Горы и оружие - Джеймс Олдридж

Дорога шла каменистой долиной, вдоль речного ложа, почти высохшего. Навстречу попадались отары каракулевых овец, бредущие в поисках воды. Замелькали затем люди по бокам дороги, протарахтел курд на мотоцикле, с любопытством поглядел на джип. Проехал тяжело севший на рессоры грузовик; заорали с обочины курды.

— Не разберу, о чем они, — крикнул Мак-Грегор Тахе сквозь шум мотора.

— О солдатах что-то...

То и дело по обочинам мелькали люди ильхана, и Мак-Грегор понимал, что рано или поздно джип остановят.

— Заранее приготовься к объяснениям, — предупредил он Таху.

— Если дойдет до объяснений, тут же получим по пуле, — ответил Таха. — Не останавливайтесь ни за что.

Беря очередной широкий поворот, они увидели впереди на подъеме целую колонну иранских военных грузовиков.

— На обгон идти никак нельзя, — сказал Мак-Грегор, сбавляя газ.

— А и не надо обгонять их. Прижмитесь к заднему, и с обочины никому уже нас будет не перехватить.

Все действия теперь импровизировались на ходу. Джип, словно накрепко усвоив стиль убитого хозяина, лихо мчал на больших оборотах, но ползти на третьей скорости отказывался, и двигатель работал со зловещими перебоями.

— Не давайте мотору заглохнуть, — крикнул Таха Мак-Грегору.

Оба они прикрыли рот и нос от пыли концами тюрбанов; с откосов их окликали курды, выбегали, гонясь за джипом, на дорогу — но они ехали и не оглядывались.

— У них транзисторные рации заработали уже вовсю, наверное, — сказал Мак-Грегор.

— Какая разница теперь? У того вон столба сверните.

Дорожный крашеный столб был исцарапан, избит пулями, дощечка с надписью пожухла, но Мак-Грегору была знакома эта иранская предупредительная надпись о том, что дальше военная зона, где проезжающим нельзя ни сходить с дороги, ни делать фотоснимки и где надо останавливаться по приказу часовых.

Автоколонна ушла вперед, а джип, свернув, затрясся, закренился, завихлял на изгибах и ухабах проселка.

— Теперь быть начеку! — сказал Таха.

— А сколько осталось до села?

Таха не ответил, указал только быстрым жестом на придорожные холмы. Наверху там виднелись двое-трое дозорных. Таха помахал им, один из дозорных помахал в ответ.

— К генералу вашему немецкому вы тоже так ехали? — спросил Таха.

— Нет. Мы делали это с умом и расчетом — ночью, — сказал Мак-Грегор.

— Профессиональные убийцы! — вознегодовал шутливо Таха.

«Давно уже не шутил Таха», — подумал Мак-Грегор.

— А вон и охрана, — кивнул Таха на маленький автобус марки «фольксваген», стоявший впереди у поворота. Четверо курдов сидели при дороге, варили что-то на костре.

— Раз они тут, значит, и старый пес тут, — сказал Таха. — Не останавливайтесь только. Газуйте мимо, не то нас узнают.

Джип явно заинтересовал охранников. Двое вскочили, один побежал к «фольксвагену»; Мак-Грегор не увидел на них оружия, да и на раньше встреченных не замечалось Должно быть, близость иранской армии мешала им носить оружие открыто.

— Живей, пока не выскочил из автобуса с винтовкой, — сказал Таха.

Мак-Грегор прибавил скорости, рванул машину вверх, на поворот, а Таха закричал ильхановцам по-курдски:

— Махмуд там с солдатней поцапался, едем за подмогой.

— Чего-о? — не поняли те.

Таха, стоя и размахивая руками, опять проорал про Махмуда и еще что-то неразборчивое.

— Живей, живей, — не переставал торопить он Мак-Грегора.

Мак-Грегор с маху взял поворот, а Таха все стоял, орал, жестикулировал, пока курды не скрылись из виду.

— Кто такой Махмуд? — спросил Мак-Грегор, вертя истертую баранку резво подскакивающего джипа.

— А-а, всегда какой-нибудь Махмуд найдется...

Впереди показалось селение.

— Нажмите кнопку сигнала, — велел Таха.

— Это зачем?

— Жмите сигнал!

Мак-Грегор нажал, и эхо прокатилось по склонам.

— Еще жмите...

Таха дотянулся сам, твердо надавил пальцем, непрерывно сигналя. Из домишек стали выбегать женщины.

— Вон там, — указал Мак-Грегор на дальний конец улицы. — Видишь?..

У одного из домов на том краю стоял большой «шевроле» и второй «фольксваген». Из свежевыкрашенных дверей дома вышли двое вооруженных; Мак-Грегор не спеша повел туда машину.

— Не выключать мотора, — сказал Таха.

— Понятно.

— И не говорите ни слова. Молчите.

— Ясно.

Шагов с сорока Таха закричал тем двоим:

— Где хан?

— В доме, — ответил один.

— Скажи ему, что я приехал и что я спешу.

Охранник вошел в дом; когда джип подъехал, в дверях стояли уже трое вооруженных.

