Аника Энель и ключ к бессмертию - Диана Бэрроу

из Китая. Они кружили в воздухе подобно светлячкам, а потом закрепились на стенах пещеры. Зрелище было великолепным, никогда не думала, что заклинание действует подобным образом. Дорога вниз стала более видимой, а лицо Мюриэль каким-то унылым и разозлённым.

— Да что с тобой? Мюри! — но она никак не хотела отвечать. — Да ответь уже мне, что с тобой не так?

С ней что-то произошло, мне хотелось узнать, что это, а потому я просто настояла на том, чтобы она рассказала. Её поведение угрожает нам оказаться в трудной ситуации, ведь мы тогда не будем действовать сообща.

— Ты натравила на меня свою мать! Она сказала, что я умру! Это всё из-за Майкла? Ты стала относится к нему совсем иначе. Какая ты после этого мне подруга, — яростно высказала мне она это в лицо, что стало даже обидно.

Не могу поверить, что моя мама могла такое сказать. Ведь она же ангел, но подруга тоже врать не будет. Наверное, мать слегка разозлилась из-за Майкла, а подруга приняла её слова близко к сердцу.

— Ты всё неправильно поняла! Ты моя подруга и я бы никогда не стала натравливать на тебя свою мать. Ты не умрёшь, я буду всегда с тобой. Мне очень нужна твоя помощь, — она снова ничего не ответила, но пошла дальше со мной, думаю, что ей стоит сейчас побыть со своими мыслями.

Некоторое время спустя показался конец этой лестницы, как хорошо, что нам не пришлось подниматься по ней.

— Мюри, какой сегодня месяц? — спросила я.

— Начало июня. Быстро время прошло, — посмотрела она на часы и ответила мне.

— Твоя сестра родиться двадцать первого, нужно поторопиться, — встревожилась я, но собралась с мыслями.

Открыла портал в Венецию, но не подумала о том, на какую улицу он может выбросить нас. Надо было попросить подругу сделать это, а ещё по глупости зашла в портал первой, совсем не зная местности. Её также надо было послать вперёд.

— Ты когда-нибудь была в Венеции, в самом знаменитом городе на воде? — спросила меня подруга.

Я открыла глаза и увидела перед собой величественные и прекрасные дворцы, которые сочетают в себе изящество готики и роскошь барокко. До ушей дошёл плеск воды, которая омывала цоколи зданий и отражала архитектурные шедевры.

— Это сердце Венеции — площадь Сан-Марко, — отвлёк меня голос подруги.

На вершине колонны расположился крылатый лев — геральдический символ Венеции. А также великий памятник готической архитектуры — Дворец Дожей, который вместе с собором Святого Марка, библиотекой Сан-Марко образует архитектурный ансамбль города. На самом краю площади высятся две колонны — символические ворота в Венецию. И знаменитый мост Вздохов, который соединяет Дворец Дожей со зданием бывшей тюрьмы.

— Да, красиво, — мечтательно ответила я и не могла никак оторваться от этого завораживающего вида.

Через пару минут мне захотелось есть. У нас не только с собой не было еды, но и денег, на которые мы бы смогли её купить. Я хотела промолчать о том, что испытываю голод, но скрыть мне это не удалось. Желудок выдал меня. Да и мне скоро предстоит сражение, которое решит судьбу этого мира.

— Я тоже хочу чего-нибудь перекусить. У тебя кроме âme ничего нет? Нам бы евро, — простонала подруга и посмотрела на меня, как будто верила, что у меня реально валюта может быть в кармане.

А там всего было несколько душ, евро, к сожалению, не было. Если бы я знала, то заранее обменяла бы в эльфийском банке. Проклятье!

— Есть у меня немного французских франков, но евро нет, — ответила я и огорчилась.

Есть хотелось всё больше, нам оставалось немного времени, чтобы спасти её сестру.

— Давай зайдём в банк и узнаем смогут ли они там взять âme и поменять их на евро. Кто знает, может нам повезёт, — с какой-то глупой ухмылкой на лице предложила она.

Мне эта затея вовсе не понравилась. Откуда людям знать про наши деньги, которыми только ангелы и демоны пользуются. Ниоткуда. А из-за этих денег нас могут ещё и арестовать, чего мне совсем не хотелось. Идея её была безумно, отчего мне меньше всего хотелось идти. При этом нам не пришлось далеко идти, на площади Сан-Марко банков было полным полно. На улице светало, поэтому народу было не так много. Дороги пустовали, что нам как раз было на руку. А когда мы зашли в банк, я онемела, вспомнив, что совсем не умею говорить по-итальянски. Мне оставалось надеяться, что Мюри умеет.

— Буона маттина, ми пуо аютаре? — заговорила подруга, подойдя к банковскому работнику.

Это была приятная на вид венецианка, с мягкими чертами лица, смуглой кожей и светлыми волосами. Мне не удалось разобрать, что они говорят, но я знала, о чём идёт речь. Женщина издала смешок, посмотрела в мою сторону. По коже пробежали мурашки, а вдруг она заподозрила что-то и вот-вот вызовет охрану.

— Грацие, — сказала подруга и пошла в мою сторону.

Ух, пронесло. Я думала, что нас сейчас схватят. Мюриэль показала мне евро, а потом вывела из банка, чтобы исчезнуть с глаз охраны, потому что мне до сих пор было неприятно здесь находиться. Постоянно это ощущение тревоги, что в любую секунду может что-то случится.

— Знаешь, я тебе кое-что не сказала. В этом банке работает знакомая моего отца, она обменивает здесь души на евро для таких, как мы. Уж поверь, что мы не одни такие в Италии, — теперь было ясно, почему она была так спокойна.

Конечно, мне нужно было это сказать раньше, поэтому я слегка злилась на неё. Теперь у нас были деньги и мы можем наконец поесть на них, а потом начать поиски её сестрёнки. Я снова растерялась, потому что не знала ни одного кафе здесь, а вот подруга кажется водила меня занос. Оказывается она очень многое знает о Венеции и уже была здесь, потому что ей без труда удалось найти банк и показать мне окрестности. Она молча стала вести меня куда-то, мне оставалось только идти за ней следом. Мы прошли Собор Святого Марка и пошли вдоль площади Санкт-Марко, народу стало больше, чем было с утра. Со всех сторон нас окружили величественные трёхэтажные здания. Мы повернули налево, где я заметила несколько столов и стульев, а чуть дальше арок на стене позолоченными буквами было написано название.

— Мы пришли! Кафе Флориан, самое старинное кафе в Италии, — это было видно по его фасаду, который несколько раз реставрировали и переделывали. А зал был плодом самых разных стилей.

При этом кафе было