Чёрные сны - Павел Корнев

— Он где, в столовке?

Едва не сбив замешкавшегося горбуна, сани свернули с проспекта во дворы и остановились у торца пятиэтажки.

— А вот сейчас и узнаем, — выпрыгнул на дорогу Мстислав, к которому тут же подскочил какой-то невзрачный субъект.

Прежде чем я успел его как следует разглядеть, парень что-то буркнул помощнику проповедника и, слегка пританцовывая, направился к проспекту Терешковой. Заколел бедолага, что ли?

— Он внутри и один, — вернулся к саням Мстислав. — Каков план действий?

— Сходи, попроси его выйти, — предложил я Егорову.

— Как я его узнаю?

— Молодой парень. Худой, высокий. Волосы темные. Главная примета — он конопатый. Скажи, что с ним по поводу уродов переговорить хотят, — припомнил я попавшегося на глаза горбуна. — Лады?

Егоров кивнул и по обледенелым ступенькам спустился в столовую. Я нащупал в кармане рукоять пистолета и быстренько забежал за угол дома. А то есть у Гриши дурная привычка везде с собой АКСУ таскать. Еще рука дрогнет и появится во мне несколько дырок искусственного происхождения. С очень большой вероятностью — несовместимых с жизнью.

Ждать пришлось недолго. Вскоре Егоров поднялся из полуподвала на улицу и указал следовавшему за ним Григорию на стоявшего у саней Мстислава.

— Руку убери от сумки, — на всякий случай вытащив из кармана «Гюрзу», я вышел из-за угла.

Гриша вздрогнул, медленно обернулся и, нисколько не смущаясь присутствия посторонних, высказал все, что он обо мне думает. Уж не знаю почему, но свои мысли Конопатый изложил исключительно нецензурным способом. Ладно хоть за оружие хвататься не стал. А слова… Что слова? Ну не ожидал он меня когда-нибудь вновь увидеть, вот и удивился здорово. Я, между прочим, до недавнего времени тоже на такую встречу не рассчитывал. А то, что говно не тонет, так это народная мудрость, а не оскорбление. Чего обижаться-то?

— Не поверишь, тоже рад тебя видеть, — широко улыбнулся я, когда Конопатый наконец замолчал. Но пистолет в карман убирать не стал. — Есть пять минут выслушать деловое предложение?

— Валяй, — внимательно оглядев меня с ног до головы, Гриша переключил свое внимание на Мстислава. Одет Конопатый был, как обычно, в спортивном стиле — лыжная шапочка, короткая, но явно теплая куртка, штаны со множеством карманов и высокие ботинки. — Не на улице, надеюсь?

— Зачем? — улыбнулся, немного успокаиваясь, я. Все же была небольшая вероятность, что Григорий задергается и наделает глупостей. Да только он человек разумный, понимает — раз на людях так засветились, убивать его теперь точно не станем. — Только давай не в столовке, у меня от одного запаха изжога начнется.

— Покатаемся? — кивнул на сани Конопатый.

— Легко, — согласился я, и тут меня повело. Ноги сами собой сделали два шага в сторону, и стена дома за спиной расплескалась во все стороны ослепительными лепестками огня.

Взрывная волна толкнула в бок и, неожиданно легко подкинув в воздух, зашвырнула к забору стоявшего во дворе дома бывшего детского садика. Время, словно сонная осенняя муха, еще только готовилось возобновить свой стремительный бег, а я уже кинул все силы на восстановление отрезавших меня от магического поля щитов. В следующий миг приземление в снег вышибло воздух из легких, но полежать и спокойно прийти в себя не получилось. Искрами боли пробежавшись по нервным окончаниям, через — или вокруг? — меня пронеслось какое-то мощное заклинание.

Как угорелый, я рванул прочь от взметнувшегося к небу столба фиолетового пламени и неожиданно почуял новые чары — расположившийся на крыше здания бывшего детского сада заклинатель на сей раз прибег к жуткому по своей эффективности «Закатному муару». В этот момент по колдуну почти одновременно открыли огонь Мстислав и Григорий, но он опередил их буквально на долю секунды и успел скрыться из виду раньше, чем по бетонному бортику зацокали пули. Громко ругавшийся возница попытался удержать на месте взбесившихся лошадей, а Егоров с пистолетом в руке, петляя, словно заяц, бросился через двор.

Мгновением позже облако смертоносной энергии накрыло меня с головой и схлынуло, будто окатившая брызгами прибрежный камень волна. К счастью, полная отрезанность от магического поля принесла свои плоды — заклинание пронеслось мимо и лишь растопило снег под ногами. Хотя должно было обратить в пепел…

Пошатываясь — голова кружится, как после доброго удара в челюсть, — я вышел из круга пенившихся и медленно истаивавших остатков снега и, не совсем понимая, что делаю, убрал пистолет в карман фуфайки. В ушах стоял звон, крики Мстислава, который пытался остановить легко перемахнувшего через забор и уже скрывшегося за домом Егорова, доносились как через толстый слой ваты.

Опустившийся на одно колено Григорий замер с автоматом в руках в паре шагов от спуска в столовую, возница пытался успокоить лошадей, я только-только начал приходить в себя. Понятно, что при таком раскладе разбираться с выскочившими из здания детского сада охранниками — а сейчас там размещалась принадлежащая Цеху транспортная контора, — пришлось Мстиславу. Тому, впрочем, понадобилось всего несколько слов, чтобы цеховики, как ошпаренные, кинулись прочесывать свою территорию. Помощник Доминика успокаиваться на достигнутом не стал и поспешил вслед за ними.

Несмотря на весь этот фейерверк, а скорее именно благодаря ему улица словно вымерла. Не шевелились даже занавески выходящих во двор окон пятиэтажки. Правильно — какой дурак на рожон полезет? Да и люд здесь в основном рабочий живет, дома мало кто днем бывает.

Обернувшись, я посмотрел на оплавленную стену дома, немного подумал и, решив, что несостоявшегося убийцы давно уже и след простыл, двинулся к Мстиславу. Двое цеховиков пытались как раз ему что-то втолковать, но их объяснения волновали помощника Доминика меньше всего.

Забор запросто мог оказаться для меня непреодолимым препятствием, так что я сделал крюк до калитки. Озираясь по сторонам, подошел к Мстиславу и ошарашенно уставился на распростертого на расчищенной от снега тропинке Егорова. Вылетевший из руки подчиненного Генералова пистолет валялся у пожарной лестницы, по которой, судя по всему, и спустился с крыши убийца.

— Наша компания не имеет к этому никакого отношения! — стараясь говорить как можно спокойней, заявил выскочивший из здания начальник охраны — одетый по-спортивному мужчина лет сорока, на левой щеке которого серебром поблескивала вытатуированная шестерня. — Все сотрудники находились на своих местах!

— А сейчас? — рыкнул на него Мстислав и как-то мгновенно успокоившись, развернулся ко мне. — Генералов меня живьем сожрет.