Молчаливая роза - Кейси Марс

— Выпьешь чашечку кофе? — спросила она, заранее зная, что старик не откажется, и делая шаг в сторону кухни.

— С удовольствием, но я ненадолго.

— Что случилось? — крикнула она из-за двери, вернулась еще до того, как отец успел ответить, и протянула ему тяжелую фаянсовую кружку.

Падди пожал пухлыми плечами, уселся на диван и принялся играть пуговицами поношенного бежевого шерстяного джемпера.

— Ничего особенного. Мне просто случилось быть по соседству. Вот я и подумал: почему бы не зайти?

Девон закатила глаза.

— Папа, эта уловка стара как мир. В чем дело?

— Твоя мать сказала, что в День Благодарения ты обедаешь с нами.

— Конечно. Разве я когда-нибудь отсутствовала?

Он кивнул.

— Вот и хорошо. Она уже вовсю стряпает. Как обычно, наготовит кучу лишнего.

— Да уж…

— Поэтому когда позвонил Майкл, я пригласил его к нам.

Девон со вздохом опустилась на валик дивана.

— Ох, папа, что ты наделал…

— Ну послушай, радость моя. Что бы ни произошло между вами, это не так уж серьезно.

— Да ничего особенного между нами не произошло. Просто я не люблю его. Никогда не любила и не собираюсь.

— Зато Майкл любит тебя. Может быть, этого достаточно. Он хороший добытчик — ты сама это говорила. Майкл мог бы избавить тебя от множества хлопот.

Вот оно, подумала Девон, когда правда вылезла наружу.

— Тебе следовало бы бросить работу, — продолжил он, — и немного отдохнуть.

— То есть перестать писать о привидениях, да, папа?

— Ну… ага. Ты знаешь, как к этому относимся мы с матерью. Нам не нравится, что ты ввязалась во все эти оккультные штуки. Это ересь, Девон. Работа дьявола. Так говорит пастор Колби.

— Пастор Колби! Старый козел на сорок лет отстал от века, и ты знаешь это. Все еще верит в ритмический метод, а сам даже не католик.

— Ну, Майкл говорит, что ты слишком много работаешь. Ты помнишь, что случилось в последний раз… и как тебе было плохо? Мы с матерью не хотим, чтобы это произошло снова, а Майкл говорит, что если ты выйдешь за него замуж, такого больше не повторится.

Большое спасибо, Майкл.

— Я знаю, папа, ты не веришь в привидения, и не могу осуждать тебя. К несчастью, после того, что случилось в Стаффорде, я в них поверила. Ты можешь поручиться, что я ошиблась?

Падди взял ее за руку и тревожно наморщил свой слегка веснушчатый лоб.

— Все это куча брехни, моя радость. Люди несли этот бред всю жизнь, насколько я помню. Всегда это было враньем, враньем и осталось.

Девон вздохнула. Сначала Майкл, потом Джонатан, а теперь ее мать и отец. Она ожидала этого, решилась противостоять ему, но часть ее души знала, что многое из слов отца справедливо.

У Девон сжались внутренности. Она подумала о только что прочитанном журнале, каждая страница которого была предназначена для обмана простодушных. Вспомнила о Задаре и том, как много лет морочила голову публике Патриция Соломон. Девон достаточно начиталась всякой ерунды о полтергейсте, реинкарнации, метемпсихозе, НЛО, спиритизме, целителях-экстрасенсах, творчестве под гипнозом, психокинезе, телекинезе, психометрии, путешествиях астрального тела, телепатии и ясновидении. Она просеивала чудовищные груды информации, чтобы отыскать крупицу правды, которая могла бы подтвердить то, что случилось с ней.

Многое из того, о чем она прочитала, казалось правдоподобным, кое-что было хорошо изучено, но могла ли она честно признать, что нашла хотя бы один-единственный абсолютно достоверный факт?

Она посмотрела в озабоченное лицо отца. У Падди было высокое давление, а в анализе крови на холестерин значилась цифра триста. Мать ужасно тревожилась за него, да и Девон тоже. Надо было поберечь старика, а не добавлять ему тревог.

— Не знаю, папа. — Ее охватило предчувствие поражения. — Думаю, кое-что из того, что сказал Майкл, похоже на правду. Наверно, я действительно перенапряглась в последние месяцы. До того как это случилось, я много работала над «Следами». Да и Майкл очень настаивал на свадьбе. В то время я была уверена, что мне ничего не почудилось, что это не просто совпадение, но нечто большее… А теперь… Не знаю. — Девон натужно улыбнулась. Беспокойство, сквозившее в темно-карих глазах отца, наполнило ее чувством вины.

— Вот что я тебе скажу. — Она взяла Падди за руку, заметив, как много стариковской «гречки» прибавилось на ней за последние месяцы. — Я постараюсь как следует разобраться в себе. О'кей?

Падди просиял.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Наконец-то я узнаю свою девочку! — Он стиснул ее в объятиях.

— А что касается Майкла… Слушай, не мог бы ты как-нибудь взять назад свое приглашение?

Отец коротко хохотнул. На его лице читалось нескрываемое облегчение.

— Может, он надолго не останется. Ему надо будет повидаться с собственными родителями.

Это было похоже на правду. За последние несколько лет они дважды обедали на День Благодарения — один раз у ее родителей, другой — у его.

— Ну, если ты это вынесешь, То я тем более. Вы не так уж пылали друг к другу любовью.

Падди усмехнулся.

— Хорошая девочка. Как знать? А вдруг он тебе еще понадобится? Не плюй в колодец…

Но Девон могла думать только о высоком черноволосом мужчине, расставшемся с ней утром. Еще одном мужчине, считавшем, что она занимается чепухой.

Девушка проводила отца до дверей. Сердце заныло от жалости: они с Падди стали одного роста.

— Спасибо за заботу, папа. Скажи маме — пусть не беспокоится, все будет хорошо.

Он вышел на лестничную площадку; казалось, его плечи слегка распрямились. Стоила ли того какая-то несчастная книга? Стоило ли заставлять тревожиться родителей, стоило ли причинять вред маленькому Алексу ради нелепой истории, которая могла быть всего лишь причудой переутомившегося мозга или возвратом ее болезненной впечатлительности?

Она подумала о Натане Толботе и его дурацкой, затхлой книжной лавке «Интуиция». Неужели она действительно хотела иметь дело с темной, тайной стороной человеческой природы? Действительно хотела поиграть в оккультизм?

Ее передернуло при этой мысли и отчетливом воспоминании о чувстве ужаса — настоящего или мнимого, — испытанного ею той ночью в желтой комнате.

Почему бы не взглянуть в лицо правде? Она была писательницей, мечтательницей, человеком, живущим в плену собственных фантазий. Она была жертвой тревог, женщиной, нуждавшейся в помощи психиатра, чтобы уберечься от нервного срыва. Женщиной, подверженной стрессам и перенапряжению.

А теперь появился Джонатан. Ее тянуло к нему. Нет, больше чем тянуло. Она питала серьезные надежды на их тайную связь и не хотела, чтобы эта связь прервалась из-за книги, грозившей будущему его сына.