— Скажите там, что мне некогда, — крикнул Таха, сердито огрубив голос.

— А что такое?

Мак-Грегор быстрым взглядом окинул стоящих на пороге — у всех троих автоматические винтовки. «Куда идет эта дорога, неизвестно. А уходить единственно по ней», — мелькнуло в мозгу.

— Какого тут шайтана?..

На пороге появился хан в высоких черных сапогах. За ворот косо, на итальянский манер, заткнута салфетка. Большие, заостренные кверху уши покраснели. Челюсти дожевывают что-то.

— Хан! Ильхан! — сказал Таха.

— Чего тебе? Зачем шум поднял?

— Шума нет. Где твой сын Дубас?

— В Резайе. А что тебе нужно?

Держа руку на виду — на ветровом стекле, — Таха проговорил:

— Ты — старик, старей отца, и смерть будет смерти не ровня.

— Ты чего? О чем ты мелешь?

Мак-Грегор оцепенело ждал момента, когда Таха будет узнан и того, что произойдет затем. Он не мог оторвать глаз от немытых пальцев Тахи, впившихся в стекло так, что сквозь грязь забелели костяшки суставов.

— Но конец положить надо, — продолжал Таха.

— Не понимаю я твоих речей, дурак.

— Обойдемся без твоего понимания.

И тут ильхан узнал Таху. Сорвал с шеи салфетку, достал очки и жестко насадил на нос, как бы и собственного переносья не щадя по своей врожденной грубости.

— Ты зачем тут? — рявкнул он на Таху. — Прочь отсюда!

Однако в голосе ильхана была некая растерянность. Он метнул взгляд на горы, словно скрывающие где-то в себе Затко. Затем вгляделся сквозь очки в Мак-Грегора и вздрогнул как ужаленный.

— Мало того, что щенок оскорбляет меня, — возопил ильхан к горам и небесам, — так он еще чужака этого привозит с собой, чтоб загадил кругом нашу землю... Хассан! Хассан!..

Мак-Грегор не стал медлить. Увидев, что Хассан вскидывает винтовку, он дал газ, послал машину на Хассана, сшиб его с ног косым ударом радиатора. А Таха кричал что-то ильхану, и за спиной грянула другая винтовка, и пули впивались в джип, бешено жгущий колесами глину дороги.

— Подожди... — крикнул Таха, рывком нагнувшись за автоматом.

Но Мак-Грегор скорости не сбавил; Таха обернулся, застрочил с сиденья. Ответный треск расколотого ветрового стекла, новый грохот винтовочных выстрелов сзади.

— Подожди, — крикнул опять Таха. — Не гони.

Он строчил не переставая. А Мак-Грегор, видя, что впереди дорога заворачивает уже за последнюю кучку облупленных мазанок, и посылая джип к повороту, оглянулся быстро напоследок: ильхан, скорчась, лежит на земле; охранник сползает наземь, цепляясь рукой за стену, а второй — Хассан, — сбитый машиной, ткнулся ничком. Третий же бежит к ханскому «шевроле», но вот на полпути упал с размаху, точно запнувшись обо что-то, и Мак-Грегор понял, что бегущий скошен Тахой, хоть и не расслышал автоматной очереди.

— Да вы куда? — крикнул Таха, когда село осталось за поворотом.

— Туда, куда ведет дорога.

— Она ведет в горы, а там всюду ильхановцы.

— Но назад нельзя же нам.

— Почему я кричу, а вы гоните?

— А чего ждать было?

Проселок сузился в тропу, всходящую по склону. Подъем делался все круче, тропа становилась тропкой.

— Надо было назад гнать.

— Мы там оказались бы в ловушке, — сказал Мак-Грегор.

— А здесь не в ловушке? Здесь мы как на ладони.

— Вверху укроемся.

Впереди они увидели ильхановца, бегущего со склона. Таха поднялся было, прицелился, но стало ясно, что тот бежит не к ним, а от них. Мак-Грегор свернул с тропы, пустил машину прямиком на косогор по камням, через низкий кустарник.

— Вас не задели пули? — спросил Таха.

— Нет. Но вышиби ты к черту ветровое стекло. Я ничего не вижу, все растрескалось, — сказал Мак-Грегор. Он вел машину, высунувшись за борт. Таха прикладом прошиб многослойное стекло. Но тут забарахлил мотор.

— Не давайте ему заглохнуть!

— А как? Он на малых оборотах глохнет.

— Переключите на первую.

Мак-Грегор переключил, но джип застыл на месте — лег, как надорвавшаяся на следу гончая, и напрасно Мак-Грегор жал кнопку стартера.

— Дайте я, — сказал Таха.

До них донеслись возгласы, стрельба, шум заводимого мотора. Мак-Грегор наконец стронул машину, но тут же что-то в ней заело, и, проехав юзом, джип остановился — теперь уже окончательно

— Бежим!

Мак-Грегор вскинул рюкзак, Таха схватил автомат и винтовку, и в это время сверху, с горы, по ним открыл кто-то огонь и слышно было, как проносится над головой пуля за пулей.