Пар — это смерть (СИ) - Марат Жанпейсов

крепко у меня связаны руки и ноги, после чего закидывает меня на плечо и куда-то идет, приговаривая, что мне там очень понравится. Похоже, Ли Дун куда сильнее не в себе, чем мне казалось. С одной стороны он кажется жестоким и хладнокровным лидером, а с другой ведет себя не просто вызывающе, а кажется эксцентричным сумасбродом. Самый опасный тип людей, с которыми я встречаться не хочу ни при каких обстоятельствах.

На нижних ярусах наплыв монстров, а он думает лишь о том, чтобы закончить казнь. Я могу предположить, что он действительно не боится умереть от рук монстров. С его способностями он практически неуязвим, но не может же у него быть стальной выносливости? Любые суперспособности тратят силы. А что он будет делать против майоров или тем более боссов? Мне кажется, что он точно знает, что делает. И надеюсь, что не умеет читать мысли, так как будто мне отвечает:

— Пройдем по тайным тропам, там вероятность встретить монстров низка даже в случае массовых прорывов. Чудовища обычно двигаются по одним и тем же маршрутам, к тому же им постоянно придется пробиваться через гермоворота. Последние только высшие монстры и боссы могут пробивать. Мы же сделаем небольшой крюк, чтобы спуститься еще глубже. Так что можешь не надеяться, что на нас набросятся монстры, и ты сможешь сбежать, пока я буду занят.

Можешь говорить что хочешь, но я не упущу возможности свинтить отсюда. Проблема в том, что я связан, хотя чувствую небольшой прилив сил, значит, «Ренитрификация» действительно работает пассивно. Если идти придется долго, то смогу восстановиться сильнее.

— Знаешь, если будешь отвечать, дорога пролетит быстрее и легче, — посмеивается Ли Дун.

— Развлекай себя сам, — бурчу в ответ, смотря на пол. Кровь приливает к голове, не самые приятные ощущения.

— Не переживай, я-то развлекусь на полную катушку. В подземелье просто нельзя иначе. Если жизнь — это игра, то я намерен выиграть всё. Своё я не упущу, и в этом наша с тобой разница. Эти придурки из администрации придумали систему кураторов, чтобы больше новичков доходило до реально полезной для них работы. А вот раньше этого не было, всех новичков просто спускали на лифте и оставляли на растерзание синкерам. Взять в оборот всех не позволялось, но многим ой как не везло. И вот те, кто выживал в таких условиях, становились настоящими синкерами. Нас считают дикими псами, что сидят на цепи и сторожат подземелье. И если ты не готов становиться диким псом, то будешь просто сучкой для других псов. И неважно, какого ты пола. Слушаешь?

В ответ просто посылаю на четыре английские буквы, а Ли Дун шутит, что именно туда мы сейчас идем. Предчувствия у меня нехорошие, но других просто быть не может, ведь Ли Дун вовсе не в парк развлечений меня тащит. Он однозначно собирается меня убить, но почему-то ему важно, как именно это произойдет. Я понимаю, что ему нужно донести меня до определенного места, значит, нужно что-то придумать до того момента, а также восстановить побольше сил. Жаль только, что я совсем не уверен в возможности своей честной победы. Даже со всеми мутациями я ему не соперник, а в текущем состоянии тем более.

Наш спуск по обходным тропам продолжается, а я стараюсь на это посмотреть с точки зрения очередной эволюционной лестницы. Это ведь тоже экстремальное испытание. Значит, в процессе я могу вновь продвинуться вперед. Облегчение вызывает лишь тот факт, что приступы внутреннего распада больше не повторяются. Возможно, выбрал верный вариант развития.

Глава 27

Факт № 640Традиции — часть любой культуры, и синкеры, как изолированное общество, тоже имеют сформировавшиеся обычаи. С той лишь разницей, что они сильно отличаются от группы к группе, хотя есть такие, которым следуют почти все. Например, молча спускаться на лифтах. И в некоторых группах традиции могут принимать своеобразные и даже очень опасные формы.

Мой путь на плече Ли Дуна продолжается почти час. Главарь банды, несмотря на худощавое телосложение, легко меня несет и вообще не показывает следов усталости. Вот такую мутацию я бы с удовольствием получил бы, правда, не знаю, как именно она бы выразилась с моим биоконтролем.

Часть пути Ли Дун идет молча, особенно, если на грани слуха слышны звуки монстров. Один раз я даже заорал, чтобы привлечь их внимание, но заработал только шишку на голове, и часть пути провел без сознания. Когда вновь пришел в себя, то понял, что лежу на полу, а мой пленитель разгребает завал. Он трансформировал руки в стальные крюки, которыми поддевает камни и с силой тянет к себе. Потом принимается раскидывать кучу, показывая, что физически намного превосходит обычных людей. Если бы не было синкеров подобных Мяснику, Ли Дун вполне бы мог сбежать отсюда. Стрелять в его стальное тело бесполезно, взрыв гранаты или ракеты он, возможно, легко переживет.

С грохотом раскатывается последняя стена из камней, показывая проход дальше. Ли Дун сейчас рассказывает о том, что на этой глубине можно встретить разные полезные ископаемые, но правительству на это по большей части все равно.

— Вапориум, вапориум, вапориум, — говорит бандит, — Словно без него наступит конец света. Человечество настолько привыкло жить в комфорте, что больше не собирается ухудшать качество жизни ни на дюйм. Понимаешь? Но как-то ведь люди жили в древности и без электричества, огнестрельного оружия, лекарств и интернета.

Мне вообще все равно, рассуждать о ценностях я не собираюсь. Мой мозг, а точнее два моих мозга, работают над решением только одной задачи — как выбраться из этой задницы и остаться в живых?

— Я в детстве читал книги, где рассказывались истории о старых временах, когда мир даже не был открыт полностью. Вот там я хотел бы оказаться, чтобы плавать на парусных кораблях, сражаться на мечах и охотиться на диких животных. Но тебе этого не понять, конечно же. Ты раб современного мира.

Сейчас Ли Дун выглядит воодушевленным, даже небольшая улыбка видна на лице. Но само выражение лица остается жестким, он не из тех, кто ищет гармонии или романтики. Он преследует только нравящуюся ему атмосферу. Думаю, именно таких и нужно отправлять в синкеры.

— И тут меня ловят за преступление, и я оказываюсь здесь. Сначала было не очень весело, особенно, когда я сам был новичком, но теперь я могу смотреть на всё сверху вниз. Можешь поверить, что спустившись под землю я не был авторитетом, что мне пришлось кровью прокладывать себе путь к вершине?