Два брата-психопата - Айс Элби

И, когда я ощутила сквозь тонкую ткань его брюк упирающийся в меня стояк, неосознанно замычала, испытывая безумное желание, болезненно отдающее внизу живота. Рука медленно опустилась к его члену, любопытно исследуя его, и я слишком поздно осознала для себя, что Джунён сейчас одет в больничную пижаму. Мне захотелось немедленно от неё избавиться, чтобы на мгновение забыть о его психозе, и указательным пальцем потянула за резинку штанов, отвлекая его от своей груди, которую он кое-как смог избавить от бюстгальтера.

– Они забирают уличную одежду и возвращают только при выписке, – проговорил он, без слов поняв мои намёки, и по-быстрому снял с себя остаток пижамы.

– Нижнее бельё они тоже забирают? – усмехнулась я, бедром ощущая его голый стояк, на что он несильно укусил меня за сосок, не давая в очередной раз упрекнуть его в эксгибиционизме.

Я уже не стала говорить про то, как скучала и по этой его странности, изгибаясь под смачными поцелуями по своему телу. Каждое его прикосновение отдавало мелкими ударами тока по коже, и мне не хотелось думать, что больше я никогда не смогу этого ощущать. И когда я предстала перед парнем полностью обнажённой и всем телом прижималась к Джунёну, начинала понимать его ненормальную привычку к оголению. Я реально сходила с ума вместе с ним и совсем позабыла о своём стеснении, открываясь перед ним и полностью доверяя себя ему. Резкие движения с каждым разом причиняли большую боль, что влага рефлексивно выступала на уголках глаз. С каждым моим болезненным вздохом он шёпотом тараторил извинения, и я старалась затыкать его поцелуями, так как неосознанно вспоминала его бормотания в бреду. Мне достаточно было ощущать его в себе, ведь один раз привыкнув к этому человеку, от него стало слишком сложно отвыкнуть. Я не знала, как признаюсь ему в том, что меня не будет в стране целую неделю, так как самолично была готова позвонить сейчас Боёну и отменить всё, чтобы провести как можно больше времени с его братом. Кто знает, когда ещё я смогу быть так близко к нему, слышать его глухие вдохи и выдохи, наслаждаться прикосновениями и поцелуями, ритм которых я, кажется, никогда не смогу поймать. Мне нравилось то, как он пытается менее болезненно входить в меня, и я была стопроцентно уверена, что ему также стыдно за свою ложь, причинившую мне ещё большую боль.

– Я простила тебя, – прошептала я, обхватив его щёки ладонями и пытаясь вглядеться в лицо после того, как Джунён томно застонал мне в губы.

Я чувствовала, что сейчас он широко улыбается.

27. Две минуты назад.

Проснувшись рядом со спящим парнем, я не могла до конца осознать, что вчерашняя ночь не была сном. Мне пришлось долго любоваться Джунёном, чтобы поверить в то, что я не свихнулась и что он реальный. Подсознательно я боялась, что он начнёт бормотать бред во сне, поэтому хотелось, чтобы он проснулся до того, как ему приснится что-нибудь нехорошее. Сейчас уже я могла предположить, какие кошмары он видел по ночам. Я пристально смотрела на его умиротворённое лицо, всё же надеясь, что его лечение на этот раз будет удачным. И пальцы медленно стали поглаживать неровную кожу его щёк, покрытых еле ощутимыми шрамиками. Я часто замечала их раньше. У его брата нет таких, так откуда же у Джунёна они? Мне не хотелось думать, что они как-то связаны с его психозом. Но его расстройство и семья, наверно, единственное, о чём он мне не рассказывал, и, следовательно, причина этих шрамов, покрывающих каждую часть его тела, связана с ними.

– Доброе утро, Соник, – пробормотал парень, не открывая глаза, а я без стеснения продолжала проводить подушечками пальцев по его носу, очерчивая по всей длине один из заметных шрамов. – «Подарок» отца, – усмехнулся он, несильно хватая меня за запястье и убирая мою руку от своего лица.

Я непонимающе раскрыла глаза, пока он нежно целовал внутреннюю сторону моей ладони.

– Отец тебя бил? – спросила я еле слышно, думая о том, стоит ли говорить ему, что я знаю о психозе его родителя.

– Наказывал за всякую мелочь, – он вяло улыбнулся и приподнялся на локтях, притягиваясь к моим губам.

Но я резко отвернула голову в сторону, садясь на кровать и прикрывая грудь одеялом. Мне не нравилось, что он называл своё изуродованное тело «мелочью».

– Соник, давай не будем вспоминать о человеке, которого я вычеркнул из своей жизни. Вот увидишь, я вылечусь, и всё будет хорошо.

– Хорошо никогда не будет, – прошептала я, не решаясь посмотреть ему в глаза. – Я буду всё время бояться, что твой психоз вернётся. А вы с братом будете скрывать от меня всякую «мелочь», которая и является причиной вашего сумасшествия.

– С моим братом? Что ты имеешь в виду? – Джунён грубовато схватил меня за плечи, поворачивая к себе, и резко опустил их, когда я чуть сморщилась от несильной боли. – Прости, – пробормотал он, опуская голову, и робко взял меня за ладони, поглаживая их большими пальцами, – я всегда неадекватно реагирую, когда речь идёт о моём брате.

– Знаю, – кивнула я, – я знаю про соседского кота. Скажи, «подарок» отца был за эту «мелочь»? Он избил тебя, потому что думал, что кота убил ты?

– Я убил кота. Никто другой, а я, – прикрикнул он, быстро отстраняясь от меня и падая с кровати на пол.

– Джунён! – я испуганно бросилась к нему, еле выпутавшись из одеяла, и голая села на колени перед лежащем на полу парнем, который не думал вставать на ноги.

Я жалела о том, что открыла эту тему, ведь не думала, что она окажется для него такой же болезненной, как и для Боёна.

– Это был я, – бормотал он, обеими руками сжимая голову, а я не решалась подвинуться к нему ближе.

Тело не хотелось двигаться с места, но язык продолжал озвучивать мысли.

– Я знаю, что это был не ты. Боён рассказал мне про убитых им животных. Прекрати брать на себя то, чего ты не делал, – кричала я, подсознательно желая в страхе выбежать из комнаты.

– Что? – взгляд Джунёна застыл на мне и не сулил ничего позитивного. Тело покрылось мурашками, и рука медленно стягивала с кровати одеяло, чтобы хотя бы им прикрыться от пристального взгляда парня. – Это я разлил краску на паркет, я провалил экзамен по математике, я подрался с одноклассником, я угнал отцовскую машину и разбил фару. Это всё был я!

Я спиной прислонилась к кровати, прижимая колени к груди, и, полностью окутавшись в одеяло, сильно дрожала. Он опять был не в себе, и я опять была в этом виновата. Он смотрел на меня сердитым взглядом, словно я обвиняла