Крестоносец: Железная Земля - Андрей Астахов

Земля дрогнула: один из драконов опустился за нашими спинами, сложив за спиной крылья. Сделал несколько шагов, подняв голову и полураскрыв пасть, полную острых белоснежных зубов, посмотрел на нас. Я заглянул существу прямо в горящие золотистым пламенем глаза. Трудно описать, что я почувствовал в эти мгновения - что все мы почувствовали. На нас будто смотрела древняя извечная сила, мощь, равной которой нет в этом мире. Силища, которую не одолеть ни клинком, ни магией. И я думаю, не у меня одного появилась мысль о смерти. Я сжал рукоять меча, хотя понимал, что совладать с этой огнедышащей махиной мне не суждено. Однако дракон не стал нас убивать. Он несколько секунд рассматривал нас, будто пытался запомнить нас получше, а потом выдохнул белый дым из ноздрей и взлетел в небо, присоединяясь к своему напарнику.

- Ой, я чуть штаны не обмочила! - призналась Элика. Я взял ее за руку - ладонь эльфки была ледяной, и ее била дрожь. - Великие предки, откуда здесь драконы?

- Они очень кстати тут оказались, - сказал Суббота. - Этих тварей было не меньше тысячи. Похоже, все люди в волчьих шкурах во главе с самой королевой. Сама Триада и ее слуги. И все они теперь превратились в золу и пепел.

- Даю обет: коли вернусь в Бобзиглавицы, пожертвую нашему храму золотой оклад для лика Матери и семь свечей чистого воску в десять фунтов каждая, - заявил Домаш, вытирая ладонью пот со лба. - Сударь мой Лукас, а не осталось ли у тебя немного самогону? Все поджилки у меня трясутся.

- Это невозможно, - Ганель обвел нас растерянным взглядом. - Драконы вымерли столетия назад. Но ведь я не сплю, я видел их своими глазами! Матерь Пресветлая, мне никто не поверит!

- Значит, они вернулись, - сказал я, глядя на небо, в котором парящие гиганты закрывали крыльями звезды. - Они пришли спасти нас.

- Или сожрать, - отозвался Суббота. - Только что-то они не торопятся.

- Портал исчез, - напомнила Элика. - Надо искать выход.

- А если его нет? - спросил я.

- Должен быть, - ответила эльфка и, ударив кобылу пятками, поехала вглубь ущелья.

Элика не ошиблась, но... Честно говоря, меня не обрадовало то, что я увидел.

Урчиль больше не подавал признаков жизни. Его голова безжизненно свесилась на грудь, зеленоватая фосфоресцирующая смола текла по плечам и груди. Руки-ветви поникли, листва с них осыпалась. Дупло, из которого я достал меч, разорвало ствол древеня сверху донизу и светилось голубоватым пламенем открывшегося магического портала.

Даже Суббота не сказал ни слова. Я смотрел, как мои спутники один за другим уходили в портал, покидая ущелье, едва не ставшее нашей могилой, и думал, что древень наверняка знал, что его ждет. Знал - и все равно отдал нам меч, и открыл для нас портал. Он ждал этого многие века, и вот обрел последний покой.

Могу ли я однажды вот так же пожертвовать своей жизнью ради какой-то высшей цели? Ради Домино, например?

Мне очень хочется сказать "да", но я понимаю, что сейчас я не могу быть уверен в своей искренности. Все-таки жизнь - слишком большое сокровище. Главное сокровище для каждого из нас. Многие ли из нас смогут сделать такой выбор?

И вроде все просто, и все понятно - умер, выполняя свой долг. Но готов ли я буду так поступить, если судьба однажды предназначит это мне?

Лучше об этом не думать.

И надеяться на то, что чаша сия нас минует.

***

Господи, как тихо! После ада в ущелье Нум-Найкората на морском берегу, куда вывел нас портал, чувствуешь себя оглохшим, хоть и прошло уже немало времени с момента нашего перехода. Вздыхающий шум прибоя еще больше усиливает ощущение мира и тишины. И оттого радость спасения становится просто безмерной.

Неизвестный берег встречал рассвет. Под сереющим пасмурным небом беспокойные воды океана казались тяжелым металлическим расплавом. Было очень холодно, на дюнах еще оставался снег. Порывы пронизывающего ледяного ветра раскачивали стройные сосны, местами почти подступающие к береговой линии. Ни одной живой души, кроме нас, здесь не было. И это было хорошо.

Постепенно до нас доходило, что же с нами случилось. Боевая горячка ушла, пришли чувство холода и голода. Домаш и Джарем натаскали валежника, Элика заклинанием разожгла его. Сидя у костра, мы в полном молчании ели поджаренный на палочках бекон и колбаски, запивали виссенским белым вином, и была в этой молчаливой трапезе некая торжественность. Пафоса добавил Суббота, который предложил распить остатки крепкой кумы из его фляги, чтобы отпраздновать наше спасение.

- Давно я не был в такой переделке, - сказал он, глядя в пламя, - и, по совести сказать, не хотел бы побывать еще раз.

- Где мы? - задал я вопрос, который почему-то никто не задал до меня. - Что это за место?

- Демоны его знают, - дампир пожал плечами. - Все лучше, чем проклятое ущелье. Разберемся со временем.

- Мы добыли меч и...

- И ты дал клятву, которую не должен был давать, - прервал меня Суббота. - Впрочем, неважно. Давайте еще по одной выпьем.

Самогон немного согрел меня, расслабил, и я с небывалым удовольствием взялся за очередную порцию поджаренной свинины. Мне совершенно не хотелось разговаривать - ни о мече, ни о драконах, ни о чем-нибудь еще. Видимо, мои товарищи были настроены так же. Лишь когда фляга и половина бурдюка с вином опустели, и мы насытились, Ганель сделал робкую попытку заговорить о событиях в Нум-Найкорате.

- И все-таки, откуда появились эти драконы? - спросил он, обращаясь ко всем разом. - Никто за последние восемьсот лет ни разу не видел драконов ни в одной из имперских провинций. Приходилось мне слышать, что в горах Партея еще можно изредка встретить карликовых драконов, но до этих громадин им далеко.

- Вам легче станет, если вы узнаете это, мэтр? - ответил я, вороша палкой пылающие угли.

- Я ученый. С моей точки зрения....

- Шевалье прав, - оборвал Суббота. - Неважно, откуда они взялись. Главное, появились они вовремя. Я, признаться, уже прощался с жизнью.

- Истину говоришь, собрат рыцарь, - Домаш вздохнул и сделал охранительный жест. - Как вспомню тварюг этих богомерзких, аж выблевать хочется.

- Блюйте без меня, - брезгливо поморщившись, заявила Элика. - Я пойду, прогуляюсь.

- Я с тобой, - предложил я. Элика не возражала, и мы пошли вдоль берега к видневшимся вдалеке утесам.

Элика молчала, я тоже не решался начинать разговор первым. Мы прошли, наверное, полсотни метров. Тут эльфка остановилась, сложив руки на груди. Смотрела на океан. Я подумал, что мое молчание становится невежливым.

- Тебе не холодно? - спросил я. - Этот ветер...

- Пустое, Эвальд. Виари - закаленный народ. Людям не сравниться с нами в выносливости и умении довольствоваться малым.