Странник - Андрей Круз

– Где?

Хэнк с кряхтением поднялся с пола, где сидел, сложив ноги по-турецки, сказал, махнув рукой:

– Пошли.

Выбрались из терминала через заднюю дверь, ту, что вела на стрельбище, огляделись – было уже темно, так что подсознательно каких-то тварей ждешь. Но «радар» молчал, и никто на нас не бросался. Хэнк повел меня в обход Базы против часовой стрелки, подвел к месту, где в сухую землю был вбит обрезок стальной трубы.

– Вот, отметил.

Я огляделся. Ну да, нормальное, главное, что сама позиция под наблюдением с поста на крыше, то есть там как бы между делом никакая тварь не спрячется, ну и подобраться скрытно почти невозможно. «Почти» – потому что часовой и заснуть может. Пока не попадались на таком, но всякое бывает.

– Нормально, – кивнул я. – Ты, главное, тот склон со стороны города пристреляй, самое опасное направление.

– Понял.

– Ну пошли обратно, раз понял, как-то находиться внутри мне больше нравится.

На это Хэнк лишь кивнул усмехнувшись. Пока ходили, он автомат по-патрульному держал, то есть ощущения у него не лучше моих за стенами и в темноте. Они у всех такие теперь, я думаю.

Кстати, а как «синдромники» к темноте относятся? Адаптантов-то в Отстойнике к Тьме тянуло, они вблизи нее только и селились, но адаптанты людьми уже не были. Черт его знает, кем их следовало считать, они даже на другую расу не тянули, а скорее на иную сущность. Хотя в своих деревнях вели вроде бы обычное хозяйство, пахали да сеяли. В общем, до сих пор я так и не понял, что они такое. А вот «синдромники» – они куда идут?

Дверь терминала захлопнулась у нас за спиной, мягко лязгнул хорошо смазанный засов – уже лучше, свет вокруг и люди, как в другой мир шагнул, в человеческий из враждебного, принадлежащего тварям. Да, ночь теперь точно не наше время.

– С нарядом разобрался? Развод провел?

– Смена уже заступила, – кивнул Хэнк. – Мы сейчас с минометом закончим и спать разойдемся.

– Тогда и я пошел, спокойной ночи.

Пошел, правда, не в трейлер, а к Хелен на перевязку. Сел на кушетку, она аккуратно отклеила пластырь с лица, а подушечка с раны, к удивлению моему, почти что сама отпала. Ожидал, что будет больно, сдирать-то, но она чем-то смазала ее и ловко сдернула. К удивлению моему, боли почти не почувствовал, только половина лица была совсем онемевшей, как не моей. Я Хелен об этом сказал, но она просто отмахнулась – мол, такое часто бывает. Ну и фиг с ним тогда, мне же лучше.

Остро запахло какими-то медикаментами, к ране прикоснулись чем-то мокрым и холодным, потом она начала закрывать все заново – подушки, пластырь.

– Все, иди, завтра вечером увидимся, – сказала Хелен, зевая. – Тоже не выспалась, пошла к себе.

Так и разошлись. И я наконец добрался до своего трейлера.

Настя была в душе, вода лилась, пахло яблочным гелем – тоже ведь невероятная роскошь после Отстойника. Там было просто «мыло» и «мыло хозяйственное», вонючее нечеловечески.

Едва я успел стянуть с себя куртку, как журчание воды прервалось и голая Настя возникла из душа, вытираясь большим махровым полотенцем – тоже один из предметов роскоши по сравнению с тем миром. В этом душе все же не развернешься особо, я вытираться тоже оттуда выбираюсь.

– Как ты сейчас? Болит? – показала она на пластырь.

– Да не особо, если честно. Совсем терпимо, я куда худшего ожидал. Дай обниму, – сразу подскочил к ней, при этом не обняв, а нахально ухватив за ягодицу.

– Уйди, маньяк, – засмеялась она, но отбиваться не стала. – Давай, лезь туда, а то я сейчас оденусь и мокнуть не захочу, так что тебе самому придется мыться.

20

Следующим утром с самым рассветом «сессна» взлетела с аэродрома и взяла курс в сторону границы штата с Вайомингом. И было нас в «сессне» двое – Настя и я, она за штурвалом, а я только за наблюдателя. Задача простая: сначала пройти над шоссе по направлению на Мур, оттуда свернуть на Джудит-Гэп и Харлоутон. Потом развернуться и обратно проследовать над восточными подступами к этому самому шоссе. А затем, во второй половине дня, все это следовало повторить, но осмотреть подступы западные.

Из материалов, что Митч привез из Баффало, я узнал, что шоссе это идет не по территории «Грешников», а заходит в зону действия совсем другой банды – «Монголов», обосновавшейся в Раундапе. Ее главарь, некто Хот-Дог Доумэн, возглавлял большой мотоклуб до Эпидемии, который был из числа тех, чьи члены носили с гордостью нашивку «один процент»[55], и обосновавшийся в Иллинойсе. Ему повезло, он не погиб от Суперкори и даже, по слухам, не получил Синдрома. Более того, в его нынешней банде «синдромников» не было, Хот-Дог их убивал при любой возможности, считая «вредными для бизнеса». И этот самый Хот-Дог заявил, что все, что ходит или ездит по сто девяносто первому шоссе или к востоку от него, или принадлежит ему, или должно ему платить.

Конвой из Колд-Лэйка ездил по этому шоссе не раз и пока никому не платил, но ничто не вечно в этой жизни. Банды крепли, усиливались и организовывались, так что день, когда все они начнут доказывать, что эта земля принадлежит им, был не за горами. Так думал я, но куда важнее, что именно так думали люди из Баффало, то есть те, кто знал обстановку не в теории, а в реальности. Так что претензии «Монголов» тоже следовало учитывать.

Вообще, если читать отчет из Баффало, выходило, что до последнего времени банды никаких войн за территорию или ресурсы не вели ни с кем – другими бандами или людскими анклавами. Ресурсов много, вся земля обезлюдела, так что смысла в этом не было. Но не имелось на самом деле и смысла в самом существовании банд, потому что все, что можно было получить грабежами, точно так же можно было получить и без грабежей. Но в банды шли те, кто именно хотел стать бандитом, хотел быть плохим, хотел насладиться тем, что Закон отступил за границы людских анклавов, и вне этих границ Закона не было, а значит, можно все – убивать, насиловать, грабить. Наслаждаться новой жизнью, в общем.

Наличие среди бандитов «синдромников» на самом деле ничего не определяло и не меняло, разве что добавляло агрессивности каким-то группам и жестокости в расправах над жертвами. Но и те, за кем никакого Синдрома не числилось, тоже не отставали, так что даже последнее мое утверждение можно считать спорным.

При этом банды были активны, но смысл их активности состоял как раз в самой активности – налететь, сжечь, убить, растерзать, увезти пленных. Осмысленными можно было считать налеты за рабами и несколько нападений с целью захватить оружие или военное имущество. Таких происходило не так чтобы много, но количество их росло. Особенно набеги в поисках рабов и женщин. По полученным от пленных сведениям, у хорошего главаря было так по десятку наложниц.