшего с этой системой, было поверхностным и проводилось с задержками, основываясь преимущественно на интуиции, а не на строго научных критериях. Слишком много людей имело доступ к ключам и секретным документам, а система учета была не в состоянии даже теоретически обнаружить незаконное копирование секретных материалов. Ответственность за безопасность СТпФ была распределена между множеством организаций, что обусловило появление многих «дыр» в безопасности. Эти огрехи были перенесены в конструкцию и новых систем закрытой связи».
