Боярышня Дуняша - Юлия Викторовна Меллер

территории монастыря не было столько улыбающихся людей.

В трапезной работа тоже продвигалась. Сначала Дуняша попросила побелить стены, а пока

шли подготовительные работы, приступила к вырезанию необходимых трафаретов и уже на

этом этапе воспользовалась помощницами.

Игуменья выделила наиболее способных послушниц, мечтающих впоследствии

переписывать книги и перерисовывать рисунки. Они внимательно наблюдали за Дуней, что бы

она ни делала и учились. Будущие переписчицы даже не предполагали, что прежде чем

боярышня возьмет кисть в руку и, помолясь, начнет творить, она потратит столько времени на

скучную подготовку: выравнивание и побелка, трафареты и разметка на стене.

Где же творчество? Где состояние вдохновения? Они не понимали.

А Дуня учила их скрупулезно смешивать ингредиенты и аккуратно прикладывать трафареты, чтобы набить рисунок. Это было интересно, и послушницы всё запоминали, но не было в этом

полета души. Девушкам казалось, что невозможно создать красоту без перехода души на какой-то иной уровень и сами себе навязывали посты, но их маленькая наставница лишь пожимала

плечиками и говорила, что труд при учении скучен, зато плод от учения будет вкусен.

А Дуняша, окрылённая быстрым воплощением своих замыслов, не знала удержу. Гончар

кроме поилки привёз подносы по размеру подоконников, и она сразу же задействовала их, посадив семена лука, укропа, зерна пшеницы и овса. Целью было посмотреть, что дольше всего

сохранит декоративность. Ещё для трапезной были привезены цветочные горшки, и Пелагея

сразу нашла, что посадить в них, но пока оставила посадки на улице. Когда похолодает, тогда

занесет в помещение.

И только начавшиеся ливни остановили работы во дворе и сократили время росписи стен в

трапезной из-за нехватки света и обилия засиживающихся паломников. Хоть место возле стены

было огорожено и там стояли строительные леса, паломникам всё равно интересно было

посмотреть, как маленькая боярышня с помощницами скачет по ним.

Гостям казалось, что стена словно бы сама украшается росписью, так быстро появлялись

новые элементы. И пусть роспись пока была простой и грубоватой, но уже красиво и почти так, как на тех рисунках, что висят у входа.

Дуняша сделала шаг назад и посмотрела, аккуратно ли помощницы работают с трафаретами.

Удовлетворенная увиденным, она решила наконец-то приступить к более тонкой росписи

подсохших заготовок, но за стенами вновь прогрохотал гром, и тяжёлая тёмная туча поглотила

остатки света.

При такой темноте трудно было подобрать нужный оттенок краски, чтобы он создал тень

листочкам или наоборот отобразил солнечный блик. Раздраженная неудобством, Дуня

спустилась и ещё раз оглядела то, что уже сделано. С трафаретами дело продвигалось быстро, и

пора было переставлять строительные леса, но Дуняша хотела успеть прописать хотя бы тень на

заготовках, и если бы не непогода…

Боярышня убедилась, что помощницы доделают полосу без неё, решила отвлечься и

проверить посадки на подоконнике. Там уже начало что-то пробиваться, зеленеть, но

неравномерно. Так быть не должно.

Она, не обращая внимания на поглядывающих на неё людей, ожидающих еды, забралась

ногами на скамью и потянулась к поддону. Её роста едва хватило, чтобы посмотреть и

пощупать проклюнувшуюся зелень.

Довольная увиденным, она опустила голову и неожиданно наткнулась на настороженный

взгляд мужчины. Ей бы отвернуться, но заляпанная грязью одежда незнакомца не вязалась с его

властным звериным взглядом. И кажется, она знала этого человека.

Дуняша захлопала глазами, пытаясь вспомнить его и правильно поприветствовать.

Непростой муж смотрит на неё и ошибиться нельзя. Она застряла в состоянии непонимания

ситуации всего лишь на несколько мгновений, но угрожающие поползновения в её сторону

спутников этого человека заставили удивиться и попятиться.

Два воя непонятного знакомца быстро переглянулись между собой и постарались незаметно

придвинуться к ней, а в их лицах проступило что-то охотничье. Не ожидавшая ничего

подобного Дуняша вернула взгляд на главного и… вспомнила его!

— А ну, стой, глазастая, — прошипел вой узнанного боярина.

ГЛАВА 11.

Дуняша растеряно смотрела на боярина Бокеева, а он явно пытался вспомнить её и не

спешил урезонивать зарвавшихся холопов. Боярышня не могла понять причины их агрессии, но

звериные оскалы на повернутых к ней рожах заставляли цепенеть от страха.

Дуня скорее почувствовала, чем дошла умом, что видит перед собою отчаявшихся, загнанных людей. И в глазах боярина Бокеева та же сумятица, сплетенная с безысходностью, но

он всё ещё ищет мирный выход в отличие от обезумевших своих людей.

Что же произошло?

В последний раз Дуня видела его при входе в княжеский терем, а сенная девушка

насплетничала, что он не пожалеет жизни за великую княжну Марию Борисовну, потому что

любит!

— Василий Семёныч, — тихо произнесла Дуня, смотря ему в глаза, — что случилось?

Его люди дернулись, но едва слышный рык:

— Сядьте! — вернул их на место.

Дуня, не отрывая взгляда от тверского боярина, спустилась со скамьи и едва заметно повела

подбородком на выход.

За этот жест она готова была сама себе настучать по голове. В тёмном помещении между

трапезной и входом ей быстро и незаметно свернут шею! А она, видите ли, подметила, что

другие паломники поглядывают на неё из любопытства и будут обязательно глазеть и

прислушиваться, если она продолжить разговор с Бокеевым здесь.

Девочка отошла, взяла кувшин и понесла его к выходу. В коридоре специально хлопнула

тяжелой входной дверью, а сама отбежала в угол. Немного света поступало из верхнего окошка, мимо которого шла лестница, и этого хватало, чтобы оглядеться.

К сожалению, а может, в Дуниной ситуации, к счастью, в любую минуту тут мог появиться

кто-нибудь, но другого места переговорить не было. На улице вновь гремел гром, сверкнула

молния, а косой дождь с новой силой ударил по стенам.

— Боярышня? — вежливо обозначил себя Бокеев и чуть склонил голову.

Дуня равнозначно ответила мужчине и повторила вопрос:

— Что случилось?

Он молча сверлил её взглядом.

— Что с Марией Борисовной? — уточнила она.

Вот тут он ожил и с большей заинтересованностью посмотрел на Дуню, а потом вдруг вновь

поклонился, но уже значительно ниже. Видно было, что теперь он узнал девочку и вспомнил о

её участии в раскрытии заговора.

— Она жива? — нетерпеливо спросила Дуня.

— Жива, — глухо ответил боярин.

— А эта… отбыла? — Дуня опасалась произносить имя старой княгини вслух, но сумела

интонацией обозначить своё отношение.

— Эта? — зло и насмешливо переспросил он. — Сдохла…

Он не договорил, хотя наружу рвалось слово «тварь»!

Дуня резко втянула воздух сквозь сжатые зубы и на какой-то миг застыла в таком

положении.

Бокеев выжидающее смотрел на неё, а она пыталась