Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней - Станислав Пестов

Поскольку луч практически безинерционен, он может быстро «перещелкать» все множество целей внутри летящей «колбасы».

Подобный «плазмоид» в системе ПРО будет работать почти постоянно — в случае, когда нет боевой тревоги, он станет сканировать небо, создавая защитный слой озона, который, как известно, катастрофически тает.

Для подтверждения идеи Авраменко совместно с ракетчиками провел эксперимент. Внутри аэродинамической трубы, которая полностью имитирует условия полета, поместили корпус головной части. Когда боеголовку обдували, рядом с ней с боку создали плазменную «дыру». Тут же возник крутящий момент в соответствии с расчетами.

Были и натурные испытания — на полигоне в подмосковных Химках из пушки пустили снаряд, представляющий из себя простую металлическую болванку. На трассе его полета создали с одной стороны плазменную «дырку» — снаряд значительно отклонился от точки прицеливания. Теперь оставались последние натурные испытания — создать достаточно мощный плазмоид и опробовать его на летящих боеголовках.

Однако, на это денег у Минобороны нет, в Минобороне вообще считают пустой всю эту затею — очень, мол, сумасшедшая идея, нереальная. Вот кавалерия — это реально.

Но деньги на построение плазмоида нашлись. Из Тайланда, прослышав об экспериментах и задумках Авраменко, прислали письмо с предложением выделить ему нужное количество миллионов долларов для того, чтобы на Тайване поставить плазмоид.

То ли там очень заботятся о своем населении и хотят иметь свой национальный озоновый слой, то ли побаиваются могучего соседа — Китая, которому в свое время СССР передал технологию и оборудование для ядерного оружия, неизвестно.

Известно лишь, что денег у них больше чем у Минобороны России, и они согласны профинансировать новую разработку.

— Я построю — говорит Авраменко, — за эти деньги два плазмоида. Один поедет в Тайвань, а другой — фактически бесплатно — будет установлен около Москвы, пусть себе озонирует…

Но, как на любое оружие, для заключения контракта нужно разрешение Минобороны, а там категорически против. Зачем, мол, чужой стране давать преимущества?

Позвольте, но ведь «идея нереальна», бесперспективна — пусть себе разоряются другие! Может идея действительно сумасшедшая, хотя еще великие физики говорили, что недостаточно сумасшедшая идея совсем нереальна. Но молчит Минобороны, не желает снисходить до разъяснений…

Так и осталась идея плазмоида ни отвергнута, ни принята. К сожалению, при подготовке рукописи к изданию в канун нового 2000-го года скончался от рака бывший Главный конструктор Софринского центра сверхдальнего обнаружения академик Римилий Авраменко…

По нужным адресам

Плазмоид, вероятно помог бы при уничтожении или ослеплении множества спутников-шпионов, которыми забит космос. Только в СССР было запущено несколько тысяч «Зенитов» и «Космосов», сконструированных сначала на королевской фирме, а потом в Самаре. По случаю каждого такого запуска объявлялось, что-де очередной «Космос» продолжит «научные исследования». Если какой науке они и служили, то в основном военной и отчасти географии. Кроме наблюдения за передвижением войск и техники по всему миру, да попыток выявить ракетные шахты, со спутников с помощью установленных на них радиолокаторов составлялись точнейшие и подробнейшие карты, причем карты цифровые, которые закладывались в память компьютера.

Боеголовка межконтинентальной ракеты тоже имела локатор, который давал также цифровую картину «текущей» местности. Бортовой компьютер сличал эту картину с той, что заложена в его памяти, и направлял каждую разделяющуюся часть по «своему адресу». Точность попадания при этом составляла десятки метров и даже меньше.

Как видно, электроника стала теперь непременной составляющей ракетно-ядерного «щита». Без ее развития, без быстродействующих ЭВМ с большой памятью не могли проводиться колоссальные расчеты ядерных зарядов, задач ракетодинамики. Без нее не могли существовать радиолокация и ПРО. Бортовые компьютеры стали необходимыми и для авиации, применяющей ракеты класса «воздух-воздух», и «воздух-земля».

Работая с Главными конструкторами авиации и ракетной техники, Андрей Колосов все чаще слышал их жалобы на бортовую вычислительную технику.

«У американцев, — сокрушались Артем Микоян и Павел Сухой — бортовая техника намного легче, малогабаритна и неэнергоемка». Жизнь сама ставила задачу революционного преобразования самой электроники в сторону миниатюризации элементной базы, повышения ее быстродействия и надежности.

