Обреченные на вымирание (СИ) - Деткин Андрей

Земля, в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе видна,

Как сын грустит о матери, как сын грустит о матери

Грустим мы о Земле, она одна…

Кажется, мои слезы переросли бы в рыдания, не будь рядом Германа. Только его присутствие меня и сдерживало.

Монотонный гул двигателей заполнил тишину. Я всматривался в ледяной, колючий космос, и все старался найти среди мерцающих звезд движущуюся, светлую точку - «Одиссея». Вспоминал последний разговор с Андреем, и никак не мог осознать, что больше его не увижу. Мысли плавно перетекли на анклав, на его жителей и остановились у окна Марии.

Очнулся от боли в запястье: «мобильный доктор» вводил инъекции. Ощутил тошноту, сердце билось гулко, тяжело, болезненными толчками отдавалось в висках и затылке. Самолет мелко трясло. С трудом поднял свинцовые веки и увидел свет. Мы летели над облаками.

Бомбардировщик самостоятельно приземлился на взлетную полосу. Счастье клокотало в моей груди. Я снова видел сочную зеленую траву, голубое небо с белыми барашками облаков, серый, такой земной потрескавшийся бетон с зеленой порослью в швах, слышал стрекот кузнечиков, писк ласточек мелькающих черными стрелами в вышине, вдыхал тонкие душистые ароматы трав и цветов. Черт подери, даже был рад этому злому, слепящему глаза, солнцу.

Нас встречали. Из кабины я выбрался самостоятельно, а вот Германа пришлось вытаскивать. Его бережно спустили вниз и положили на траву в тень самолета.

Мне помогли размотать скотч на запястьях. Я отказался от дальнейшей опеки, расстегнул молнию комбинезона, отошел подальше от суеты, вытащил руки из рукавов, стянул верх защитного костюма и голой спиной лег на траву. Высокая стройная она колыхалась надо мной. Множество букашек и козявок сновали в стеблях, занятые своими делами. Укрытый от посторонних глаз я наслаждался. Какое это счастье, вдыхать запахи земли, слышать стрекот и жужжание насекомых, ощущать себя частичкой этого мира.

И снится нам не рокот космодрома,

Не эта ледяная синева,

А снится нам трава, трава у дома,

Зеленая, зеленая трава…

Звучала у меня в голове старая песня.

Скоро приехал мэр, заперся со мной и Германом в помещении, где я с Андреем совсем недавно облачался в летные костюмы. Альберт Яковлевич сел за стол, сцепил пальцы в замок, придавил тяжелым взглядом сначала Германа, потом меня. Мы сидели на скамейке у стены и чувствовали себя виноватыми.

- Насколько я могу догадываться, - произнес мэр мрачным тоном, - герой смотался?

Мы кивнули. Мне было стыдно за своего друга, а Герману за то, что позволил себя обмануть.

- Аферистом он оказался наполовину, - продолжал Альберт Яковлевич. - Про корабль не соврал, а вот намерения утаил. Я подозревал, что он именно так и поступит. Герман, я для того и приставил тебя, чтобы ты не позволил этому случиться. В чем дело?

Не дожидаясь ответа, градоначальник посмотрел на меня. - Ты, Сергей Михайлович, как я погляжу, тоже не входили в его планы?

Я промолчал.

- Альберт Яковлевич, - Герман поднял голову и заговорил, - мы кое-что узнали. И это важно…

- Что может быть важнее корабля?! - вдруг крикнул мэр, который еще сутки назад не верил в его существование.

- Он смог бы взять на борт от силы полторы сотни, - пробубнил я.

- Неважно, - ревел мэр, - этот корабль последняя надежда.

Он смотрел на нас исподлобья.

- Даже сто пятьдесят жизней это очень много. Ну да ладно, что ты хотел мне сказать, - с уставшим лицом мэр обратился к Герману.

- Те существа, что двигаются к анклаву, нет… Не с того я начал. Солнце разогрелось не само по себе, его обстреливают. - Герман замялся, посмотрел на меня, словно ища поддержку, потом сказал без надежды, что ему поверят. - Инопланетяне. Они специально это делают, чтобы человечество покинуло планету.