Идеи по созданию микроэлектроники поддерживал и главный инженер КБ-1 Федор Лукин. Он настойчиво теребил «верхи» предложениями по скорейшему преобразованию электроники.

Андрей Колосов организует в КБ-1 первую лабораторию микроэлектроники во главе со Станиславом Гаряиновым, а в Физтехе — новую кафедру. Колосов и написал первую книгу о новой электронике.

США в этой области были далеко впереди, и именно оттуда пришла помощь. Но для рассказа об этом придется вернуться на несколько десятилетий назад…

ГЛАВА XIX

Партия шпионов

Создав атомное оружие, американцы наивно полагали, что сделали все это в тайне от русских, они вообще были наивны, издав закон, по которому агенты иностранных держав, ведущие разведывательную работу на территории США, обязаны официально зарегистрироваться в качестве таковых.

И действительно, несколько таких же наивных немецких шпионов добровольно прошли регистрацию, но полчища агентов СССР продолжали тайно трудиться в поте лица своего под «крышей» посольств, консульств, Амторга, закупочной Комиссии, и, конечно, компартии США (по поводу компартии потом появилась шутка — дескать половина членов ее — советские агенты, а вторая половина — агенты ЦРУ). Компартия готовила списки потенциальных шпионских кадров и через Коминтерн поставляла эти списки в Москву.

Великая Депрессия 30-х годов, казалось бы, подтверждала предсказания теоретиков марксизма о скором крахе империализма. Массовая безработица, голод и самоубийства захлестнули страну. В этих условиях истерия коммунистической агитации достигла небывалого накала — почти на каждом углу ораторы компартии вербовали сторонников. Шел приток новых членов партии…

Угодил туда и начитавшийся пропагандистской дряни студент Нью-Йоркского городского инженерного колледжа Иосиф Берг. Этому, невольно способствовал его отец — выходец из России, семья бежала оттуда из-за антисемитских преследований. Отцу Иосифа нелегко было содержать большую семью и, хотя они купили первый появившийся в продаже детекторный радиоприемник, хотя был у них первый граммофон и первый автомобиль, но время от времени семью выселяли за неуплату аренды квартиры.

Отец, вздыхал и говорил, что в СССР живут гораздо лучше и в доказательство читал цитаты из коммунистической газеты и трудов Маркса, Ленина, Горького. Иосиф и старший брат спорили с ним, но капля долбит и камень — в трудах классиков социализм выглядел очень логично.

По старинной еврейского традиции старшего брата готовили в музыканты, приходил учитель и занимался с ним ненавистной музыкой. Но зато Иосиф жадно впитывал азы музыкальной грамоты и гораздо успешнее брата освоил пианино. Впрочем, дальнейшее обучение пошло совсем по другой линии — он с трудом, поскольку учеба была бесплатна, поступил в колледж, где стал изучать электротехнику.

Вместе с Бергом в колледже учился Юлиус Розенберг, тот самый Розенберг, которого впоследствии вместе с женой сожгут на электрической стуле за шпионскую деятельность в пользу СССР и кражу атомных секретов США. Способностями Розенберг не блистал, учился плохо, но зато весьма преуспел в другой области — пропаганде идей коммунизма. Кончилось тем, что весь класс, где учился Берг, Юлиус полностью записал в партию. Самые способные, самые восприимчивые студенты колледжа охотно верили, что советский человек — человек будущего. Они запоем читали «агитки», ходили на советские фильмы, шедшие в Нью-Йорке.

Правда, истинная информация тоже поступала — от людей, побывавших в СССР. Они рассказывали, что страной правит бандит, много лет занимавшийся рэкетом на бакинских промыслах и грабивший государственные банки. Рассказывали о лжи и лицемерии, ставшими там нормой жизни, о репрессиях и массовых убийствах, о растущих зонах концлагерей, о нищете и голоде, доходящем до людоедства.

Этих людей исключали из партии — ведь каждый мог пойти посмотреть советский фильм и убедиться, что жизнь в СССР прекрасна. А капитализм — он вот, за стеною и все его язвы налицо — нищета и безработица.

В 1938 году Берг закончил колледж и стал тоже безработным, но через год началась Вторая Мировая война и армия активно занялась разработкой вооружений, появилось много новых контрактов.