- Бред! - Воскликнул мэр, - ты себя слышишь?! Какие к чертовой бабушке инопланетяне? Откуда вы это взяли? Они, что двадцать лет палят по солнцу и ждут нашего бегства? Откуда им знать, сможет ли человечество изобрести гиппердвигатели, межзвездные корабли, станции сбора и стабилизировать «кротовые норы»? Для чего им так долго ждать? А-а-а! Я понимаю, ты хочешь сказать, те существа и есть инопланетяне. Тупые безглазые, безрукие они построили корабли? Так? Знают, как разогреть солнце?

- Нет же! - с отчаянием воскликнул Герман и вскочил с лавки. Желваки ходили на его скулах. - Те слепые твари, что надвигаются на нас это не инопланетяне, это только их биологическое оружие. Сами они прячутся в космосе. Где-то рядом и дирижируют всей этой херней. Они уничтожили весь персонал станции. Михалыч! - Герман повернулся ко мне, - подтверди!

- Да. Жуки всех убили.

- Жуки? - взвился мэр. - Может что-нибудь посерьезнее придумаете? Одного бы прихватили с собой что ли! Если облажались, признайтесь честно, вот без этих финтефлюшек, - Альберт Яковлевич нервно покрутил в воздухе рукой, словно выкручивал лампочку.

- Клянусь, - Герман с досады махнул руками, - мы видели в записи, как в Солнце врезались их ракеты, а потом была адская вспышка. Это заметили ученые на станции. Они хотели об этом сообщить на землю, но не успели. Их всех перебили… жуки.

- Где, где запись? Давайте ее сюда, - мэр протянул руку с открытой ладонью и затряс ею.

- У нас нет записи. Почему вы нам не верите? - взмолился Герман и схватился за голову. На его лице выразилось такое отчаяние, что должны были разбиться все сомнения. Но мэр оставался непреклонным, сказал.

- Ну все, хватит. Я и так на вас потратил слишком много времени. Церберы уже близко, ждем их к вечеру. Надо еще успеть сделать много чего. Давайте переодевайтесь и подключайтесь к работе. Жду вас в штабе.

Мэр резко встал и вышел из комнаты. Мы с Германом переглянулись. Да, уж, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Наше сенсационное заявление осталось без должного внимания. Честно признаться, трудно поверить в такое. Нужны доказательства, мало ли, что могло показаться. По большому счету и не важно, что там на Луне. Беда на пороге и уже стучится в дверь.

Мы наспех перекусили. Людей в столовой находилось непривычно мало. В воздухе с запахом каши витало напряжение и мрачная обреченность. Старики переговаривались полушепотом.

На заднем дворе школы мне вручили три магазина с подсумком и автомат, который пришлось отдать охраннику, прежде чем войти в «высокий кабинет».

- … вправо метров сто проройте, бензин вам подвезут. Кольке этому скажи, чтобы поторапливался с трубами. Руслан уже качает из цистерн. Да, да вправо. Скажи Степану, еще раз отключит радиостанцию, сниму к чертовой матери. Да грузовик с проволокой скоро будет. Да, ждите. Все, Валерий, занимайся.

Альберт Яковлевич отложил в сторону радиостанцию. Из динамика доносилось шипение и треск помех. С озабоченным лицом он взглянул на нас.

- Герман, ты мне нужен здесь, а тебя, - градоначальник обращался ко мне, - откомандирую в помощь осветительной группе. Готовимся к ночному сражению.

Альберт Яковлевич встал, вытащил из набедренного кармана армейских брюк красное кепи, надел. Присмотревшись, я заметил, что это обычный фетровый берет, для полного сходства с головным убором художников не хватало лишь помпона. Берет не шел к милитаристскому облику градоначальника, зато был заметен издалека.

Глава 32. Враг у ворот

Мы вышли из школы. На крыльце наши пути разошлись. Солнце перевалило зенит и клонилось к закату. Я поднес руку ко лбу, жмурясь, превозмогая резь, посмотрел на яркий диск. Не инопланетян, ни взрывов, понятное дело, не увидел, вместо этого потом долго не мог отделаться от черного пятна перед глазами.

Анклав словно вымер, а те немногие жители, что попадались, спешили, насколько позволяла старость, к южному КПП. Именно с той стороны ожидалось нападение. Высоко в небе букашкой кружил Ла-8. Кольнуло в груди. «Всего несколько дней назад мы с Андреем…». Я спешно задавил, начинающий пробиваться родник воспоминаний, удобнее закинул автомат на плечо и ускорил шаг.